— Ты ничего не исправишь! — рявкнул владелец. — Потому что ты уже всё испортил! Ты вообще головой думал, когда запускал эту идиотскую программу⁈
— Я думал, что это поможет улучшить нашу репутацию после статьи в газете, — начал оправдываться Денис Евдокимович. — Вы же сами сказали…
— Улучшить репутацию? — язвительно переспросил Глеб Викторович. — Ты её только ухудшил! Теперь аристократы считают, что мы опустились до лечения простолюдинов. Мы принимали таких лиц, а теперь потеряем важных клиентов. А простолюдины думают, что мы их презираем, потому что заставляем ждать в очереди вместе с высшим светом!
Идиотская ситуация. Почему-то, что казалось хорошей идеей, пошло совершенно не по плану?
— У меня вопрос к тебе, Денис, — продолжал буйствовать Глеб Викторович. — Ты вообще способен нормально управлять клиникой? Или мне пора искать тебе замену?
Управляющий почувствовал, как холодный пот выступил на лбу. Потерять эту должность означало потерять всё. Репутацию, связи, доход. А он столько лет потом и кровью пробивал себе здесь дорогу!
— Глеб Викторович, дайте мне ещё один шанс, — взмолился он. — Я всё исправлю, обещаю. Пожалуйста!
— Один шанс, — жёстко произнёс владелец. — И он станет для тебя последним. Если ты снова облажаешься, можешь начинать искать новую работу. Понял?
— Понял, — выдохнул Денис Евдокимович.
— Эту дурацкую благотворительную программу сворачивай немедленно, — добавил Глеб Викторович. — Завтра же. И извинись перед каждым аристократом, который пожаловался, лично. Предоставь им скидки на услуги, целуй руки, мне всё равно!
— Будет сделано, — поспешно ответил управляющий.
— И ещё, — добавил владелец. — Клиника Боткина не должна открыться. Никогда. Ты меня понял?
— Да, — твёрдо ответил Денис Евдокимович.
— Вот и хорошо, — Глеб Викторович бросил трубку, привычно не попрощавшись.
Управляющий медленно положил телефон на стол и откинулся на спинку кресла. Руки дрожали от злости и страха.
Благотворительная программа провалилась. Репутация клиники пострадала ещё больше. А Боткин продолжает спокойно готовиться к открытию своего заведения.
Нет, так дальше продолжаться не может. Пора переходить к более жёстким мерам.
* * *
Я добрался до квартиры Петра Воробьёва и позвонил в дверь. Дверь мне открыли с промедлением, на пороге стоял взволнованный Пётр.
— Хорошо, что вы пришли, — выдохнул он. — У Прасковьи как раз очередной приступ!
Я побежал за ним на кухню. Девушка мучилась в приступе эпилепсии. Стоит отметить, что Пётр уже явно знал, что делать. Под головой у девушки была подушка, все окна были открыты, а вокруг убрана вся мебель и предметы, чтобы она не травмировалась.
Я не стал терять времени, и активировал неврологический аспект. Сначала снять приступ, потом приступить к лечению прионной болезни.
Разумеется, приступ было снять куда проще. Я влил магию, и приступил к лечению, комбинируя инфекционный и неврологический аспекты. Вот это было уже трудно.
Тщательно и медленно приходилось очищать каждый нейрон от патологического белка. Если пропустить хоть где-то — лечение не будет эффективным.
Наконец, закончил и открыл глаза. И сразу же с удивлением обнаружил. Что за окном уже темно…
Хотел спросить, сколько прошло времени, но в горле пересохло. К счастью, Пётр тут же протянул мне воды.
— Три часа, — ответил он на невысказанный вопрос. — Я не стал вас трогать, только пледом накрыл. Боялся, что замёрзните.
Лечение заняло три часа, и потратило почти весь магический запас. Сейчас я чувствовал, как артефакт старательно восстанавливал мне силы.
— Болезни больше нет, — тихо ответил я. Затем указал на девушку, она заснула прямо на полу, — перенеси её в кровать. Ей надо хорошо выспаться, и всё будет хорошо.
Он кивнул, и аккуратно перенёс Прасковью в комнату. Я тем временем пересел на стул. Всё это время так и сидел на полу. Что ж. по крайней мере, лечение, продуманное мной, работает.
