А что я теряю? Да ничего! Плавно соскальзываю со стула, допиваю коктейль, улыбаюсь:

— Идём?

Номер на третьем этаже, Рома идёт чуть впереди, не пытается коснуться, вообще выглядит непринуждённо, как будто не привыкать незнакомок в номера водить. Наверное, так и есть. Плевать. Я хочу приятно провести вечер, и я его приятно проведу!

— Где-то здесь был свет, — бормочет Рома, когда входим. Щёлкает выключателем, лампа на комоде загорается мягким жёлтым. Звякает ключ, ложась на комод, рядом опускается моя сумочка. Мы сталкиваемся на середине — оба сделали шаг навстречу. Выдыхаю в его губы, когда спина впечатывается в стену, зарываюсь в волосы, тяну на себя. Охватила необузданная жадность, целую его, трусь, когда он отрывает мою ногу от пола.

— У тебя презервативы есть? — спрашиваю, когда его губы смещаются к шее.

— Есть, — отвечает он, задыхаясь. Вся сдержанность слетела, как и обманчивая ленность. Рома с силой натягивает на себя, заставляя обвить ногами, и несёт к кровати.

Рома

Дина ушла три месяца назад, вроде должно было уже всё отгореть, ни хера. Не могу находиться дома, один, всё о ней напоминает. Кольцо заброшено в дальний угол прикроватной тумбочки, надо бы сдать в магазин, руки не доходят. Её слова, сказанные напоследок, до сих пор вызывают обиду.

— Ты хороший, правда. Только я хочу большего.

Чего именно «большего» объяснять не надо — Дина из обеспеченной семьи, привыкла жить, не думая ни о деньгах, ни о том, что надо работать. Наверное, для неё это было романтично: уйти к провинциальному повару, приехавшему покорять Москву. Перед подругами хвасталась каждым моим успехом, от этих слов крылья раскрывались и становились больше. Я добился должности шефа в ресторане авторской кухни, полная свобода для самовыражения, очереди и запись на три месяца вперёд… Но оказалось, что ей этого мало. Начались упрёки.

— Ты слишком много работаешь, совсем не уделяешь мне время.

Ошибкой было то, что я не прислушивался к ней. Всё время говорил себе, что дальше станет проще, ещё немного, и открою свой ресторан. Не заметил, как Дина стала отдаляться, больше времени проводить с подругами, перестала меня звать куда-нибудь. Наоборот, выдохнул с облегчением и погрузился в любимую работу. Пёрло. Идеи рождались сами собой, необычные вкусовые сочетания приводили в восторг посетителей и владельца, вот она, белая полоса, пришла во всей красе! Купил кольцо, уговорил владельца в один из дней закончить ужин раньше, чтобы весь зал был в нашем распоряжении. Букет заказал, подобрал музыку и…

— Нам надо расстаться, прости.

Я даже не знаю, ушла к другому или просто в новую жизнь, моя в тот вечер оборвалась. Руки опустились, желание творить пропало. Взял отпуск, думал, справлюсь, не вывез. Вернулся к работе, и ничего. Пустота, банальщина. Технологические карты на свои блюда составил и сказал, что ухожу.

— Тебе бы выдохнуть просто, картинку сменить, — сказал Антон Палыч, владелец ресторана. — Мы тебя тут всегда ждать будем.

Все на работе были в курсе, тайну сохранить не удалось — слишком готовился сделать предложение. Подкатить пытались все свободные и не очень официантки и повара. Предлагали утешить, забыться — отказывал. Не мог, и всё тут. Если бы не приглашение Игоря поехать в Выборг на его свадьбу, продолжал бы на всё забивать, но подумал: а почему бы не посмотреть на поездку, как на шанс? Картинку сменить необходимо, тут Антон прав. Сперва свадьба, новые лица, потом работу поищу, вдруг повезёт. С моими рекомендациями устроиться не проблема, было бы желание.

Свадьба как свадьба, ничего нового от неё не ждал, а вот свидетельница заинтересовала. Улыбается, а в глазах тоска. Слышал, как невеста спросила, почему одна пришла, ответ был невнятный. Ясно-понятно, со своим поругалась. Ни разу за вечер на телефон не взглянула, не ждала ни звонков, ни сообщений, значит, всё серьёзнее, чем кажется. Праздник не праздник, но делала вид, что радуется. Когда ушла, потянуло за ней, без причины. Может, потому что почувствовал родственную душу. Да и хотелось сбежать от многозначительных взглядов остальных подружек невесты.

