Волошин энтузиазмом от моих слов не воспылал.

— Вы же знаете, что мы сильны призывами. Мы не погонщики.

— Знаю, — кивнул я. — И призыв — это именно пробой на нужный план бытия и установление временного контракта с иномирными сущностями. Другой вопрос, что ценой за выполнение этого контракта может быть не только кровь, либо дележ магической силой…

Волошин уже более заинтересованно на меня уставился, но в то же время с опаской озирался по сторонам.

— Это мы с вами обсудим позже, — не стал я развивать мысль. — Не думаю, что сейчас время и место, — я указал на всё ещё ропщущих десантников в отсеке.

— И вы совершенно правы, — согласился Волошин. — Правда, и поспать нам теперь вряд ли удастся. После такого фиг уснёшь.

Но было нечто и хорошее в кошмаре Волошина, а именно то, что из-за него проснулись все, даже те, кто мирно прикемаривал на посту. И когда раздался сигнал тревоги, будить никого не пришлось: десантники сразу же принялись экипироваться для боевой обстановки, потроша вещмешки, а Ясенев рванул в командную рубку.

Вернулся он буквально спустя пять минут, при этом с весьма озадаченным выражением лица.

— Значит, так. Дирижабль должен был пришвартоваться в рабочем посёлке, в котором раньше проживали горняки, добывавшие астролит. Посёлок находился на границе Попигайского котлована и стал базой военных на момент, когда произошёл инцидент. Сейчас же аномалия разрослась и вышла за пределы кратера. На данный момент связи с посёлком нет. Швартоваться дирижабль будет в резиденции Попигайских, но десантироваться нам придётся с воздуха. По заверениям местных по земле сквозь пелену проникнуть не выходит, в воздухе она пластичней и всё ещё пропускает внутрь. Задача номер один — десантироваться и попытаться обнаружить выживших на опорной базе военных. Задача номер два — разобраться с самой аномалией и с происходящим в Попигайской котловине.

— А что там вообще происходит? — задал я вполне закономерный вопрос.

— Сейчас увидите.

Ясенев нажал кнопки на переборке, и пол под нами стал прозрачным, демонстрируя совершенно аномальный пейзаж.

С высоты дирижабля открывался вид на бескрайнюю, слегка холмистую равнину, простирающуюся до самого горизонта. Взгляд радовала цветная мозаика из десятков оттенков зелёного, бурого, серого и бесчисленных пятен цветущих растений. Повсюду блестели на солнце озёра-старицы и извилистые ленты рек и ручьёв. А посреди этого цветового разнообразия выделялся Попигайский кратер белой блямбой зимы. И над ним не просто серебрились всполохи, его будто накрывал самый настоящий магический щит.

— Попигайские и Железины засылали добровольцев по воздуху. Те пересекали границу щита и сообщили, что магические артефакты внутри быстро разряжаются, мощность их при использовании падает на две трети, как и личная сила магов. А ещё периодически они слышал не то песню, не то завывание ветра, от которого их выворачивало в прямом и переносном смысле. Ах да, технические средства без магии туда лучше не брать. Поэтому сейчас экипируемся и готовимся к высадке. Глюк и Дырка, — Ясенев выразительно посмотрел на нас с Волошиным, — на вас наша доставка по воздуху. Ни во что не вмешиваетесь, бдите, анализируете. Возможно, вы заметите что-то по своему магическому профилю. Есть предположения, что внутри аномалии есть некие живые существа. Если найдём выживших, то на вас же и эвакуация.

А чувство юмора всё же у Ясенева специфическое.

Крылогривам весьма не понравилось то, что им не предоставили обещанные несколько часов для охоты. Но я, как мог, успокоил их, объяснив, что ситуация экстренная и где-то там, внизу, умирают люди. После этого полёта обещал им дать столько времени поохотиться, сколько им было нужно. С трудом, но они согласились. Им в отличие от орлов Волошина пришлось нести по два всадника разом. Грузоподъёмность позволяла.

Переход из лета в зиму получился болезненным. Ветер сек лицо колючей ледяной крупой, воздух гудел от низкого гула пелены, сквозь которую мы проходили.

