Остальные слишком устали, чтобы ещё что-то сказать.

Да и я уже еле на ногах стоял. Куча порезов и ран кровоточили, но уже заживали. Всё-таки физически я стал сильнее после употребления личинок. Регенерация улучшилась, а силы мышц хватило, чтобы выстрелить собой и свалить ту тварюгу. Кстати, о ней…

Духовным зрением взглянул себе под ноги и… ничего не увидел. Почти. Рядовая Саранча душой, похоже, не обладала. Вместо душ увидел сгустки энергии, которые быстро гасли, будто их ветер задувает. А вот у той махины была почти полноценная душа. Оно и понятно: без души она бы не смогла использовать духовные техники. И эта душа болталась на глубине двух десятков метров и никак не желала гаснуть. Тогда я ей помог, отправив мощную иглу боли. Душа, что выглядела, как яркая фиолетовая клякса, задрожала и развалилась на части, которые вскоре погасли.

Ну наконец-то. Теперь можно выдохнуть и оглядеться…

Большая льдина, на которой собрался весь народ, мирно покачивалась на воде. Саранча утонула, и больше о ней ничего не напоминало. Куча раненых сейчас получала помощь — в основном от женской половины тех, кто остался в живых после крушения поезда. Лекарей среди нас не было. Зато был я с лечебными зельями и целебной мазью.

От усталости я припал на колено, но встал, опираясь на молот. Вывалил на залитый кровью лёд всё лечебное, что у меня было, а затем подошёл к князю Тарасову. Он выглядел вполне себе огурчиком. Молот в моей руке сменился на топор, лезвие которого тут же оказалось у горла князя.

— Какого чёрта вы творите, барон? — прошипел Тарасов, задрав подбородок, чтобы не поцарапаться о лезвие.

Живые бойцы напряглись. Их всего два десятка осталось. Не хватит, чтобы остановить меня даже в таком состоянии, и их командир это понимал. Переводил взгляд с меня на Тарасова и обратно, отчаянно думая, чью сторону принять.

Проблемные подруги приняли мою, о чём я догадался, ощутив их за своей спиной.

— У меня вопрос, князь, — начал я, слегка качнувшись. Ну, устал, что поделаешь. От этого слегка шею князя оцарапал, и по коже побежала тонкая струйка крови. Он шикнул от боли. — Какого чёрта только что произошло?

— Что? Дубов, вы ослепли? Нападение Саранчи! Или на что это похоже, по-вашему?

— Вот именно, князь, что на нас Саранча напала. Посреди Империи! А я напомню, что именно вы настояли на поездке поездом. Поезд, глухие места, Саранча… Как-то всё очень подозрительно складывается.

Тарасов ухмыльнулся тонкими бледными губами.

— Хотите сказать, это я устроил? Отнюдь, барон. Возможно — я подчеркну, лишь возможно, — здесь даже больше вашей вины, чем моей. Уберите топор, и я вам всё объясню. Или мы оба отправимся на тот свет.

Опустив взгляд, увидел, что в живот мне упираются два его меча, а их лезвия светятся от маны. Казалось бы, патовая ситуация, но одного князь не учёл. Мана у меня тоже быстрее восстанавливается, не только тело. Я было подумал сделать живот дубовым, но тут же отказался от этой затеи. Князь не знает всего о моей силе, так что нечего ему и рассказывать. Поэтому я опустил топор, но полностью его не убрал.

— Я вас слушаю, — поторопил я Тарасова.

Тот сунул клинки в ножны, удовлетворённый исходом психологического поединка.

— Это долгая история, господин Дубов. Предлагаю посвятить ей время, когда мы окажемся подальше отсюда и любопытных ушей.

— А вам есть что скрывать от людей, которые рядом с вами проливали кровь?

Я обвёл взглядом выживших. Двое мужчин зажимали раны на животе, один даже не мог стоять и сидел прямо на льду, а одна из проводниц, одетая чрезвычайно легко для такой погоды, не говоря ни слова, бинтовала его. Вообще все здесь держались на остатках силы воли. После моих слов все неодобрительно косились на Тарасова.

— Смилуйтесь, барон, хотя бы над людьми. Мы посреди ледяного озера стоим под всеми ветрами… — сделал ещё одну попытку отбрехаться Тарасов.

