Когда он поднялся наверх, Анна стояла у окна и смотрела на океан. Слуга, посланный Дэйвом за лекарствами, уже вернулся, и Уэбб положил пакет на туалетный столик. Анна даже не оглянулась, и Уэбб почувствовал, как в нем снова поднимается темная, необъяснимая волна гнева. Ну почему каждый раз она вызывает у него только одно желание: сорвать с нее всю одежду, прижать к себе и в который раз убедиться, как легко она уступает ему. Слишком легко.

А может, он злится из-за того, что ему ни до кого не удалось дозвониться? У Вито никто не брал трубку, а вместо Питера ответил один из его коллег и попросил перезвонить завтра. Да что они себе думают? А если что-то срочное?

Анна продолжала неподвижно стоять у окна, напоминая мраморную статую. Лунный свет серебрил длинные волосы.

– Ты ела? Может, принести что-нибудь? – голос, прозвучавший за ее спиной, был сух и суров.

– Нет, спасибо. Я не голодна. Просто… – она резко обернулась и не закончила начатой фразы. Одним шагом он преодолел разделявшее их пространство. Ее тело было таким же нежным и шелковистым, каким оно ему запомнилось. И оно уступало ему. Уступало, как он и предполагал, слишком легко. Но сейчас было не время думать об этом. Позже он спросит ее обо всем. Позже, но не сейчас.

Анна знала: он понимает, что причиняет ей боль. Но он очищал ее от тех, других. И они оба это чувствовали.

То, что происходило каждый раз между ними, было необъяснимо. Оно просто происходило, и все. И пути назад уже не было. Сейчас ей были абсолютно безразличны все остальные женщины в его жизни. Он не просто занимался с ней любовью – он действительно любил ее. И она находится здесь потому, что он привез ее сюда: потому, что он хотел ее. Если у Анны и возникали какие-то вопросы, то они вполне могли подождать до завтра.

– Мне было так неудобно приезжать сюда почти сразу же после звонка! Но вы были так добры и любезны, что теперь мне кажется, будто мы знакомы давным-давно.

Анна-Мария почти не курила, но, заметив такую привычку у Роберты Сэвидж, тоже потянулась за сигаретой.

– Мне ужасно понравилось это интервью! Вы первая журналистка, которая не изводила меня набором стандартных вопросов.

Робби рассмеялась и взяла бокал. Она была очень возбуждена и безуспешно пыталась это скрыть. Фантастическая реклама! Оказалось, что эта милая женщина с небольшим акцентом работает на самого Руфуса Рэндалла, газетного магната номер один. К тому же эта журналистка оказалась такой отзывчивой, такой дружелюбной…

– Какой позор, что они даже не пригласили вас на съемки. В конце концов, фильм-то снимается по вашей книге. Надо будет обязательно поговорить по этому поводу с мистером Рэндаллом.

Удар попал в цель. Затушив сигарету, Робби наклонилась к собеседнице:

– Правда? Вы сможете с ним переговорить? Мне бы очень хотелось посмотреть на съемки. Уэбб Карнаган – мой близкий друг, и он обещал… Хотя, наверное, он очень занят.

– Кто, Уэбб? Да, конечно, – голос Анны-Марии звучал ровно и безразлично. – Хотя и не настолько занят, чтобы забывать обо всем на свете. Кажется, он проводит эти выходные у своего друга в Пеббл-Бич. У Дэйва Блэка. Вы его знаете?

После этого все было совсем легко. Ей стоило только глубоко вздохнуть и посетовать на то, что она никак не может взять интервью у мистера Блэка. Он ведь всегда так занят. Она собиралась предпринять очередную попытку в эти выходные, но ни в Кармеле, ни в Монтерее не нашлось ни одного свободного места в гостиницах. Так что придется ей возвращаться не солоно хлебавши.

Робби моментально заглотнула наживку:

– У меня только что возникла замечательная идея!

Оставайтесь у меня ночевать – здесь масса свободных комнат. А я прямо сейчас позвоню Дэйву и договорюсь о том, что мы завтра к нему приедем. Нет-нет! И не пытайтесь меня отговаривать! Я уже все решила.

