Ладони у мисс Уинслет вспотели.

Реджина изящно разлила чай по чашкам, добавила в него, не спросив у Финни, сливок и сахара и протянула чашку Финни. Девушка изо всех сил старалась не показать своих дурных манер.

– Вы полагаете, что сумеете стать моему сыну достойной супругой?

Обжегшись чаем, Финни закашлялась, выплеснула его себе на платье и стала вытирать платье салфеткой.

Старуха приподняла бровь.

– Вы всегда столь изящны? Пожалуй, вам следует подняться наверх и привести себя в порядок, – промолвила миссис Аптон.

Сгорая от стыда, Финни бросила салфетку.

– Разумеется, благодарю вас.

Горничная проводила Финни наверх. Реджина смотрела ей вслед. Через несколько секунд парадная дверь распахнулась, и в гостиную размашистым шагом вошел Джеффри.

– Где Финни? – спросил он.

– В чем дело, сынок? Ты в ярости.

Аптон обвел взглядом гостиную и с мрачным видом посмотрел на мать:

– Вы прогнали ее? Отвечайте!

– Ну, если и так, то что? – надувшись, спросила Реджина.

Джеффри стремительно пересек гостиную.

– Черт возьми, мама, как же вы могли?

– Да что я такого сделала? Это странная девушка, Джеффри. Я заслуживаю невестки получше. Она тебе не пара.

Аптон мгновенно забыл, что заставило его вернуться.

– Эта странная девушка является совладельцем предприятия, где я тружусь, и вы это хорошо знаете. Женившись на ней, я получу пакет ее акций.

– Как член правления и вице-президент металлургического завода Уинслетов, ты распоряжаешься ими по доверенности. Ты сам мне это сказал!

– Если я не обручусь с Финни до конца дня, то ее акции перейдут к Нестеру.

– Что?! – воскликнула Реджина.

– Да, такие вот дела. Уильям Уинслет перед смертью изменил свое завещание. Мне представился удобный случай. Три последних года я был на побегушках у Нестера. Я управлял заводом, когда до него никому не было дела. Уильям довел завод до нынешнего его состояния. А после женитьбы на Финни я не буду зависеть от этого проклятого Нестера.

Реджина нервно вертела в пальцах платок.

– Стало быть, ты не любишь ее? – кокетливо спросила Реджина.

– Как можно любить эту дикарку? Но я хочу жениться на ней. Немедленно отправьте ей записку, извинитесь за то, что прогнали ее.

– Не надо посылать записки, я здесь, Джеффри!

Джеффри стремительно обернулся и в дверном проеме увидел Финни. На ее светло-голубом платье темнели безобразные бурые пятна.

– Финни!

– Да, Джеффри?

– Ты все слышала?

– Вполне достаточно, – равнодушно ответила она.

– Ты не так поняла!

В гостиной повисла напряженная тишина. Финни стало душно. Единственное, чего она сейчас хотела, – это побыстрее уйти отсюда.

– Полагаю, что так, – промолвила она. – Впервые я услышала из ваших уст правду. Так что позвольте проститься с вами.

– Черт подери, Финни! Нам необходимо поговорить. Матушка, извините нас.

– Не о чем говорить, Джеффри, – бросила мисс Уинслет.

– Ты ошибаешься!

Взяв Финни за руку, Джеффри повел ее в свой мрачный кабинет, где стоял слабый запах сигарного дыма.

– Скажи, что это неправда, – грозно произнес он.

– О чем вы? – спросила девушка.

– Скажи, что ты не навещаешь Мэтью Готорна у него на дому.

У Финни замерло сердце.

– Кто вам это сказал?

– Пенелопа. Какой смысл ей врать?

– Вряд ли это теперь имеет значение, потому что никакой помолвки не будет.

– Не будет? Это невозможно!

Финни направилась к двери.

– Куда ты?

– Домой. Скажу матушке, что о помолвке не может быть и речи.

– Ты не посмеешь!

– Не посмею? – повысила голос Финни.

– Нет! Все общество соберется на праздник. Хочешь выставить меня на посмешище?

Джеффри даже не извинился перед ней. Не испытал угрызений совести. Беспокоился только о своей репутации. Как она в нем ошиблась! Ведь он еще хуже Нестера.

– Мне жаль, Джеффри. Но помолвка будет расторгнута.

