— Скажи мне, Ликси. Скажи, как сильно ты хочешь мою горячую сперму, стекающую из твоего тела. Скажи, что ты грязный мальчик, который играет со своей задницей и думает про вот этот член, прямо здесь, — его тяжёлая длина звонко шлёпнула меня по ягодице.

Я зажмурился, уронив лоб на плечо Палмер.

— Эш…

— Скажи ему, Феликс, — прошептала Палмер, поднимая руку и хватая меня за шею. Её голос у самого уха был чистой порнографией:

— Скажи ему, что у него здесь две шлюхи, которые нуждаются в траханье.

Она убьёт меня этими грязными словами…

Палмер повернула голову, потянула меня вниз и поцеловала — влажно, с укусами. Я вздохнул ей в губы, расслабляясь, готовясь к тому, что будет дальше.

С рычанием я разорвал поцелуй, потянулся назад и вцепился в бедро Эша:

— Выеби меня. Сейчас.

Ублюдок улыбнулся у меня за спиной и коснулся моего входа головкой члена. Когда он начал входить, по коже прошла дрожь — боже, я обожал это чувство.

— Расскажи, что ты делаешь, Эшланд, — прохрипела Палмер, извиваясь подо мной.

— Ммм, я примерно на середине, — выдохнул он, — наш мальчик узкач как грех, то, как он держит мой член — чистое преступление.

Я больше не выдержал — подался назад и насадил себя полностью, заставив нас троих одновременно застонать.

— Дааа… — прошипел я, размахиваясь бёдрами.

Я долго не протяну — не в такой компании: горячее тело Палмер подо мной и Эш, заполняющий меня до самого дна.

— Ага, подставляйся под мой член, маленькая шлюха. Ты бы видел, как твоё тело меня жрёт, Ликси, — прохрипел Эш, сжимая мои бёдра так, что наверняка останутся фиолетовые следы.

— О боги, — выкрикнула Палмер.

И её стон, и мои толчки, и Эш за моей спиной — комбинация, от которой можно умереть.

Пошло оно к чёрту.

Я ускорился, вбиваясь в неё сильнее, что заставило Эша долбить меня глубже.

Его бёдра били вперёд, когда мои отклонялись назад — мы двигались как единый механизм, и зона удовольствия в животе разрасталась, поднимаясь всё выше.

— Ну что, шлюхи, вы кончите для меня? Подарите мне мои призы? — рыкнул Эш, провернув бёдрами так, что попал прямо в мою точку, и мир мигнул белым светом.

— Я сейчас… О бляяядь, я кончаю! — захлёбывалась Палмер, мотая головой по подушке.

Я зарычал:

— Да. Дой мой член, детка. Я наполню тебя до краёв.

И она сделала это — сжалась так сильно, что стало почти больно.

— Ааа, сука, да. Вот так.

Теперь я понимал, почему она сводила Талона с ума и почему у него сработал инстинкт узла. Эта пизда была оружием.

В основании моего члена начало нарастать давление — новое, дикое, почти пугающее.

Что это, блядь? Кто эта девчонка вообще?

Но мысли исчезли, когда Эш начал долбить меня быстрее, и я просто растворился в этом ощущении — трахая и будучи трахнутым одновременно.

— Ты невероятная, когда кончаешь, любовь моя… А теперь смотри, как я сделаю так, что Ликси взорвётся, — прорычал Эш и зафиксировал меня в своём ритме.

Палмер всё ещё дрожала подо мной, а я мог только принимать удары Эша, чувствуя, как экстаз распирает сосуды под кожей.

— Кончи для него, Феликс, — её рука нашла мое горло и сжала.

В следующую секунду Эш накрыл её ладонь своей, усиливая хватку.

— Трахай его сильнее, Эш. Он шлюха, которой нужно, чтобы её ебали жёстко, — прохрипела она.

Ага. Вот оно.

Мои глаза закатились, и я кончил — рваными толчками, горячими струями, глубоко в её мокрую пизду. Моя задница сжалась вокруг Эшланда, требуя его разрядки так же отчаянно, как и моего. С рёвом он откинул мне голову назад, схватив за волосы, и впился зубами мне в шею.

Ослабил хватку на горле, дав вдохнуть воздух.

И наполнил меня — тёплой, тяжёлой спермой. Я почувствовал, как он пульсирует глубоко внутри. Его язык скользнул по следу от зубов, и мы втроём содрогались, переживая послеоргазмирование одновременно.

— Ёоооо-бааааать… — выдохнула Палмер, обмякнув.

