Гаррис прислал за ними троими – Анной, Виолеттой и Крегом – свою машину. Тихая музыка лилась из встроенных динамиков, и только Виолетта портила все тем, что болтала без умолку. Крег сидел, засунув руки в карманы и молча уставившись в одну точку. А Анну сковало неожиданное и непривычное напряжение. Каждый нерв был натянут как струна. Но ведь это же нелепо! На скольких приемах она побывала за свою жизнь! И некоторые из них были гораздо более грандиозными, чем сегодняшний. И наверняка многие из гостей ей будут хорошо знакомы. Интересно, о чем думает Крег? Чувствует ли он некоторую неловкость от нелепости сложившейся ситуации? Было очень забавно думать о том, что Крег встречается с Виолеттой. И уж совсем невозможно представить себе их в постели.

«Ничего, как только мы прибудем на место, я сразу приду в себя», – это скорее напоминало самовнушение. И почему у нее такие ледяные руки? Еще несколько улиц, еще несколько минут – и она будет рядом с Гаррисом. А он уж сможет позаботиться о ней. С ним она всегда чувствовала себя в безопасности, и при этом он не предъявлял никаких требований! Гаррис чем-то напоминал Антуана, и, может быть, все эти размышления были вызваны тем, что она надела наконец прощальный подарок Антуана – специально для нее созданную модель.

Прошедшим вечером ей позвонила Кэрол: «Дорогая моя! Я так хочу снова с тобой увидеться, ты просто не можешь себе представить! Надень что-нибудь сногсшибательное. Я, по крайней мере, собираюсь поступить именно так, – раздался хриплый смех, который Анна слишком хорошо помнила. – Мы убьем всех наповал, а потом поделимся впечатлениями!»

«Нужно будет не забыть познакомить Кэрол с Виолеттой… И с Крегом». Анна всеми силами пыталась занять чем-то свои мысли. «Я чувствую себя, как дебютантка при первом выходе на сцену», – уныло подумала она, и в это время «ролле», втиснувшись в свободное пространство, подвез их к самым ступенькам, а швейцар тотчас же распахнул дверцы.

Анне показалось, что со времени ее последнего визита номер Гарриса увеличился в размерах. Сейчас он был полон народа. Но им не пришлось топтаться у дверей, так как кто-то уже предупредил Гарриса, и он встречал их на пороге.

– Анна, ты выглядишь просто потрясающе! Сразу понятно, кто создал эту изумительную модель, – он слегка обнял ее и повернулся к Виолетте, которая была одета в платье из шелка бронзового цвета с совершенно сумасшедшим разрезом. Просто удивительно, насколько Гаррис тонко чувствовал, как именно нужно себя повести в той или иной ситуации! Поцеловав Виолетту в щеку, он повернулся к Крегу.

– Здравствуйте, Гайятт! Мы, кажется, с вами уже встречались? В Вашингтоне, у сенатора Маркхема. Кстати, о сенаторе: он сегодня тоже здесь. Прилетел из Сен-Трапеза, где его жена и дети наслаждаются солнцем.

– Сенатор здесь?

Анна могла бы поклясться, что при этих словах Крег расправил плечи. Но тут же она полностью забыла о нем, потому что на нее налетела Кэрол. Длинные вьющиеся рыжие волосы каскадом спадали на плечи, а изумрудные глаза сияли ярче, чем обычно. Она стала еще красивее. И Анна, как всегда в присутствии Кэрол, почувствовала себя серой мышкой.

– Анна, золотце мое! – Анна почувствовала прикосновение надушенной щеки, и вскоре пара зеленых глаз уже пристально изучала ее. – Господи, как же ты изменилась! Ты выглядишь просто потрясающе, не говоря уже об этом платье. Я даже завидую. Это ведь Антуан? Негодяй, мог бы мне его показать, по крайней мере! – Теперь приглушенный голос Кэрол звучал насмешливо. – Хотя если те слухи, которые дошли до меня в Париже, верны, то в этом нет ничего удивительного.

– Кэрол, дорогая, – мягко вмешался Гаррис, выполняя обычный ритуал знакомств. И тут же на ее лице засияла светлая, искрящаяся улыбка.

– Мне так приятно с вами познакомиться…

Как это ей удастся?

Анна расправила плечи и посмотрела на свое отражение в большом настенном зеркале. Она прекрасно выглядит! И она не позволит Кэрол развивать в ней чувство неполноценности.

