— Прости, — внезапно смущаюсь. Провожу по волосам, хотя причесалась за пять минут до его прихода. — Я за вчера так умоталась, что банально не было сил встать пораньше.

— И правильно сделала что выспалась, — говорит он, деловито разуваясь. Спохватившись, даю ему тапочки, забираю цветы. — Это я должен прощения просить, что напросился в гости.

Думала, буду нервничать, но с Ромой наедине удивительно спокойно. Он, кажется, не собирается приступать к активным действиям — пока я накрываю стол с лёгкими закусками, принесёнными из ресторана, он выбирает фильм в ноутбуке. Забираемся с ногами на диван, кутаемся в плед и соприкасаемся бокалами.

— Знаешь, — тихо говорит Рома, пока идут вступительные титры, — я вчера был уверен, что у нас сегодня будет секс.

— Не будет? — удивлённо приподнимаю бровь и… облегчённо выдыхаю.

— Нет. — Он трётся своим носом о мой, улыбается, проникновенно заявляет: — Хочу, чтобы это произошло на шкуре перед камином. Как тебе такой вариант?

— Не знаю. Шкура не будет колоться?

— Это единственное, что тебя беспокоит? — Он обнимает одной рукой.

— Ну-у… Где мы возьмём камин?

— У меня дома. Удивил?

— Ещё как. Значит, сегодня мы ведём себя прилично?

— Разве что совсем немного пошалим, — хмыкает Рома. Шепчет на ухо: — Если ты не против.

Нравится, что он всегда спрашивает, чего именно я хочу, не прёт напролом, как было в начале. Это подкупает. Рома уходит вечером, провожаю со счастливой улыбкой. Мы просто целовались, и бабочки в животе стали уже размером с ладонь.

Не может быть всё так хорошо. Или всё-таки может?.. Почему я привыкла отовсюду ждать подвох, когда можно просто расслабиться и получать удовольствие? Подвох находит нас через неделю. С Ромой мы встретились утром, чтобы спокойно выпить кофе перед работой, поэтому к ресторану приходим вместе. Рома вдруг спотыкается и замирает, слежу за его взглядом — у входа стоит девушка, улыбается.

— Привет, милый, соскучился?

— Что ты здесь делаешь? — У него даже голос сел, вся краска с лица сошла. Неужели та самая несостоявшаяся невеста?

— Ты трубку не брал, я несколько раз звонила. Вот, решила на работу приехать.

— Зачем? — Рома уже взял себя в руки, но я всё равно чувствую себя тут лишней.

— Чтобы лично сказать: я к тебе возвращаюсь! Ты рад?

Роман

Смотрю на Дину, не веря глазам. Она тут как инородное тело, волос в тарелке, лишний ингредиент. Вся яркая, точно Барби в ворохе старых игрушек. Чемодан розовый, пальто белое, волосы чёрные, а улыбка — самоуверенная. Смысл её слов доходит не сразу.

— В смысле — возвращаешься? — от возмущения пропадают все слова. Я ей, что, собачка какая-то? Поманили, и тут же всё забыл и прибежал?!

— Ну, мась, — Дина надувает губы и подходит ко мне, демонстративно не замечая Элю. Пробегает пальцами по моей груди, заискивающе заглядывает в глаза. — Я была не права, прости. Но ты меня тоже пойми: ты постоянно пропадал на работе. Мне стало скучно.

— Не буду вам мешать, — цедит Эля, отходя. Успеваю поймать её за руку, едва заметно качаю головой.

— Надо кухню открывать, скоро Ефим приедет. А вам надо поговорить.

Со вздохом отпускаю, укоризненно смотрю на Дину. Не могу понять, насколько рад её видеть, пока, пожалуй, на пять из десяти.

— Зачем ты приехала? Как вообще меня нашла?

— Заскочила в твой ресторан, спросила у Антона. — Дина пожимает плечами. Так сильно хотела меня найти? Что-то тут нечисто.

— Зачем ты приехала? — повторяю с нажимом. — Не поверю, что ради меня.

— Ой, Ром, ну, конечно, ради тебя? Иначе не попёрлась бы в такую глушь.

Дина всегда была капризной и думала только о себе. Любовь с её розовыми очками не давала мне это разглядеть, находит это даже милым. Такая вся девочка-девочка, немного наивная, немного глупая, зато красивая. Каким слепым был! По сравнению с ней Эля — Женщина, с большой буквы. Взрослая, умная и самодостаточная.

