Князь Долгоруков спустился вниз, и начал обходить гостей. Он стремился уделить внимание как можно большему количеству человек.

— Надо найти моего отца, он должен был нас представить, — проговорила Настя. — Ты не знаешь, но они с князем Долгоруковым давние друзья.

— Кажется, я видел его в той стороне, — я повёл Настю к одному из столов.

Граф Телешев действительно нашёлся там.

— Отдыхаете, молодёжь? — улыбнулся он. — Видел, у тебя здесь довольно много знакомых, Константин.

После того, как я вылечил Телешева от магической опухоли, наши отношения явно потеплели.

— Сам не ожидал, что встречу здесь стольких знакомых, — честно ответил я. — Первый раз на таком крупном приёме.

— И как ощущения? — прищурился граф.

— Честно говоря, приёмы мне никогда не нравились, — честно ответил я. — Не часто я их посещал, но каждый раз обязательно что-нибудь случалось. Да и не все аристократы оказываются приятными людьми.

Очень мягко сказал то, что думал на самом деле. Любой приём — это сборище змей. И никогда точно не знаешь, какая змея ядовитая, а какая нет.

А уж количество происшествий на приёмах в самом деле било все рекорды. Отравления, убийства, скандалы… Чего только не происходило.

— Я с тобой полностью согласен, — вдруг заявил Телешев. — Рад, что ты смотришь на это именно так.

— Отец тоже никогда не любил приёмы, — с улыбкой добавила Настя. — Хотя по статусу ему иногда полагается их проводить, делает он это с крайней неохотой.

— Ну вот, вывалила всю подноготную отца, — усмехнулся граф. — Дочь, а принеси мне яблочного сока. На этом столе закончился. Поухаживай за отцом.

Об этом вполне можно было попросить официанта, так что сразу стало понятно, Телешев не просто так решил отослать дочь.

— Сейчас, — она была неглупой, и тоже это поняла. И послушно отошла по поручению отца.

Мы с графом Телешевым остались наедине. Свою охрану он тоже куда-то отослал.

Его лицо сразу же посерьёзнело.

— Помнишь, я сказал, что догадываюсь, кто наслал на меня проклятие? — проговорил он.

— Да, — кивнул я. — Вы нашли этого человека?

— Я уверен, что он здесь, — серьёзно ответил граф. — Но, к сожалению, могу его и не узнать, если увижу. Двадцать пять лет прошло, как-никак.

Он замолчал, явно готовясь рассказать мне что-то важное. Я не торопил его. Пусть собирается с мыслями сколько нужно, явно что-то серьёзно.

— Двадцать пять лет назад главой Саратовской области был граф Белин, — начал он. — А я был его заместителем. Белин систематически воровал деньги из областного бюджета. Пытался убедить меня, что это нормально, хотя я точно знал, что это не так.

Телешев поморщился, и снова ненадолго замолчал. Я про себя подумал, что Настя явно ушла за соком чуть ли не в другую сторону зала, чтобы дать нам побольше времени на разговор.

— Потом приехала проверка, и приехал сам Долгоруков, — продолжил граф. — Тогда ещё тоже не был князем… Простой граф, правая рука Императора. Ну не суть. Он начал проверять документы, а я решил, что мой долг сообщить о воровстве. И сообщил.

Видно, что он до сих пор сомневался в правильности своего поступка. С одной стороны, это бесспорно было верным решением. Воровство должно быть наказано.

С другой стороны — он рассказал про поступки человека, который явно доверял ему. Иначе никак, ведь своей правой руке приходится доверять. Точно также как Игорь Николаевич доверял Раскольникову, и потому тому было так тяжело решиться дать показания.

— Вы сделали всё правильно, — заявил я. — Поступили по совести, а так и надо поступать в жизни.

— Спасибо, — он чуть выдохнул, обрадовавшись, что я не стану его осуждать. — Честно говоря, мне надо было это услышать.… Эту историю я никому не рассказывал.

Он решил показать, что теперь доверяет мне. И доверяет довольно сильно.

Это было приятно, ко всему прочему.

— Что было дальше? — спросил я.

Всё-таки вечно Настя за соком ходить не сможет, пора было немного ускорять этот рассказ.

