— Можем, хоть и не о чем особо, — она пропустила меня в квартиру. — Только давайте быстро, я занята.

В квартире был настоящий бедлам. Даже квартира Чехова, которая показалась мне образцом беспорядка, по сравнению с этой оказалась бы образцом чистоты.

Завёрнутая в плед девушка вернулась в комнату, и уселась на диван. На окружающий её беспорядок она не обращала никакого внимания.

— Так что вам надо? — спросила она.

Сразу я не ответил, а активировал диагностический аспект, и быстро проверил её состояние. Физически она была здорова, но психиатрический аспект показал сильнейший эмоциональный стресс. Депрессию.

Пока я не смог определить точно, как это связано с Раскольниковым, но Снежа точно была права, проблему надо искать тут.

Внезапно я почувствовал, как мне в голову тоже пытается пробиться чувство тоски и грусти. Оно накатывало волнами, пытаясь завладеть мной.

Однако у меня была очень устойчивая психика, поэтому я сразу же заблокировал эти волны. Уж что-что, а свои эмоции я буду выбирать и чувствовать сам.

И сразу же понял, в чём тут в принципе проблема. У девушки магия проецирования эмоций. Редкая магия, однако, не запрещённая. Иронично, но в современном мире это не считается чем-то опасным. А я бы вот не согласился, учитывая состояние своего друга!

— Меня зовут Константин Боткин, — представился я. — Я врач. И ваш сосед, Эдуард Раскольников, сейчас находится в очень плохом состоянии.

Девушка равнодушно пожала плечами. Новость не произвела на неё никакого впечатления.

— И что? — спросила она. — Причём тут я?

— Вы владеете магией проецирования эмоций, — спокойно ответил я. — И сейчас ваши переживания влияют на всех вокруг, включая моего друга. На меня тоже попытались повлиять, но это не сработало.

Девушка отвернулась, кутаясь в плед сильнее.

— Ну и что с того? — тихо произнесла она. — Я не могу это контролировать. Никогда не могла. А сейчас… сейчас мне вообще всё равно.

— Что случилось? — уточнил я.

Сейчас мне надо было побыть в роли психолога, и выслушать девушку. Сильно давить на неё не стоило, это могло усугубить её психическое состояние. А вместе с ним и состояние Раскольникова.

— Серёжа бросил меня, — ответила девушка. — Сегодня утром. Сказал, что больше не может выносить мою магию. Что рядом со мной он постоянно чувствует то, что чувствую я. И что это невыносимо.

Сегодня весь день приходится сталкиваться с историями о сложной любви. Сначала попугай и его Жозефина, теперь эта девушка и её Серёжа. Видимо, день такой.

— Как вас зовут? — спросил я.

— Станислава, — ответила она. — Станислава Прохова. Отец хотел сына, поэтому имя мне придумал изначально. А когда родилась я — не захотел его менять.

— Ваша магия причиняет вред другим людям, Станислава, — заявил я. — Мой друг живёт по соседству. Он добрый человек, который никогда вам ничего плохого не сделал. Но сейчас он страдает из-за вашей магии.

— Я знаю, — вздохнула та. — Но ничего не могу с этим поделать. Я пыталась контролировать это, но не получается. Раньше Серёжа помогал мне… он как-то успокаивал. А теперь его нет.

Бросил он её сегодня утром, а состояние квартиры такое, словно уже месяц прошёл. То ли девушка уже путается во времени, то ли она в принципе не была чистюлей. Хотя это и не важно.

Я задумался. Магия проецирования эмоций была редкой и плохо изученной. Но я знал, что она работала на основе эмоционального состояния самого мага.

Простыми словами: Станислава транслировала то, что чувствовала. И если сейчас ей помочь справится с сильным подавленным состоянием, и начавшейся депрессией — то и Раскольникову станет легче.

А уж это сделать я смогу психиатрическим аспектом.

— Я могу вам помочь, — заявил я. — Но вы должны мне довериться.

— Как? — неверящим тоном спросила Станислава. — Вы вернёте мне Серёжу?

Ну нет, вот только возвращением Серёж я ещё не занимался сегодня. Это уже перебор.

