От нажима его большого пальца рука Анны совершенно онемела.

– Вы делаете мне больно! Как я могу ответить на ваши вопросы, если не в состоянии даже думать от боли!

– Что вы говорите? Извините, я не хотел.

Наконец он выпустил ее руку, и Анна почувствовала себя совершенно разбитой от смешанного чувства унижения и невыразимого ужаса. Это была не игра! Это происходило с ней на самом деле! А она всю жизнь была трусихой и никогда не могла переносить физическую боль. Наверное, дело закончится тем, что она скажет этому человеку с ледяным голосом все, что он захочет от нее услышать.

Внезапно вновь став безукоризненно вежливым, Варне продолжал:

– Почему бы вам не присесть? А потом вы мне будете отвечать на все вопросы по порядку, хорошо? Давайте начнем с ваших друзей и знакомых. Мне понадобится список имен.

С этими словами он взял записку Виолетты и начал изучать ее, продолжая при этом наблюдать за Анной.

– А вы, оказывается, пользуетесь популярностью.

Ну что ж, с этого и начнем. Где вы были вчера вечером, сегодня ночью и большую часть утра? Ваша версия.

За дверью раздался какой-то шум, и это дало Анне некоторую передышку. Затем послышались громкие голоса, дверь распахнулась, и в комнату ворвался разъяренный Крег в сопровождении еще одного человека в темном костюме. «Наверное, это своего рода униформа», – мелькнула безумная мысль, и Анна взглянула на вошедшего Крега широко открытыми, полными слез глазами. Его лицо с застывшим на нем выражением гнева и решимости было бледно.

– Могу я поинтересоваться, что здесь происходит?

И по какому праву… Анна, с тобой все в порядке?

Человек, впустивший Крега, извиняясь, пожал плечами.

– Он сказал, что его ждут. И я проверил его документы. Он…

– Надеюсь, что у вас, господа, тоже имеются все необходимые документы! – Анна никогда прежде не видела, чтобы Крег был в такой ярости. – Можете не сомневаться, что по поводу данного самовольного вторжения будет подана совершенно официальная жалоба в самые высокие инстанции!

Варне совершенно невозмутимо раскрыл бумажник.

– Насколько я понимаю, вы – мистер Гайятт? Жаль, что мы встречаемся при таких обстоятельствах, но вы как никто должны понимать, что мы просто выполняем свою работу. Просто задаем ряд необходимых вопросов, – понизив голос и стараясь придать своим словам больший вес, он продолжал: – И вы должны понимать, с чем это связано. Эта молодая женщина…

– Если бы вы, господа, немного тщательнее выполняли домашнее задание, вы бы знали, кем является эта молодая женщина и… почему она никак не может быть замешана в этом деле! – с этими словами Крег кивнул в сторону сваленных на полу газет.

На мрачном лице Барнса впервые отразилось хоть какое-то подобие эмоций, но он быстро спрятал их за непроницаемой маской.

– Судя по всему, мистер Гайятт, вы знаете, о чем вы говорите, но у нас несколько иные сведения. Может быть, вы поделитесь с нами той информацией, которой мы не располагаем?..

– Эта женщина – дочь Ричарда Риардона. И если вам незнакомо это имя, то можете навести справки у вашего начальства. Когда я уходил от Дункана Фрейзера, он как раз звонил сэру Эндрю. И мне кажется, – мрачно добавил Крег, – что он вполне согласится с тем, что ваши действия были, мягко говоря, опрометчивыми!

И вновь Барнс ненадолго сбросил свою маску и вкрадчиво заговорил:

– Но это наша работа, мистер Гайятт. Которую нам приходится выполнять, так же как и вам – вашу. У нас имеется совершенно законный ордер на обыск, и я всего лишь задал несколько вопросов, и я по-прежнему хочу получить на них ответы.

Теперь он вновь был абсолютно непроницаем.

– Имела место утечка информации, и это плохо как для нас, так и для вас. Думаю, мне не нужно вам напоминать, что молодое поколение иногда… восстает против сложившейся системы; кажется, так это называется в вашей прессе? И мы, естественно, начали с наиболее вероятного источника – человека с обширным кругом знакомств. Так почему бы мисс Мэллори не ответить на несколько вопросов? Это помогло бы прояснить ситуацию.