— Спасибо вам, — вернулся ко мне Воробьёв. — Огромное! Чем я могу вас отблагодарить? У нас не так много денег…
Внезапно мне в голову пришла одна идея. Мне же как раз нужен персонал в мою новую клинику…
— Напомни, кем ты работаешь? — спросил я.
— На заводе, — смущённо ответил Пётр. — Ну я рукастый, если надо чем-то помочь…
— А работу не хочешь сменить? — перебил я. — На работу в клинике. Вместе с Прасковьей.
Девушка она симпатичная, может работать администратором. А Пётр — техническим персоналом. Преимущество при этом будет в том, что в этих сотрудниках я буду уверен. Они меня не предадут и не обманут, после того, что я для них сделал.
Воробьёв выглядел шокированным.
— Константин Алексеевич, но это получается, что я буду вам дважды должен, — прошептал он. — Мы и мечтать не могли о такой работе. Но как же… А чем мы вам отблагодарим? Вас, то есть…
Он совсем засмущался. Было видно, что такого предложения он не ожидал.
— Вы отблагодарите, если будете качественно работать, и не будете обманывать, — строго ответил я. — Платить буду хорошо. Но первое время могут быть задержки. Могут быть и переработки, это начальный бизнес. Но потом всё наладится.
— Мы согласны! — он ответил громче, чем хотел, и тут же испуганно зажал рот руками. — Константин Алексеевич, вы просто Великий Ткач во плоти! Спасибо вам!
Это были приятные молодые люди, и мне нравилось, что могу им помочь. К тому же иметь таких преданных людей в собственном бизнесе — это очень важно.
Они первыми сообщат, если «Элита» ещё что-нибудь предпримет. В общем, плюсы со всех сторон.
Мы договорились с ним, когда им надо подъехать к Раскольникову и мне на собеседование, и я покинул их квартиру.
К Чехову решил сегодня не ездить, к завтрашнему конкурсу у нас почти всё было готово, и лучше не тревожить сейчас его и Гошу.
Поэтому поехал к Раскольникову домой. Без Клочка, домашний арест действовал и на его свидания со Снежей.
Эдуард открыл сразу, и выглядел он как-то странно. Синяки под глазами, осунувшийся, бледный.
Я сразу же проверил его диагностическим аспектом, но никаких патологий не обнаружил. Что это все грустить вздумали? Он тоже нашёл себе попугаиху, и страдает от любви?
— Что-то случилось? — когда мы уселись на кухне, спросил я.
— Тоскливо мне, — странным голосом ответил мой друг. — Очень тоскливо и одиноко. Не знаю, с чего вдруг.
И правда странно.
— Какие-то проблемы? — осторожно спросил я. — Ты расскажи, мы всё можем решить вместе.
— Проблемы… — кивнул он. Затем посмотрел мне прямо в глаза, — Серёжа бросил!
А это что ещё за новости⁈ Ведь я точно уверен, что у него нет никаких нестандартных наклонностей — уже проверял его психиатрическим аспектом.
Это что же получается, мой друг что, одержим⁈
Глава 5
На всякий случай я проверил своего друга ещё раз. Психиатрический аспект не показывал совершенно никаких изменений. Но что-то с ним явно было не так.
— Господин, — ко мне со всех лап примчалась Снежа. — Я чувствую какое-то воздействие на хозяина, исходящее из соседней квартиры. Мне кажется, всё дело в нём.
У Раскольникова с его фамильяром были отлично прокачены отношения, в отличие от того же Чехова с Гошей. Поэтому в её словах я ни на секунду не усомнился.
— Справа или слева? — только и спросил я.
— Справа, — чуть подумав, ответила Снежа. — Поторопитесь, господин, прошу вас! Чувствую, как наша связь снова истончается!
И это несмотря на то, что Раскольников не снимал свой амулет.
— Присмотри за Эдуардом, — я поспешил в соседнюю квартиру.
Дверь мне открыли далеко не сразу. Наконец, спустя несколько минут стука, её открыла девушка с точно таким же внешним видом, как у Раскольникова. Бледная, с тёмными кругами под глазами, осунувшаяся.
— Вам кого? — спросила она.
— Видимо, вас, — пожал я плечами. — Мы можем поговорить?
