Я ей в ответ сказал, что никто о вмешательстве даже не узнает, а афишировать полученные с ее помощью сведения я тоже не буду. И точно не собираюсь тащить кого-то в суд.

— Все что мне нужно, Жанна Владимировна, это дать мне понять, врет человек, отвечая на мой вопрос, или говорит правду. Все остальное я беру на себя.

— Михаил Юрьевич, если об этом узнает хоть кто-то, я могу и пострадать!

— Никто не узнает, даю слово! Вы просто побудете моей спутницей на приеме у графов Воронцовых. Приятно проведете время и, быть может, соберете материала для какой-нибудь научной статьи. Нет, не отказывайтесь сразу. Подумайте о том, что это же уникальная возможность собрать рабочий материал! Десятки одаренных аристократов в одном месте, их микрожесты, мимика и то, что они говорят вслух! Вам нужно только быть там, и все! Совершенно не о чем беспокоиться!

В течение следующего получаса мне удалось уговорить гренадершу. Она, конечно же, выставила ряд условий — вполне разумных, на которые я без возражений согласился. И сразу же после того, как она ушла, позвонил Анике, чтобы в моем приглашении появилось «плюс один».

— С кем это ты собрался? — немного растерянно произнесла Воронина. — Модель какую-то нашел, что ли?

— Фи, Аника, как можно меня в таком подозревать! — хохотнул я. — Со мной будет мой лечащий врач. Ты же понимаешь, что после сегодняшнего срыва, мне нужен специалист рядом. На всякий случай.

— Что-то ты темнишь, Шувалов, — в голосе напарницы появилось профессиональная подозрительность. Но — никому, значит, никому. В том числе и ей.

— Вообще нет, — отмел я ее подозрения. — Сама можешь проверить, это главврач клиники «Волна», где я прохожу лечение.

Не знаю, удалось ли мне полностью рассеять ее подозрения, но внести поправку в приглашение на мое имя она пообещала.

К следующему вечеру, покончив с процедурами, я, нарядившись в дорогой костюм, стоял у машины (водитель, на этот раз, был другим), и ждал, когда спуститься Жигалова. Как и положено женщине, она задерживалась уже минут на двадцать, но это меня совершенно не беспокоило. Я сразу ей обозначил время выезда на полчаса раньше положенного.

Да и потом, немного опоздать на светское мероприятие — это же признак аристократизма и хорошего тона, верно. Уверен, все так поступят. Кстати, всегда это раздражало. В смысле, не в подобных вот вечеринках дворян, я на подобную второй раз в жизни еду, а вообще — в культурной жизни. Например, зачем назначать спектакль на восемь вечера, чтобы потом начать его в пятнадцать минут девятого? Что это за пятнадцать минут театральных? Нельзя, что ли, раньше приехать?

— Заждались, Михаил Юрьевич, — спросил за спиной знакомый женский голос. Я обернулся к крыльцу и, признаться, обомлел.

Нет, я знал, что Жанна Владимировна женщина видная и, несмотря на свой рост, весьма привлекательная. Но одно дело понимать ее, видя каждый день в белом халате поверх делового брючного костюма, и с собранными волосами. И совсем другое — лицезреть подготовленную к вечернему мероприятия даму. После того, как она на эту подготовку полдня потратила.

Клянусь, никогда больше, даже мысленно, я ее гренадершей не назову. Только валькирией.

Нежно-голубое вечернее платье с длинной юбкой и открытыми плечами. Небольшой разрез до колена, позволяющий увидеть стройную ногу и туфли на тоненьком каблуке того же цвета. Нитка жемчуга на шее, простые, явно из гарнитура, серьги, и крохотная диадема в светлых, уложенных в сложную прическу, волосах. Жигалова твердо решила сегодня пленять сердца. И первый удар нанесла по моему.

— Жанна Владимировна, я в восхищении, — все что я смог, это выдавить из себя цитату из Булгакова.

Женщина очень мило покраснела и протянула мне руку.

— Давайте на сегодняшний вечер обойдемся без отчеств, Михаил, — предложила она.

— Как скажете, Жанна, — согласился я, и помог ей устроиться на заднем сидении.