Теперь Анна чувствовала, что все пристально смотрят на нее, включая тех двоих, которые вернулись из спальни. Все ждали ее ответа, даже Крег, не сводящий с нее обеспокоенного взгляда. Теперь он стоял рядом с ней и успокаивающе сжимал ее руку.

– Итак, мисс Мэллори? Теперь вы под надежной защитой. И если вам действительно нечего скрывать, то вы не будете возражать, если я повторю свои вопросы?

В конце концов, они играли по всем правилам. Вопросы и ответы. Правда или последствия! Трудно было поверить, что этот вежливый невозмутимый человек всего несколько минут назад откровенно угрожал ей. Если теперь сказать об этом Крегу, то он просто решит, что это преувеличение, которым она оправдывает свое нежелание отвечать.

Анна облизала пересохшие губы и еще раз вгляделась в окружающие ее лица, тщетно надеясь хоть в одном из них найти поддержку.

Крег сел на ручку кресла и обнял ее за плечи.

– Подумай, Анна, это действительно важно. Тебе может быть известно нечто существенное, даже если ты об этом и не подозреваешь. Вспомни, кто из знакомых интересовался твоей работой. А я прослежу за тем, чтобы Барнс не выходил за рамки дозволенного.

Теперь они все были против нее: и Барнс со своими угрозами, и Крег со своей добротой. Помощи ждать неоткуда – придется самой находить выход из положения. Анна с трудом смогла сделать вдох.

– Как я могу помнить такие вещи? Никто не проявлял ни малейшего интереса к моей работе. По крайней мере, к работе в фирме «Маджо Ойл». Если их что-то и интересовало, так это моя работа манекенщицы и модели!

Ее раздражал непроницаемый, задумчивый взгляд Крега.

– И я вообще ничего не знаю о том, что произошло!

Я даже не читала газет, до тех пор пока не позвонила Дункану. И мне совершенно непонятно…

Барнс снова перехватил инициативу.

– Вам непонятно? А как насчет ваших друзей, мисс Мэллори? Ведь вы в курсе их взглядов? Разделяете ли вы их? Вступали ли в беседы о политике? Соглашались или спорили?

Анна почувствовала себя уязвленной и села прямее.

– Люди, которых вы изволили назвать моими друзьями, являются не более чем светскими знакомыми! Мы встречаемся на приемах и вечеринках, но я не помню ни одного случая, чтобы там всерьез обсуждались политические темы. В чем вы меня обвиняете?

– Мы всего лишь проводим расследование, мисс Мэллори.

Крег предупреждающе сжал плечо Анны, в то время как Барнс продолжал:

– Имело место очень серьезное нарушение секретности, и мне необходимо докопаться до его причин. Надеюсь, это вам понятно? Если оно произошло не по вашей вине, а, судя по заверениям мистера Гайятта, это именно так, то вы сами должны быть заинтересованы в том, чтобы нам помочь. Мы просим вас сотрудничать с нами… – затем, резко сменив тон, он вновь начал засыпать ее вопросами: – Где вы были вчера вечером?

Где вы провели прошедшую ночь? С кем? – Невыразительные глазки перебегали с нее на Крега и обратно.

Поколебавшись долю секунды, Анна решительно повернулась к своему инквизитору.

– У меня были съемки. Это вы сможете легко проверить. И я провела ночь в Гилдфорде с со своим старым другом. Он отвез меня туда и привез обратно. Хотя это вам и самим прекрасно известно, – кивнув на Гримсби, она продолжала: – Ваш человек все время преследовал нас! Или вас интересуют подробности, мистер Барнс?

Жесткие глаза Барнса неотрывно наблюдали за ее бледным лицом.

– Прошу прощения, мисс Мэллори, но любые подробности могут иметь очень важное значение. Давно известно, что и мужчины, и женщины, извините за откровенность, становятся особенно разговорчивыми, когда находятся в постели. Поэтому будьте так любезны и…

Анна старалась полностью игнорировать присутствие Крега, но ей плохо удавалось сдержать злость в голосе:

– Вам нужны подробности? Ну что ж, прекрасно. Я была с Уэббом Карнаганом. Крег может подтвердить, что мы были знакомы и раньше. А чтобы удовлетворить ваш нездоровый интерес к интимным деталям, могу вас уверить, что мы не тратили время на разговоры… ни о чем!