Ярко-алое платье с открытыми плечами и спиной было, несомненно, одним из шедевров Антуана. Анна помнила, как он примерял его на ней. А она, вся утыканная булавками, стояла, затаив дыхание и пытаясь не шевелиться. Обманчиво простенький вырез подчеркивал нежный изгиб ее груди, а каскад юбок из прозрачного шифона спадал до пола, подчеркивая именно те части стройного тела, которые нужно.

Она действительно выглядела прекрасно. Анне даже показалось, что из зеркала на нее смотрит незнакомка. Леди из Шалота. По только не стоит оглядываться в поисках Ланселота! Это нарушит магию момента…

Улучив момент, Кэрол повернулась к Анне и быстро прошептала:

– Только не уходи далеко, радость моя. Нам нужно слишком о многом поговорить!

А потом началась обычная рутина. Гаррис взял на себя роль гида. Оставив Крега за серьезной беседой с импозантным и удивительно моложавым сенатором Маркхемом, он еще раз представил Анну Тони Петрилло – исполнителю второй главной роли в «Дурной крови». Виолетта осталась гипнотизировать Тони, а они пошли дальше.

Твердо ведя Анну под руку, Гаррис представил ее почти всем гостям и сдал с рук на руки Иву Плейделу.

– Используй весь свой арсенал убеждения, Ив. Я собираюсь сделать официальное объявление, и мне бы не хотелось, чтобы Анна передумала в последний момент.

Ив, казалось, был искренне рад ее видеть. Но как раз в тот момент, когда он целовал ей руку, а Гаррис собирался покинуть их, к ним подлетела воинственно настроенная дама в очках. Значок прессы она несла впереди себя, как грозное оружие.

– Мистер Фелпс, где Уэбб Карнаган? Мне сказали, что он будет здесь. Интервью с ним – это единственное, что интересует моих читательниц.

Значит, его еще нет… Анна испытала странное чувство облегчения, в то время как Гаррис пытался успокоить возмущенную даму:

– Видите ли, мисс… миссис Уоррен, дело в том, что Уэбб всегда опаздывает. Но я обещаю вам, что он обязательно будет здесь. Он только сегодня вечером прилетел из Италии и еще не добрался из Хитроу. Вы же сами знаете, в это время на дорогах такие пробки.

Наконец слегка умиротворенная журналистка, презрительно хмыкнув, оставила их. Гаррис пожал плечами.

– Наверное, одна из местных paparazzi. Представители настоящей прессы толпятся у дверей. Я заметил, как они приободрились, когда ты вошла, Анна! – последняя фраза была сказана вполголоса. Перед тем как уходить, Гаррис тихо добавил: – Остается молиться, чтобы Уэбб появился в самое ближайшее время. Иначе нам придется иметь дело с небольшим бунтом. А это совсем не та реклама, которая нам нужна!

Ив развел руками, и в его глазах заплясали искорки.

– Ах уж этот Уэбб Карнаган! По-моему, нет такой женщины, которая не сходила бы по нему с ума. Наверное, я с удовольствием буду работать с ним. Если бы только не это чудовищное, варварское имя! – Понизив голос, он взял Анну за руку и крепко сжал ее. – А теперь о тебе. Ты вся – как музыка. И имя тоже. Анна Мэл-ло-ри. Да, это мне нравится. Ты мне вообще нравишься. Хотя, наверное, ты это давно заметила и без моих слов. А мне нелегко угодить, имей это в виду. Я… как это вы говорите по-английски… привередливый? Да, кажется, так. Но в твоем случае Гаррис оказался совершенно прав. Ты обладаешь не только классической красотой, но и чем-то другим… скрытым внутри… чем-то, что притягивает мужчин, как магнитом… Я уже говорил тебе об этом вчера вечером. Но с каждым мгновением мое убеждение крепнет…

Плейдел завораживал Анну, но его напористость немного нервировала. Поэтому она облегченно вздохнула, когда он прервался на полуслове. Теперь его взгляд, так же как и взгляды всех присутствующих, обратился к двери. Посмотрев в том же направлении, Анна увидела Уэбба. Клаудия дель Антонини – красивая блондинка, бывшая жена Плейдела – повисла у него на руке так, как будто боялась ее выпустить. Кажется, не так давно они с Уэббом снимались в одном фильме. Или только собирались? Бессвязные мысли роились в голове, в то время как взгляд не мог оторваться от вошедшей пары. Хотя нет, конечно, не от пары. Чувственная красавица Клаудия ее совершенно не интересовала. Она смотрела только на Уэбба, Уэбба, у которого заметны стали новые морщинки в углах глаз, когда он щурился от яркого света фотовспышек. Журналисты тотчас окружили его, и чем больше он улыбался, тем больше морщинок появлялось на лице. Но даже это делало его еще более привлекательным, черт бы его побрал!