— Хотя на самом деле все решено намного раньше, — объяснила им Диана, — должно быть, уже после второго выхода в вечерних платьях. Остальное делается не для жюри, а для развлечения публики. Ведь самый дешевый билет на это шоу стоит пятьдесят долларов.

Нине все это было известно. Тем не менее она послушно ходила вдоль бассейна, ослепительно улыбалась, отправляла пустым лежакам воздушные поцелуи. К сожалению, никто из девушек не знал, как выглядит фоторедактор журнала «Мухер». Может быть, это та женщина в не по-летнему строгом костюме с серьезным, усталым лицом? Или лысоватый мужчина, который с доброжелательной улыбкой смотрит на каждую участницу? «Какая разница, кто он? — в конце концов решила она. — Все равно меня не выберут. После бессонной ночи глаза слипаются и так хочется зевать. Наверняка все заметили, какая натянутая у меня улыбка!»

Нина немного удивилась, когда за несколько минут до окончания репетиции Диана объявила:

— Внимание, Нина Зима, Кристиана Томарес и Эльжбета Матушинска! Подойдите ко мне, я представлю вас фоторедактору.

Фоторедактором журнала «Мухер» все-таки оказалась женщина в строгом костюме.

— Сниматься будем прямо сейчас, — деловито сказала она.

— Поедем в студию? — спросила Кристиана. — Надо смыть макияж?

— Нет, будем снимать прямо на пляже. Наш следующий номер как раз посвящен купальным костюмам. Мой ассистент выдаст вам купальники. Макияж смывать не надо, мой визажист просто сделает поярче глаза.

— А как же обложка? — Кристиана надменно подняла вверх идеально выщипанную левую бровь, — фотографию для обложки тоже будут делать на пляже? Я побывала на обложках почти всех итальянских журналов, так никто не делает! Нужно ведь правильно поставить свет, чтобы глаза казались большими, а нос маленьким!

Редактор посмотрела на Кристиану с внимательным снисхождением, и Нине на минуту показалось, что сейчас строгая женщина нагрубит зарвавшейся модели. Но та неожиданно улыбнулась и сказала:

— У вас и так маленький нос. А наш журнал — это не журнал «Вог», на обложку могут пойти и фотографии, сделанные на натуре.

— А кого именно будут фотографировать для обложки? — вдруг спросила Эльжбета с сильным польским акцентом. Нине показалось, что это была первая фраза, произнесенная немного апатичной красавицей за все ее пребывание в Барселоне.

— Это мы решим потом, на редколлегии. Ладно, девочки, бегом на примерку!

Визажист — молчаливый, неулыбчивый пожилой испанец — раскрасил их примерно одинаково. Глаза Нины густо обвел зелеными матовыми тенями, Кристиану «подрисовал» ярко-красным, а синеглазой Эльжбете достался небесно-голубой цвет.

— Вообще-то голубой больше подходит к моим карим глазам, — возмутилась итальянка, — а вы сделали меня похожей на дочку графа Дракулы.

Визажист промолчал. Наверное, он не говорил по-английски.

— Идиот! Я возмущена! — горячилась темпераментная Кристиана, но испанец не обращал на нее никакого внимания — он меланхолично подкрашивал пухлые губы Эльжбеты едва заметным перламутровым блеском. И тогда разозленная Кристиана выкрикнула:

— Побре локо! Эстой аста ке лос уебос!

На что визажист ответил, уронив при этом пуховку от пудры:

— Бе те а ля мьерда, пута итальяна, но ме ходас! Кристиана покраснела и замолчала.

— Что ты ему сказала? — заинтересовалась Нина.

— Ну что он меня достал, что он дурак, — немного замялась итальянка, — только, конечно, не в таких мягких выражениях!

— А что он ответил?

— О, лучше не спрашивай!

Для съемок модных страничек журнала «Мухер» была специально отгорожена половина пляжа. Конечно, возле натянутых канатов тотчас образовалась толпа зевак.

Нина переоделась в туалете гостиницы и даже не успела посмотреть на себя в зеркало. Да, в таких условиях ей еще сниматься не приходилось!