– Ты предпочитаешь оказаться во власти брата? – спросил он.

На какое-то мгновение Финни заколебалась. От Джеффри это не ускользнуло.

– Да! – воскликнул он. – Не очень-то радужная перспектива.

– Не знаю, кто хуже – вы или он. Он по крайней мере не лгал, не говорил, что любит меня. А теперь простите, я должна идти.

Когда Финни вышла на улицу, ее охватила дрожь. Сердце болезненно сжалось. Какая же она дура! Поверила, что Джеффри хочет жениться на ней по любви!

Финни шла очень быстро, край платья волочился по утоптанному снегу и льду. Шла куда глаза глядят. Все вокруг угнетало ее: и городской пейзаж, и шум, и яркие, поражающие воображение краски. Невольно приходила на память Африка, где Финни чувствовала себя так легко и свободно.

Финни поскользнулась и вскрикнула. Мороз крепчал, и Финни растирала окоченевшие руки. Скорее бы добраться до дому и согреться! Так хотелось броситься в объятия матери, выплакаться, услышать слова утешения!

Подавив рыдание, Финни заправила выбившиеся из-под шляпки пряди непослушных волос.

На пути ей не попался ни один наемный экипаж. Она дошла до Бикон-стрит, порылась в сумочке, нашла пять центов и побежала к конке. Сидя на жесткой скамейке, она смотрела в разрисованное морозом окно на проносящиеся мимо здания.

На перекрестке улиц Бикон и Арлингтон Финни сошла, а конка потащилась дальше на запад, в Бруклин. Не доходя одного квартала до родительского дома на Коммонуэлс-авеню, Финни свернула направо и вышла на улицу Мальборо. Она все время ускоряла шаг и не останавливалась, пока не добежала до дома «Полет голубки».

Тяжелый медный молоток настойчиво бил в парадную дверь.

Финни.

Последние две недели она каждый день приходила к нему, и он всякий раз отправлял ее восвояси, хоть ему и хотелось с ней повидаться. Впрочем, их встреча была бы теперь лишена всякого смысла.

Ярость охватила его, когда он узнал, что Финни действительно собирается замуж за Джеффри. Но это не его дело. Мэтью хоть и влекло к Финни, жениться вторично он не собирался.

Разглядывая привезенную из Африки деревянную маску, Мэтью размышлял о Финни, которая не шла у него из головы.

Что привело ее в Бостон? Что заставило разыскивать мать чуть ли не двадцать лет спустя? Неужели потребность в родном человеке после смерти отца? Возможно. Но почему тогда такая опустошенность во взгляде?

Мэтью услышал шаги Куинси прежде, чем тот вошел в кабинет.

– Сэр?

В этот момент донесся удар молотка.

– Меня нет, Куинси.

Слуга вздохнул:

– Но, мистер Готорн…

– Меня нет, – с холодной яростью повторил он.

Помешкав, Куинси кивнул:

– Разумеется, сэр.

Мэтью услышал приглушенные голоса, и парадная дверь захлопнулась. Подождав с полчаса, Мэтью велел подать пальто. С недавних пор Готорн стал по ночам проникать в родительский дом посмотреть на спящую Мэри или выходил прогуляться, когда к непогоде у него ныла больная рука. Однако сегодня он решил пройтись днем, чтобы избавиться от назойливых мыслей. Но, едва открыв дверь, увидел сидящую на ступеньках Финни. Он уже готов был отругать ее за упрямство, но сердце у него тревожно забилось.

Девушка так окоченела, что с трудом подняла голову. В ее взгляде была та же безысходность, что и в душе.

Готорн нахмурился. Финни появлялась у него всякий раз, когда бывала чем-то расстроена.

– Для вас существует слово «нет»? – спросил он с деланной суровостью, преодолевая желание взять ее на руки и отнести в дом.

Финни улыбнулась. Как ни странно, его резкость придала ей смелости.

– Пожалуй, не существует, – стуча зубами, ответила она.

– Ведь я могу оставить вас на улице.

– Не можете.

Мэтью схватил Финни за руку и потащил в дом.

– Куинси! – позвал он.

Через несколько секунд слуга вышел из кухни, неся серебряный поднос.

– Желаете чашечку горячего какао, мисс Уинслет? – спросил дворецкий.