Пересечение границы было подобно удару тонкой ледяной иглой в самое нутро. Не смертельный холод, но пронизывающий, высасывающий силы. За спиной — летняя тундра. Впереди — застывший морозный край. Попигайский кратер, накрытый куполом вечной зимы, дышал нам навстречу ледяным склепом.

Нам, магам, привыкшим чувствовать в себе энергию, резко стало неуютно и как-то пусто. Причём эта пелена работала не так, как безмагическая аномалия на Алаиде — ничего подобного. Я ощущал, как что-то высасывало по каплям, выкручивало, выгрызало во мне мою магию, будто бы питаясь ею, этакий вид энергетического, извращённого вампиризма.

Сделав круг над заснеженным рабочим посёлком, мы начали снижаться. База встретила нас не лаем орудий, а гнетущей, неестественной тишиной, нарушаемой лишь завыванием ветра в разбитых оконных пролётах. Стоило орлам и крылогивам начать приземляться, как послышалась тихая ругань. Внутри купола наши артефакты теплились тусклым светом, а сила конструктов, опробованных магами на месте, упала на две трети. Информация, переданная Попигайскими, была верной.

Поселок предстал перед нами мертвым царством. Не просто занесенным снегом — изувеченным. Стальные фермы периметра были вырваны с корнем, будто гигантской рукой, на самодельной броне зияли глубокие борозды, словно оставленные когтями неведомого зверя. Повсюду виднелись следы магического побоища: оплавленные и тут же заледеневшие камни, призрачное свечение остаточной энергии, вмерзшее в наст.

Отряд рассредоточился. Нас с Волошиным, как ценных консультантов, прикрывали двое вояк — суровые, молчаливые тени с автоматами наизготовку. Их дыхание клубилось паром, а заклинания едва теплились на кончиках пальцев. Я шагал, вжимаясь в высокий воротник, и не мог отделаться от стойкого, давящего чувства — за нами наблюдают. Но кто?

Даже перейдя на магическое зрение, я видел лишь розовую хмарь повсюду. Она пульсировала волнами, расходясь кругами из центра кратера. А ещё эта хмарь медленно проникала в нас вместе с воем. Не знаю, кто назвал это «песней», но про выворачивание наизнанку не соврали. Кто-то уже отчаянно блевал, а кто-то с землистым цветом листа ещё умудрялся сдерживать рвотные порывы. Сам я скорее относился ко вторым, чем к первым.

Ветер выл в унисон с чьим-то голосом и пульсацией розовой хмари. Я резко оборачивался, вглядываясь в тёмные проёмы окон, в завесу снега. Ничего. Никого.

Спустя полчаса тщательного осмотра мы нашли их. Не за защитными стенами, а в полуразрушенной котельной, заваленной обломками. Выжившие. Десять человек, больше похожих на восковые фигуры. Крайняя степень магического истощения — их жизненная и магическая силы были выпиты до капли. Они не дрожали от холода, их тела были холоднее льда за стенами. Лишь слабый пар из полуоткрытых ртов свидетельствовал, что в них еще теплилась жизнь.

Погрузка на крылогривов и орлов была лихорадочной и молчаливой. Приходилось крепить раненных ремнями, чтобы те не свалились в полёте. Едва приняв груз, химеры и орлы улетали прочь из этого негостеприимного места, их крики быстро растворились в вое ветра. А мы остались.

— Организовываем круговую оборону вокруг наиболее уцелевшего здания, — распинался Ясень. — Нам нужно продержаться пару часов, пока не вернутся химеры и орлы.

Но бойцы, хоть и реагировали на приказы, но действовали вяло, будто силы вот-вот должны были покинуть их.

— Сколько отсюда до резиденции Попигайских? — уточнил я у охранявшего нас бойца.

— Примерно тридцать километров.

Плохо. Пока химеры обернутся туда-обратно, мы тут все будем выглядеть на спасённых как братья близнецы. А ведь они ещё и бой вели.

И тут мне на ум пришла здравая идея. Я позволил себе частичную трансформацию и накинул шкуру горга поверх. Сразу стало легче. А уж когда прошёлся по себе пустотным очищением, так Маляван внутри утробно заурчал от перепавшей ему энергии. Интересно, демонам вообще всё равно, что жрать? Или всё, что нас не убивает, делает нас сильнее?