Девушке достался модный купальник нежно-розового цвета. Проблема была только в одном — купальный костюм оказался связанным из ангоры. Интересно, кто додумался смастерить пляжный туалет из тяжелой «зимней» ткани? И какая идиотка купит это «гениальное изобретение»? Конечно, купальник сидел на Нине превосходно. Мягкая шерсть немного округлила ее практически отсутствующую грудь, а высокие вырезы плавок сделали ноги нереально длинными. Кристиана и Эльжбета выглядели ничуть не хуже. Итальянке досталось полупрозрачное блестящее бикини, щедро оголяющее ее загорелую плоть, а польке — целомудренный закрытый купальник в трогательную кружевную оборочку.

Осветительной аппаратуры у фотографа не было, да и стоит ли использовать подсветку, когда полуденное солнце сияет, словно многоваттный софит?

Впрочем, у ассистента фотографа были с собой так называемые фотонные отражатели. Несмотря на сложное научное название, они представляли собой всего лишь куски картона, оклеенные блестящей фольгой. Ассистент ловил отражателем солнечного зайчика и направлял его прямо в лицо фотомодели.

В первый момент Нине показалось, что она ослепла, так бил в глаза солнечный свет. Она сощурилась, черные ручейки туши заструились по щекам. Редакторша уговаривала собраться, взять себя в руки, но в конце концов махнула рукой и разрешила девушкам надеть прямоугольные солнечные очки. Съемка продолжалась почти до вечера, без перерыва на обед. Визажист то и дело обновлял потекший макияж, ассистент приносил девушкам новые купальники.

В половине седьмого Нина наконец оказалась у себя в номере. Усталая, бледная, со слипающимися глазами и стертыми в кровь пятками.

— О, Нина, — оживилась Олеся, — ну расскажи скорей, как это было! Я прямо вся обзавидовалась! Так обидно, что выбрали не меня, а эту крашеную кошку Кристиану. Пойдем на ужин, говорят, сегодня подадут шампанское и низкокалорийные сладости.

— Ага, подожди меня, я сейчас, — сказала Нина, падая на кровать.

Проспала она почти четырнадцать часов. И к ужину не пришла, и утреннюю репетицию пропустила.

Наконец наступил долгожданный день конкурса. С утра никто не разбудил участниц, а завтрак подали к одиннадцати. Зато сразу после него девушек усадили в автобус и привезли в концертный зал. Последняя предконкурсная репетиция была короткой и нервной.

…А в половине третьего случилось непредвиденное. Мери, шестнадцатилетняя фотомодель из Германии, вдруг схватилась за свое лицо и истерически закричала. Закричала так, что осветитель уронил на пол тяжелый софит, который он собирался установить на сцене. Закричала так, что музыка, настойчиво звучащая из всех динамиков, вдруг показалась ненавязчивой и тихой.

— Что случилось? — возопила Диана.

Все девушки покинули сцену и окружили Мери, которая зачем-то уселась на пол, закрыв ладонями лицо.

— Истеричка, — вполголоса прошипела Кристиана, — если так нервничаешь, зачем было вообще приезжать на конкурс?

— Мери, что произошло? — Ее подруга, тоже немка, взяла девушку за руку.

Мери затихла так же внезапно, как закричала. Она распрямилась и убрала от лица руки.

Все замолчали.

Только впечатлительная Олеся испуганно вскрикнула.

А администратор Диана упала на пол, лишившись чувств.

Немка Мери вообще была очень хорошенькой: немного простоватое, но все-таки классически правильное круглое лицо, небольшие миндалевидные глаза и пухлые кукольные губки бантиком.

Но сейчас она смахивала на героиню фильмов ужасов. Ее кожа стала красной, как переваренный рак, глаза превратились в воспаленные щелочки, а на лбу сияли лихорадочные пятна. Создавалось впечатление, что с бедной девочки просто сняли верхний слой кожи.

— Мое лицо! Что с моим лицом? — рыдала Мери. Видимо, соль обильных слез еще больше разъедала ее воспаленные щеки. Мери было больно, и от этого она ревела еще сильнее.

— Кто это сделал? — строго спросила Ана.

— Я ничего не знаю, — всхлипывала Мери, — я уже собиралась сесть к визажисту. Только лицо своим кремом помазала, и тут это началось. — И она протянула Ане белый полуиспользованный тюбик с увлажняющим кремом.