Нашёл её за барной стойкой, хотя до последнего думал, что сбежала. И тут внутри что-то щёлкнуло, тумблер повернули, лампочки зажглись. Смотрел на неё, не скрывая, что хочу, потому что реально захотел, до пара из ушей. Она и двух слов не сказала, меня уже переклинило. Каждый её взгляд прогревал кровь до опасных температур, настоящая химия, без примесей.

И вот она, в моих руках, трепещет от каждого прикосновения. Чувственная, горячая, отзывчивая. Несу в спальню, с трудом вспоминая, где лежат презервативы. Чемодан в последний раз собирал, когда с Диной в Неаполь летали, должны были в кармане остаться. Надо проверить, но не могу оторваться от её губ, когда укладываю на спину. Эля не облегчает задачу, наоборот, отвлекает прикосновениями, выдохами, поцелуями. Её пальцы путаются в пуговицах на рубашке, касание горячих ладоней к груди пробивает током.

— Подожди, — прошу прерывисто. Тянусь к краю кровати, там на полу стоит не до конца разобранный чемодан. Только бы повезло! Есть! Упаковка презервативов лежит тут, встряхиваю — что-то есть. Эля уже целует шею и грудь, помогает снять рубашку. Платье со змейкой на спине, приподнимаю, чтобы расстегнуть, и свободная ладонь сама ложится на грудь.

— Ты такой горячий…

Эля переплетает наши ноги, помогает снять платье, сама расстёгивает лифчик. Общее нетерпение полыхает пожаром, запускаю руку в её трусики, не могу сдержать стон — какая влажная! Двигается навстречу движениям пальцев, закрывает глаза, полностью отдаётся ощущениям. Одной рукой расстёгивать ремень неудобно, но не привыкать. Спускаю штаны с трусами до колен, на большее терпения не хватит. Приподняв бёдра, Эля помогает снять трусы, закидывает руки за подушку и приглашающе разводит ноги.

Упираюсь в кровать ладонью, вхожу плавно, первый стон вырывается у нас одновременно. Хорошо, сладко, пошло — оба в процессе, в моменте, когда все мысли покидают голову. Поставив её на колени спиной к себе, прижимаю к груди, вхожу максимально глубоко. Входим в один ритм, Эля откидывает голову на моё плечо, не могу глаз отвести от выражения её лица. Она кусает губы, ресницы трепещут, пальцы впиваются в мои ягодицы.

— Хорошо… так хорошо… — шепчет и резко замирает. Чувствую, как сжимает внутри, мне до конца недолго осталось. Несколько коротких движений, конец. Выпускаю её, падаем на кровать, пытаемся отдышаться.

— Уау, — выдыхает Эля, глядя в потолок.

— Ага, — отвечаю, глупо улыбаясь. Все проблемы наконец отступили на второй план. Эля садится, изящно потягивается, позволяя оценить во всей красе, перекидывает волосы через плечо.

— Теперь можно и выпить. Чем угостишь?

— Не знаю, — сажусь, провожу кончиками пальцев по позвоночнику. — Что бы ты хотела?

Не скажу, что это для меня привычно — с первой встречи в постель. По молодости, конечно, бывало, но одноразовые связи давно не привлекают. С Элей никакой неловкости не чувствую, может, играет тот фактор, что мы больше никогда не увидимся? Или, наоборот, ещё не раз пересечёмся…

— Апельсиновый сок? — она поворачивает голову, в глазах насмешка. А они у неё голубые, яркие. Не аристократическая бледность — озорной блеск тропического моря.

— В коктейле?

— Если правильно смешаешь.

Ночь проходит бурно, хорошо, что запаса презервативов хватило. Отрываемся по полной, а утром просыпаюсь один. Ушла, ни записки, ни номера телефона не оставила. Могу, конечно, у Игоря узнать, это же подруга его жены, но решаю оставить эту ночь сладким воспоминанием без продолжения.

Работа находится через неделю. Пока жду ответа, гуляю по Выборгу, тут впервые. Город красивый, так и дышит стариной. Узкие улочки, замки, каменные дома, и, конечно, река, леса вокруг — потрясающе. Глаз отдыхает, никаких высоток, никакой суеты. Проникаюсь атмосферой, постепенно отпуская воспоминания о Дине. Поначалу думал, что случайно встречу Элю, но видно не судьба, правильно решил, что не стал узнавать о ней.