Естественно, Дэвид Блэк их пригласил. Да Анна-Мария ни на мгновение не сомневалась в том, что все будет именно так. Наверняка Блэк, так же как и Сэвидж, очень болезненно переживал то, что его не пригласили на съемки, и надеялся, что она сможет помочь ему в получении приглашения.

Вслух же Анна-Мария порадовалась тому, что предусмотрительно захватила с собой все необходимое для ночевки – на тот, случай, если бы ей повезло и удалось найти свободный номер в гостинице.

Робби поджарила им по бифштексу и во время ужина засыпала Анну-Марию жадными вопросами. Придерживаются ли они романа? Какая она – эта Анна Мэллори? А их нашумевший лондонский роман с Уэббом – это просто рекламный трюк или нечто большее? Она стремилась все узнать из первых рук. Но Анна-Мария была очень осторожна. Она не отмалчивалась, но воздерживалась от каких бы то ни было оценок.

Уэбб. Мерзавец! И зачем ему понадобилось это жеманное безмозглое создание? Действительно ли он только использовал ее, как считал Сал, или здесь было нечто большее? Ничего, завтра она преподнесет ему небольшой сюрприз. И Анне Мэллори тоже. Нужно будет только обязательно улучить момент и переговорить с ней с глазу на глаз.

Лежа на удобной кровати в гостевой спальне Робби Сэвидж, Рия потянулась и зевнула. Завтрашний день обещал быть необычайно интересным!

Ночью они не стали задергивать шторы – звездное небо было таким прекрасным. Но утром все было по-другому. Все вокруг тонуло в молочно-белом тумане, и было невозможно определить время. Одеяла куда-то исчезли, и Анна начала дрожать от холода. Возвращаться к действительности не хотелось.

Уэбб накрыл ее тело своим, и она немного согрелась. Но от последовавших за этим слов ей стало еще холоднее. Он напал на нее неожиданно – до того, как она успела к этому подготовиться.

– Доброе утро, Энни. Как ты себя чувствуешь сегодня? – мягко начал он и тут же нанес удар. – Здесь нечего опасаться скрытых камер, любовь моя. Или тебе будет недоставать видеозаписей?

Он застал ее врасплох.

– Уэбб, пожалуйста, не надо! Зачем ты так говоришь?

Она пыталась вырваться, но, прижатая его телом, была совершенно беспомощна. Тем более, что он проснулся гораздо раньше и успел хорошо продумать свое нападение.

– Тогда почему бы тебе мне все не рассказать?

– Но ты и без меня все прекрасно знаешь! Зачем же спрашивать? Или ты хочешь меня убедить, что был не в курсе этого небольшого изобретения Дэнни Феррано? Хотя почему, собственно, это должно тебя волновать? Ты же помесь эксгибициониста с вуайеристом, разве не так? Кстати, ты часто прокручиваешь свои собственные записи? Где ты их хранишь? Они, наверное, аккуратно сложены в алфавитном порядке? – Анна понимала, что почти кричит, но ничего не могла с собой поделать.

– Энни! – восклицание Уэбба остановило начинающийся приступ истерики. – Извини, но просто я, наверное, никогда не научусь быть тактичным. Или терпеливым. И никогда не привыкну к тому, что могу сходить с ума из-за женщины так, как я схожу с ума из-за тебя.

Уэбб? Сходит с ума из-за женщины? Это она сходит с ума, как последняя дура! В мозгу проносились четко отпечатавшиеся в памяти картинки: Уэбб с другими женщинами. Но тут же все это перестало иметь значение. Остались только их губы и тела, слитые друг с другом. По крайней мере, в одном она была уверена – он хотел ее. В этом нельзя притворяться. А утро – самое лучшее время для любви. Интересно, когда закончится это безумие, которое объединяет их? После чьей неожиданной смерти?..

Впоследствии Анна не могла понять, почему ей пришла в голову такая странная мысль. Сейчас же, лежа в объятиях Уэбба, она вновь перестала думать о чем бы то ни было.

Анна не знала, откуда она взяла душевные и физические силы, чтобы пережить этот бесконечный день, который начался, когда они с Уэббом спустились вниз, на залитый слепящим солнцем теннисный корт.

Ее ничуть не смущала собственная нагота, когда она лежала в постели с Уэббом. Теперь же, в слишком коротком теннисном платье жены Дэйва, Анна чувствовала себя до нелепости неловко.