— Нет, — спокойно ответил я. — Если человек ушёл — значит, он не был вашим. И в это я лезть не собираюсь. Зато я могу помочь вам справиться с вашим подавленным состоянием, с помощью лекарской магии.

Станислава некоторое время помолчала.

— Хорошо, — кивнула она. — Я согласна. И сама не хочу вредить людям.

Я активировал психиатрический аспект и начал вливать магию в Станиславу. Осторожно, постепенно успокаивая её эмоциональное состояние.

Депрессия была сильной, но не критичной. И я справился с ней довольно быстро.

— Мне как будто бы стало легче, — удивлённым тоном проговорила Станислава, когда я закончил. — Это вы сделали?

— Да, с помощью лекарской магии, — подтвердил я. — Помог вам справиться с вашей депрессией. Эмоции я убрать не смогу. Вы ещё будете грустить какое-то время. Но не забывайте, что ваша жизнь на этом не закончилась.

— Я не хотела, — сконфуженно проговорила Станислава. — Не хотела вредить вашему другу.

— Понял уже, — успокоил её. — А для предотвращения таких ситуаций в будущем вам стоит купить амулет, сдерживающий вашу магию. Они продаются в лавках почти на каждом шагу.

Её магия не была запрещенной, а потому такие амулеты пользовались спросом, и их легко было найти.

— Честно говоря, даже не знала, что такие есть, — удивлённо проговорила девушка. — Спасибо вам, Константин. И пожалуйста, извинитесь за меня перед другом.

— Сделаю, — кивнул я. — А вы не забудьте про амулет. И не грустите, вы красивая девушка, и найдёте ещё тысячу новых Серёж.

Хотя лучше бы какое-то другое имя. На это у меня за сегодняшний день выработалась аллергия.

Я покинул квартиру Станиславы и вернулся к Раскольникову. Эдуард по-прежнему сидел на кухне, но уже выглядел немного лучше. Снежа встревоженно бегала рядом с ним по столу.

— Костя? — удивлённо спросил Эдуард. — Что происходит?

— Это была не твоя проблема, — объяснил я. — Твоя соседка владеет магией проецирования эмоций. Она переживала расставание, и её магия влияла на всех вокруг. Ну, главным образом на тебя, я от этого был защищён.

Наверное, степень психики других людей тоже влияет на то, подвержены ли они подобной магии. Раскольников в принципе очень тревожный человек, а потому он поддался этим эмоциям довольно быстро.

— То есть… я чувствовал не свою тоску? — переспросил Эдуард.

— Именно, — кивнул я. — Но теперь всё в порядке. Я помог твоей соседке справиться с состоянием. И выдал необходимые рекомендации.

Эдуард облегчённо выдохнул.

— Боже, я уже думал, что схожу с ума, — признался он. — И Серёжа ещё этот в голове… Спасибо тебе, Костя. Ты снова меня спас.

— Не за что, — улыбнулся я. — Снежа твоя тоже молодец. Первая догадалась, что проблема в соседях.

— Спасибо, красотка, — Эдуард ласково погладил крысу по голове. — Что бы я без вас делал!

Мы ещё немного поговорили о делах клиники, затем я отправился домой. День выдался насыщенным, но продуктивным. Теперь надо было хорошо выспаться и подготовиться к выступлению.

Феликс Александрович сидел в своём кабинете в морге, и в который раз перечитывал записи о ритуале. Итак, двадцать первое декабря. День зимнего солнцестояния. Оставалось меньше трёх недель.

Он откинулся на спинку кресла и потёр виски. Голова раскалывалась от постоянного напряжения. Последние недели он почти не спал, проводя ночи в морге, практикуясь в некромантии и укрепляя связь с призраками.

Для ритуала требовалось многое, но почти всё было готово. Осталось самое сложное — двое лекарей. Феликс уже давно определил, что это будут Боткин и его ученик Арсений.

Осталось только продумать, как обмануть их. Боткин прекрасно в курсе того, что планирует Феликс. Патологоанатом сам сказал ему, убеждённый в своей непобедимости.

Но Боткин смог одолеть даже призраков… И теперь Феликс всё больше переживал. Без него ритуал не получится.

— И как мне тебя обмануть, Боткин? — вслух спросил он.