Я оказался в пустоте. Вокруг не было ничего, ни земли, ни неба. Словно я висел в воздухе.

— Как же я сразу не узнал тебя… — услышал я слабый голос за спиной.

Повернулся и увидел Некроса. Он выглядел совсем не так, каким был только что на поле битвы. Там я видел его дух, а здесь я видел его самого. Такого, каким он был две тысячи лет назад.

— Гален, — прошептал он. — Это ты?

— Я, — подтвердил в ответ. — Ну здравствуй.

— Ты изменился, — заметил Некрос. — С трудом тебя узнаю… Ты уже не тот Гален, которого я знал.

Это был факт, я уже стал Константином Боткиным.

— Ты победил, — продолжил Некрос. — Окончательно. Моя душа… она рассеивается. Меня больше не смогут воскресить, тем более что ты уничтожил дело всей моей жизни. Я уже чувствую, как силы начали покидать и всех моих последователей.

— Она не должна была существовать, — заявил я. — Эта магия не несла в себе ничего хорошего. Поэтому её надо уничтожить.

Некрос посмотрел на свои руки. Они становились прозрачными.

— Две тысячи лет, — прошептал он. — Две тысячи лет я ждал возвращения. Но так и не смог вернуться… Но скажи мне, Гален, чего добился ты? Ты и сам умер.

Он слабо усмехнулся.

— Ты отдал всю свою жизненную силу, чтобы уничтожить меня, — заявил он. — Уничтожить некромантию. Ты мёртв, Гален. Как и я. Так в чём тогда разница между нами? Мы оба умерли, и оба проиграли. В чём смысл битвы?

Я улыбнулся.

— Смысл в том, что ты исчезнешь навсегда, а я вернусь, — ответил я. — Я выбрал жизнь, а ты выбрал смерть, Некрос. И так этого и не понял.

Фигура Некроса становилась всё прозрачнее, и в следующее мгновение он исчез.

А потом я услышал голос. Мягкий и спокойный. Я сразу понял, кто со мной говорит. Великий Ткач.

— Ты выполнил свою задачу, — произнёс Великий Ткач. — Некрос уничтожен. Лекарская магия возрождается. Мир спасён.

— Спасибо, — отозвался я. — Так и есть.

Я знал, что он скажет мне дальше.

— Но ты всё же умер, — мягко сказал Великий Ткач. — Твоя душа здесь. Твоё тело на земле больше не дышит. Ты отдал всё, чтобы победить Некроса. И заплатил своей жизнью.

— Вы очень наблюдательны, — улыбнулся я. — Но я не умер.

И только что очень сильно удивил Великого Ткача.

— Что? — с удивлением спросил меня голос.

— Клиническая смерть не означает смерть настоящую, — пояснил я. — Дыхания нет, сердцебиения нет. Но душа подвисает между жизнью и смертью. А в моём случае клиническая смерть продуманная, и я предусмотрел то, что буду в ней.

Великий Ткач замолчал. А затем рассмеялся. Тихо, искренне, с оттенком восхищения.

— Ты обманул судьбу, — заявил мне голос. — И обманул меня. Ты правда великий человек, Гален.

— Я Константин Боткин, — поправил я его. — И эту жизнь я проживу Константином Боткиным.

— Всё так… — ответил Великий Ткач. — Всё так. Спасибо тебе, за всё, что ты сделал. За всё, что ещё сделаешь.

Пустота начала светлеть. Я почувствовал, как меня тянет обратно.

Свет стал ослепительно ярким.

И я открыл глаза.

Я увидел лицо Арсения, который напряжённо всматривался в меня.

— Константин Алексеевич, вы вернулись! — воскликнул он. — У меня получилось!

— Получилось, получилось, — улыбнулся я.

Всё моё тело болело, словно его пропустили через мясорубку. Но я ожидал, что так и будет. Смерть мне не к лицу.

— Я всё сделал, как вы говорили, — заявил Арсений. — Вы умерли, и я воздействовал на вас патологоанатомическим аспектом. Так, как вы учили.

Иронично, но это мне подсказал Феликс. Однажды он задал на моей лекции вопрос, как долго после смерти человека на него можно воздействовать лекарской магией.

И я продумал на основе этих слов способ возвращения человека с того света, но только в период клинической смерти. Как всё закончится — обязательно напишу свой материал в новой статье. Реаниматологи со всего мира обязаны знать этот метод.