— Десять лет тюрьмы, — просто ответил Телешев. — Лишение титула, конфискация имущества. Назначение меня главой Саратовской области. Назначение князя Долгорукова главой Санкт-Петербурга.

— Десять лет, значит, он уже давно вышел, — задумчиво проговорил я. — Почему же по-вашему он только сейчас решился вам отомстить? И с чего вы взяли, что он на этом приёме?

— Были… предпосылки, что что-то произойдёт, — ответил Телешев. — Письма с угрозами.

— Письма с угрозами? — переспросил я. — Давно?

— Года два назад точно, — отозвался граф. — Аккуратно составленные, и подписанные им. Он хотел, чтобы я боялся.

Телешев залез в карман пиджака, и достал сложенный листок.

— Вот, последнее, — протянул он мне.

Я развернул лист и прочитал: «Ты думал, что всё сошло тебе с рук. Что ты построил свою жизнь на моих костях и никто тебя не накажет. Но скоро всё изменится. Думаю ты уже узнал, что такое настоящая боль. Осталось показать это же Долгорукову. На его юбилее».

— Это прямая угроза, — констатировал я. — И практически признание, что это он наслал на вас проклятие. Рак поджелудочной железы. Но почему вы не сообщили охране, не предупредили князя? Почему вообще этот приём состоялся в таком случае?

— Я предупредил, — ответил Телешев. — Это одна из причин, почему я приехал пораньше. Но князь решил, что это пустые угрозы. Что у него на входе лучшая охрана, и никто не пройдёт без пригласительных. В общем, отмахнулся от всего, сказанного мной.

Это было очень глупо с его стороны. Магическая опухоль у Телешева не была выдумкой. Непонятно, почему князь не поверил в угрозу.

— А почему вы не заподозрили проклятие, когда заболели? — продолжал уточнять я. — Ведь после таких писем это было бы логичным предположением.

— Я не знал, что он действительно будет мстить, — вздохнул граф. — Это моя оплошность, но я никак не связал эти события.

Это действительно было ошибкой. Если бы не моё вмешательство, граф Телешев бы умер. Из-за чужой мести.

— Вы сказали, что не знаете, как он сейчас выглядит, — вслух продолжил рассуждать я. — А ведь он тоже мог использовать артефакт, изменяющий внешность. Если он давно готовился к этому дню, то мог придумать что угодно.

Телешев побледнел.

— Я не подумал и об этом, — признался он. — А ведь у меня есть такой же артефакт! И у него он может быть… А это всё усложняет ещё сильнее. Что же нам делать? Он наверняка решит атаковать Долгорукова.

— Значит, надо остановить его, — просто ответил я. — Найти. Предупредить Долгорукова снова. Поймать этого Белина.

И перестать мне ходить на приёмы. Вот честно, сколько на них был — ничего хорошего не случалось.

Хотя полезные знакомства пару раз были. Например, на одном из приёмов я познакомился с Брусиловым Андреем Михайловичем, членом учёного совета. Именно так я и начал писать научные статьи.

Но плохого на этих приёмах всё равно случалось гораздо больше.

«Согласен, и люди здесь злые» — добавил Клочок. — «Я мог бы попробовать найти Белина по запаху, но вряд ли у Телешева найдётся его вещь».

— Письмо, — я так задумался, что случайно ответил вслух.

Телешев уставился на меня с недоумением.

— Что — письмо? — переспросил он.

— Могу ли я одолжить его на время? — ответил я. — Для одного дела.

— Пожалуйста, — он пожал плечами и протянул мне этот лист бумаги.

Я тут же положил его в карман к Клочку.

«Ну что, сможешь его найти?» — нетерпеливо и уже мысленно уточнил я.

«Смогу» — подтвердил он. — «Выдвигаюсь на поиски».

Как всегда он покинул мой карман максимально незаметно. Выскользнул как стрела, и побежал искать Белина.

— Мы остановим его, — вслух пообещал я графу. — Он не сможет навредить Долгорукову. И ответит за то, что навредил вам.

В этот момент вернулась Настя с бокалом яблочного сока.

— Нашла, — беззаботно улыбнулась она. — Отец, ну у тебя и заказы! Не так-то просто найти именно яблочный.