— А у меня обогреватели есть! — заявила Агнес и перенесла из кольца столбы в пару метров высотой. Бойцы тут же помогли их расставить, а гоблинша зажгла газовые горелки. Пламя осветило ночь и обогрело людей. — Так нас и спасатели легче обнаружат, правда, Коль?

— Правда, — кивнул я, выразительно взглянув на Тарасова.

Он вздохнул и наконец сдался.

— Хорошо, Ваше Благородие. — Князь придвинулся к огню, и его морщины резко очертились. — Я начну издалека с событий, которые, на первый взгляд, не связаны с произошедшим сегодня. Как вам должно быть известно, Враг овладел технологией подкопов. Проще говоря, вывел вид Саранчи, способный грызть даже самую твёрдую породу. Он атаковал несколько западных городов Польского княжества. Краков, Варшаву и Гданьск. Эти факты широко известны. Города удалось отбить в тот раз, и не в последнюю очередь благодаря царевичам, в том числе Павлу. — Тарасов умолк ненадолго, глядя в колышущийся на ветру огонь. — Только проблема в том, что у нас всё ещё нет способа отследить и предупредить подобные подкопы. А Саранча не всегда вырывается там, где есть люди. Императору приходится постоянно держать наготове несколько «летучих отрядов» из числа самых элитных войск, чтобы при первых же признаках прорыва Саранчи устранить его. Несколько таких случаев уже имело место быть, но прорывы удавалось локализовать без особого шума. Однако…

Я вопросительно вскинул бровь, когда пауза вновь затянулась.

— Однако последние события, в которых вы сыграли совсем не последнюю роль, кое-что изменили. Видите ли, барон Дубов, Император неслучайно не давал войск Южному фронту, чтобы контратаковать османов. Наши армии не бесконечны, сами понимаете. Государев приказ состоял в том, чтобы сдерживать османов, пока они не сточат свои армии о наши укрепления. Но когда в тылу османов появилась ваша крепость, да ещё так громко заявила о себе, генералы, не знающие всей картины, бросились вам на выручку. Эта атака могла провалиться. Тогда Император срочно перебросил летучие отряды, чтобы закрыть дыры на границе в случае провала. И Империя на несколько дней осталась без защиты от Саранчи. В самом её центре. Враг этим воспользовался.

— И сколько ещё таких армий кочует по глухим местам? — хмуро спросил я.

Тарасов дёрнул плечами и протянул руки к огню.

— Признаюсь, никто не рассчитывал, что они прокопают так далеко… — глухо сказал он. — Прорыв не заметили вовремя, несколько баронств было уничтожено под корень. Но эту стаю ожидали в другом месте. Однако, если бы не ваше появление в тылу османов…

— Не нужно ваши проколы записывать на мой счёт, князь, — повёл я плечом. Одна из самых глубоких ран досталась ему. — Это ваши генералы или царевичи, зависит от того, кто там командовал войсками, ослушались приказа. Мой план предусматривал, что вообще никто не явится за нами. Так оно и вышло. Мы справились сами, даже Врага одолели, пусть и вместе с османами. Так что… не ждите от меня извинений или раскаяния. Это не мой просчёт. Лучше скажите спасибо, что все эти люди сейчас живы.

Тарасов ещё несколько секунд смотрел на огонь, а затем рассмеялся.

— Знаю! — чуть ли не выкрикнул он. — Потому и не перестану говорить, что такие люди, как вы, нужны на самых верхах. Честные, стойкие и не готовые прогибаться под каждого встречного, даже если он второе лицо государства.

— Дело говорит… — пробормотал командир охраны Тарасова, а люди рядом одобрительно закивали.

Ага, щас! Больно оно мне надо.

Вскоре за нами прибыли спасатели на другом поезде, и мы, пусть и с меньшим комфортом и с опозданием добрались до столицы. Тарасов предложил подвезти, но я отказался. Хотел прогуляться.

На привокзальной площади было очень людно. И сразу стало понятно, что город готовится к празднику: повсюду были развешаны флажки, гирлянды, праздничные фонарики. В предрассветных сумерках они очень красиво светились.

— Ребят… — вдруг как вкопанная встала посреди широкой дорожки Лиза. Её взгляд был устремлён куда-то вверх. — А у вас когда-нибудь было чувство, что вы сходите с ума?