— Ммм, ага, — прохрипел я, не в состоянии сформировать ни хрена, пока пытался отдышаться.

— Чёрт, это было охуенно, — Эш вывалился из меня и завалился на бок, распластавшись по матрасу как статуя греха.

— Вы двое — просто огонь.

Я перекатился на вторую сторону и обнял Палмер за талию.

— Думаю, мы сейчас все были огнем.

Эш фыркнул:

— Не спорю.

— Можете оба заткнуться? — огрызнулась Палмер. — Я в посторгазмическом раю, и ваша болтовня мне всё портит.

Я откинулся назад и посмотрел то на неё, то на Эша.

— Чёрт, ты холодная, детка.

— Ты понятия не имеешь, чувак. Она такое пиздит, что мой член каждый раз поднимается, как на команду, — ухмыльнулся Эш.

— Заткнись. На. Хуй, придурок. — буркнула она, уткнувшись лицом в подушку.

Но я всё равно успел заметить ухмылку.

Ага. Она только делает вид, что ненавидит нас. Настоящей ненависти там нет. И почему-то эта мысль мне понравилась больше, чем должна была.

Я всегда был одиночкой. Ну как — у меня были свои парни, моя семья, Изгнанные. Но с кем-то вне нашей стаи я никогда не хотел ничего большего, кроме «переночевать и забыть». Всё остальное — лишняя головная боль.

Может, поэтому Палмер так зацепила? Она была первой, кто заинтересовал всех нас сразу.

И мысли о том, что из этого могло бы получиться, начали роиться у меня в голове.

Эш потянулся и сел:

— Ладно, мне нужно в душ. Потом есть работа. Если хочешь — поспите тут.

Мне сон был нужен как кислород. Я провёл всю ночь, а потом ещё полдня, над этим ебаным муралом. Глаза сами закрывались.

— Ага, я бы подремал, — пробормотал я, следя за его движениями, пока он собирал одежду.

Он уже стоял в дверях, когда бросил:

— Кстати. Завтра — ночь боя.

Я улыбнулся:

— Идеально.

— Знал, что тебе понравится. Немного крови и бухла — и многие челюсти отвиснут…

— Что надо сделать, чтобы твоя наконец закрылась? — пробормотала Палмер в подушку.

У меня челюсть просто выпала. Мы с Эшландом уставились друг на друга — и по его лицу было видно, что он в таком же охуе, как и я. А потом мы оба заржали, как два долбоёба.

— О, маленький крольчонок… Ты ядовитая штучка, да? Ничего страшного. Мой член всё равно тебя хочет, — протянул Эш.

В ответ из-под одеяла показался быстрый средний палец. Эш подмигнул мне и выскользнул из комнаты.

Я откинулся на подушки и подтянул одеяло, прикрывая нижнюю часть тела.

Через пару секунд Палмер приподняла голову, осмотрелась и… широко улыбнулась мне.

— Слава богам, он ушёл. Мы спим или как?

— Да, мне это надо, — признался я, переворачиваясь на бок, чтобы видеть её.

Глаза… боже, её глаза. Тёмно-синие, как ночное небо. И эти маленькие веснушки на переносице — как у мультяшной принцессы. Не то чтобы я собирался ей об этом сказать — свои яйца я ещё ценил.

— Так что это вообще было? — спросила она.

— Что? Картина?

Она выдохнула:

— Нет, не картина. То, что ты пропадаешь на часы, лазаешь по маяку, как долбаная летучая мышь, не отвечаешь на звонки, не пишешь никому…

— Ладно, ладно, блядь, — протянул я и провёл рукой по лицу.— Иногда я ухожу в свою голову. Это мой способ… расслабить мозги.

— Расслабить мозги, — хмыкнула она. — Нравится. И как это ощущается?

Она не издевалась. Не смотрела на меня, как на придурка.

Она слушала.

— Ну… — я почесал затылок. — Я не люблю кровь. Ты видела. Но дело не только в крови. Я не люблю чувствовать себя… грязным.

— Значит, грязевые бои отменяются? — пробормотала она, подмигнув.

Моё сердце сразу сбросило обороты.

Я рассмеялся:

— Точно нет.

— Ладно. Значит, вчера на тебя попала кровь?

— Эээ… не совсем. Длинная история. Но это выдернуло меня в дерьмовое воспоминание. И я не хотел с ним разбираться. Так что я собрал шмотки и пришёл сюда. Парни знают — если я исчезаю, значит, творю.