— Дина, — тяну, понижая голос. — Давай уже, колись, с чего решила про меня вспомнить.

Она тяжело вздыхает, смотрит, как на барана.

— Ты же мне предложение сделал. Я приехала сказать, что согласна.

— Срок годности истёк, — отвечаю, понимая, что не чувствую к ней ничего. От слова «совсем». Говорю и понимаю, что отпустило. Пришло время избавиться от кольца, которое всё это время зачем-то хранил. Дина меняется: выключает нежную девочку, включает стерву. Прищурив глаза, презрительно цедит:

— Быстро же ты меня забыл. А так любил, так любил! Правильно сделала, что тебя бросила!

— Вот и решили. Ты меня бросила, я забыл, можешь возвращаться в Москву. А сейчас извини, мне на работу надо. Не все, как ты, безлимитными картами пользуются.

— Ром, — она вдруг тянет за рукав, делает жалобное лицо. — Мне правда, кроме тебя, некуда идти. Папа карты заблокировал, а в Москве… Мне лучше там сейчас не показываться.

Это что-то новое. Чтобы её отец отказал любимой дочери?

— Что ты натворила? Колись, Дин, я тебя хорошо знаю.

Новый тяжёлый вздох, виноватый взгляд. Слишком явно не хочет говорить, но со мной версия во внезапно вернувшиеся чувства уже не прокатит, это она понимает.

— В общем… я стала встречаться с одним мужчиной… женатым… А потом нас его жена застукала… В процессе… Он — папин бизнес-партнёр, ну, вот папа и разозлился. И жена ещё эта… Разнесла всем про меня, сука! Пришлось уехать из Москвы.

— Бедная, — отвечаю без тени сочувствия. — А от меня чего хочешь?

Дина молча кусает губу, потом взмахивает ресницами и жалобно просит:

— Можно, я у тебя поживу, Ром?

— Нет, — отвечаю, не задумываясь.

— Пожалуйста! У меня всего сто тысяч на карточке, я не могу гостиницу надолго снять.

— Сними квартиру, — пожимаю плечами. — На пару месяцев хватит.

— Какую квартиру, ты что?! Я даже не знаю, как это делается!

— Самое время учиться.

— Ром, — она даже ногой топает, на грани слёз. Поняла, что я не ведусь ни на что. — Хотя бы сегодня разреши у тебя остаться! Я из Москвы на поезде ехала! Я устала, мне надо помыться… Прошу!

— Только сегодня, — вздыхаю и достаю ключи. — Такси хоть вызвать сможешь?

На кухне суета, рабочая атмосфера. Эля коротко смотрит, но ничего не говорит. Остаться вдвоём получается, только когда мы на обед выходим. Садимся на диван в комнате для отдыха, ставим на стол свои тарелки и одновременно вздыхаем. Коротко обрисовываю ситуацию, скрывать мне нечего.

— И она теперь с тобой жить будет? — приподнимает Эля бровь.

— Только сегодня. Завтра будет квартиру искать.

— Её можно долго искать, поверь моему опыту. И выселить потом будет сложно.

— И что предлагаешь мне сделать? Не на улицу же выгонять.

— Пусть в гостиницу идёт. Взрослая девочка, свои проблемы должна сама решать.

Так и есть, Эля, безусловно, права, но что-то мешает поступить так с Диной. Не по-человечески как-то, что ли…

— Или ты её не разлюбил до сих пор? — спрашивает Эля с подозрением. Так, разговор идёт не туда, надо сворачивать.

— Не в этом дело. Ты же тоже своего сразу не выставила, должна понять.

Эля молчит. Касаюсь её руки, чтобы посмотрела.

— Понимаю, — слабо улыбается. — Но только на одну ночь, или я начну ревновать!

— А ты у нас ревнивая?

— Ещё какая! Если только заподозрю — убью нафиг! Ну, или яйца отрежу — на выбор.

Рисковать самым ценным не планирую, а самое ценное тут — Эля. Поэтому домой иду с твёрдым намерением найти Дине номер и наутро отправить в гостиницу — заселение только в три. Захожу в квартиру и не узнаю её: в коридоре ваза с шикарными цветами, первое, что бросается в глаза в комнате — свечи, горящие на камине. Стол накрыт на двоих, Дина плавно поднимается с дивана и подходит ко мне знакомой походкой игривой кошки.

— Откуда это? — развожу руками, пытаясь охватить всё и сразу.

— Купила, — Дина кладёт руки на плечи, томно выдыхает: — Для нас постаралась.