Я огляделся. Мы всё ещё были на кладбище. В центре ритуального круга так и сидел Феликс. Смотрел в пустоту, и не шевелился.

— Помоги Антону Сергеевичу, — велел Арсению я.

Сам поднялся на ноги, поморщился, и подошёл к Феликсу.

— В конечном счёте ты оказался прав… — тихо сказал он. — Я ведь был ему не нужен. Мы бы никогда не создали великую некромантскую империю вместе.

— Не создали, — подтвердил я. — Всё кончено. Теперь тебя буду судить в магическом министерстве.

Не очень люблю то место, помню, как ни забрали Снежу у Раскольникова. Но Феликсу там самое место.

— Ошибаешься, — он поднял на меня взгляд. — Мне теперь незачем жить. И я не стану!

Он хотел достать пузырёк со своим ядом, и молниеносно его выпить. Но вместо этого достал моего крыса, который показывал средний палец задней лапой. Передней он физически не мог это сделать — там у него было только по четыре пальца.

Эпично же это было!

Феликс заорал, и потерял сознание. Видимо, это стало для него последней каплей.

А Клочок тут же залез мне в карман. Я по прежнему не хотел, чтобы люди знали о его существовании.

«Ниндзя-крыс?» — мысленно спросил он у меня.

«Ещё какой!» — подтвердил я.

Великая битва была окончена. И через пару минут сюда уже приедут власти, чтобы увидеть всё своими глазами и забрать Феликса навсегда.

А мне остаётся спокойная жизнь, где я и дальше смогу развивать лекарское дело в этом мире.

Год спустя.

— Мне точно идёт этот галстук-бабочка? — нервничал Чехов. — Кажется, мой яркий оранжевый галстук был бы лучше!

— Идёт, — в который раз ответил я. — И прошу тебя, хватит на моей свадьбе думать про свой внешний вид, и тем более отвлекать меня этими вопросами. Иди вон с Дашей потанцуй.

— Да она на восьмом месяце, ей тяжело уже, — улыбнулся Чехов. — Кстати, на второй курс меня перевели, сдал все экзамены на отлично. Так что продолжаю постигать лекарское дело!

— Местечко в моей клинике тебя ждёт, — улыбнулся я. — Но и статьи тоже забрасывать не будем. Уже больше года пишем, а тем меньше не становится.

— Мне и тесть мой говорил, что мы просто золотая жила, — кивнул Антон.

За этот год мой скромный друг решил взять судьбу в свои руки, и они с Дарьей Брусиловой сыграли скромную свадьбу. Для своего попугая он тоже выполнил обещание, и свёл его с Жозефиной.

Дарья Брусилова, узнав про существование фамильяров, занялась написанием научных статей на эту тему. И в итоге добилась того, что фамильяры вновь стали разрешёнными животными. Было сложно, но благодаря влиянию учёных мы справились с этой задачей. И больше нам не приходилось их прятать.

А теперь они с Антон ждали сына, которого несмотря на все мои протесты решили назвать Константином.

Чехов ушёл к своей жене, а меня поздравить подошёл Раскольников с молодой девушкой, Екатериной Сомовой. Той самой репортёршей.

— Слушай, пора ещё один филиал нашей клиники открывать, — сходу сказал он. — Уже не справляемся. Тем более что другие частные клиники вовсю спрашивают, как присоединиться к нашей сети.

— Давай не о работе, — дёрнула его за рукав Сомова. — Свадьба у человека всё-таки.

— Да, я не подумал, — покраснел он. — Поздравляю, Костя. Обсудим все наши дела в понедельник.

Раскольников горел идеями наших клиник, так что я вполне ожидал от него чего-то подобного. Сомова снова дёрнула его за рукав, и они отошли.

За этот год я сделал Раскольников не просто управляющим одной из клиник, а своим заместителем. Филиалов стало много, и я уже не справлялся со всеми делами в одиночку.

Лечение лекарской магией за год обрело ещё большую популярность. Теперь уже я читал лекции не конкретным клиникам, а представителям каждой клиники, а они уже передавали мои слова дальше.

Неизлечимых заболеваний больше не существовало. С помощью лекарской магии можно было вылечить всё, что угодно. От насморка до раковых опухолей.