Поместье Воронцовых этим вечером просто утопало в огнях, это было заметно издали, ведь предки Аники построили его на одной из самых высоких точек города. Небольшой семейный банкет, говорите? Да-да, охотно верю! Машины через кованые ворота шли непрерывным потоком, чтобы у главного подъезда высадить наряженных господ и дам. Там их встречали слуги, умело распределяя гостей так, чтобы не дай Господь не возникло давки и даже очереди.

Нас с Жигаловой встретила Воронина лично, скучающая за спинами одной из таких бригад. Представив женщин друг другу, и поймав какой-то странный взгляд со стороны напарницы, я прошел внутрь, прихватив по пути бокал с яблочным соком — специально попросил Анику, чтобы такой имелся. По виду он от шампанского почти не отличался, разве что пузырьков не было.

— Ну что, да начнется охота! — прошептал я себе под нос, но обе спутницы меня услышали. Аника с какой-то мрачной решимостью кивнула, а Жанна чему-то загадочно улыбнулась.

— Начнем с главных подозреваемых, — произнесла Воронина, и потащила нас через группки гуляющих по залу приглашенных, поминутно с кем-то здороваясь и улыбаясь.

А я в тот момент подумал, что никто ведь из этих людей не знает, что перед ними старшая из сестер Воронцовых. Скорее всего, они принимали ее за одну из внучек знатного семейства — фамильное сходство имелось.

Льва Германовича, этого увлеченного и совсем не похожего на ученого, геронтолога, я тоже решил опросить сразу. Мало ли, что я сам не верил в его причастность к похищению, все версии должны быть проверены — это база. Нашли мы его у столика, вдали от основной массы людей, где сын Софьи увлеченно потреблял крохотные канапешки с разными начинками.

Не давая ему времени на раздумья, я в лоб спросил, причастен ли он к краже документов. А чего тянуть, все остальное мы с ним уже обсудили. Лев Германович чуть не подавился.

— Это что, какой-то метод такой? — прокашлявшись, возмутился он. — Подкрасться к человеку, когда он ест, и огорошить его вопросом?

Аника примирительным жестом положила ладонь ему на предплечье и шепнула:

— Просто ответь, Левушка.

Меня в очередной раз кольнул диссонанс. То, как молодая девушка обращается к зрелому мужчине, как к маленькому ребенку, не укрылось и от взгляда Жанны.

— Нет, — уже спокойнее, но все еще немного раздраженно ответил ученый. — Я совершенно к этому не причастен, господин Шувалов. Но знаете что? Мне пришло в голову, кто мог это сделать! И зачем!

Я бросил быстрый взгляд на Жигалову. Та ответила мне едва заметным наклоном головы. Систему знаков мы с ней обговорили заранее, и этот сообщал, что племянник Ворониной не лжет.

— А теперь поподробнее, Лев Германович, — я подхватил его под локоть и отвел чуть в сторону, чтобы Жанна не могла нас слышать. Незачем главврачу «Волны» знать о том, что за бумаги потеряли Воронцовы.

Он немного стушевался, но быстро взял себя в руки. И заговорил заговорщически понизив голос.

— Есть одна группа… или сообщество, незнаю, как будет вернее сказать, которое занимается теми же вопросами, что и я. Проблемы старения, «таблетка молодости» и так далее. С отличным финансирование, к слову сказать. В среде настоящих ученых этих людей считают шарлатанами, однако, некоторые опубликованные ими работы, говорят о том, что они находятся очень близко к значимому прорыву. Понимаю, что для непосвященного это мало что значит…

— Если можно, конкретнее, Лев Германович, — попросил его я, видя, что ученый собирается пуститься в пространные рассуждения.

— Эм? А, ну да, — собрался тот. — Видите ли, господин Шувалов, мне сегодня удалось узнать источник финансирования этой группы. Коллеги подсказали. И что бы вы думали? Это банковских консорциум «Ладога».

Видя прежнее непонимание у меня на лице, он приблизился вплотную и шепнул совсем уж по-шпионски.

— Муж Киры Александровны, дочери тети Настя, Сергей Вениаминович Грязнов — владелец банка «Нева Кредит». И он входит в консорциум «Ладога».

В семье Воронцовых Аника была своеобразным преданием. Из разряда: «Дед Боря однажды пьяный вдрызг задушил руками медведя». То есть, может и существовал когда-то такой персонаж, и вполне может быть даже с медведем встречался — когда охотился на зайцев и убегал от косолапого со всего духу. Но по факту, никто никогда не предоставлял никаких доказательств его реальности (как и совершенного им подвига).