Похоже, приложил я его слишком сильно, но тут уж, как говориться, лучше перебдеть, чем недобдеть. Пока незнакомец судорожно пытался вернуть дыхание, прошло секунды три-четыре. За это время я успел свободной от захвата рукой обшарить его карманы, но ни оружия, ни чего-то подозрительного не обнаружил. А потом услышал сдавленное.

— Кузовкин Владимир…

К слову, на наемного убийцу он не тянул. Субтильный какой-то, в теле совсем нет силы, мышцы даже не напряглись, когда я на него напал. И вырываться не пытается. Хотя, может быть это только видимость, и я поймал за хвост тигра? Который лишь представляется зайчиком? Сейчас выясним!

— Какой, к хренам, Кузовкин! Что тут делаешь?

— П-помогаю! — просипел тот, все так же не пытаясь вырваться.

— Кому? — надавил я локтем на шею.

— Анастасии И-ильиничне!

— Не чеши мне, пацан! — так-то биологически он на несколько лет старше меня, но я не стал заострять внимания на деталях. — Я знаю, кто тебя послал! Говори, что должен сделать! Быстро!

И не слишком сильно, чисто для профилактики, сунул ему кулак в бок. Ответная реакция меня поразила больше, чем если бы он сейчас превратился в робота из жидкого металла, а его ртутная плоть поглотила мою руку.

Раздалось едва слышное журчание и очень резко запахло мочой. Я даже чуть отстранился — это что еще за новости?

Рванул его от стены, развернул к себе лицом и обнаружил на его штанах стремительно расползающееся темное пятно. А на лице — слезы. Да твою ж дивизию! С таким видом наемников мне еще не приходилось сталкиваться.

— Эй, Володя или как тебя там? — бдительности я все же не утратил. — Ты это чего устроил?

— П-простите! — залепетал несчастный, характерным движением сдвигая колени. — Я-я испугался! Кто вы? Ч-что вам нужно?

Да уж, господин Шувалов, это вы хорошо в туалет сходили. Сам не отлил, но другому помог! Чувствуется пионерское воспитание, нечего сказать. Сам погибай, а товарища выручай.

Или это все-таки такая талантливая игра? Видел я как-то фильм, «Шакал», кажется, назывался. Там был неуловимый и очень эффективный киллер, который даже с мужиком переспал, чтобы к цели подобраться. Жесть, конечно, но может этот такой же? Ну в смысле, не гей, прости Господи, а так маскируется? Под труса?

— Вопросы тут задаю я, Володя! — сыграл я голосом. — Ты кто такой?

— Н-но я ведь сказал! Кузовкин, Владимир Кузовкин! Я помощник Анастасии Ильиничны!

— Какой, нахрен, помощник! — рявкнул я.

— Помогаю графине с организацией мероприятий! С этим и другими…

— Ты мне тут ваньку не валяй, я тебя насквозь вижу! Отвечай, зачем тебя сюда послал Клейн? Где оружие? Сколько тут еще твоих сообщников?

Две последние фразы я произнес на автомате, уже осознавая, что не в ту сторону дую. Еще на фамилии посредника в глазах Кузовкина я увидел недоумение. Не непонимание, а именно недоумение. Он точно был знаком с Клейном, но никак не мог взять в толк, какое тот имеет отношение к нашей с ним стычке в мужском туалете.

И от этого взгляда все у меня в голове сошлось. Вот натуральное озарение. Так бывает, когда все факты уже собраны и лежат себе на разных полочках в сознании, ожидая своего часа. До какого-то момента они кажутся разрозненными, никак друг с другом не связанными. Но стоит произойти некому событию, и они послушно, как хорошо обученные солдаты, собираются в четкий и ровный строй.

Сейчас таким триггером стал напустивший в штаны от страха Кузовкин.

— Твою мать, — протянул я. — Это ты вскрыл сейф, Володя…

Он ничего не ответил, но на этот раз в его глазах зажегся страх и обреченность, и мне не нужно было быть нейромантом, чтобы понять — попал я в самую точку. Он. Не члены семьи, которых я битых три часа опрашивал, а неприметный ассистент Анастасии Ильиничны. Про существование которого я даже не удосужился узнать.

«Убийца — садовник! — мрачно пошутил я про себя. — Да как же так, Дрозд, перед глазами же было! Плюс, такая классика!»

Нет, ну правда! Все же на это указывало. В смысле, не на этого ссыкуна в хорошем костюме, породистой мордашкой и тонкими франтоватыми усиками, а на окружение. Если не родственники и не слуги, то кто? Да вот такие вот незаметные ассистенты, облегчающие знатным дворянам жизнь. Они и осведомлены не хуже домашней прислуги, и входы-выходы все знают. И откровенничают с ними подчас больше, чем с родными людьми.

Про ключ для него узнать — пара пустяков. Вытащить его, подобрать время, когда дом пустует — тоже. И эта его встреча с Клейном. Вот не послушал я тогда Диму, когда он утверждал, что появление посредника не связано с моей драгоценной персоной, мол, он много с кем работает. А зря! Оно и не связано. Он как посредник и прибыл. Встретился с клиентом, который желал что-то продать, и дела ему до меня нет.

А я уже устроил тут паранойю, телохранителя себе давай искать… Вместо того, чтобы проверить персонал графинь вне домашней обстановки. Читал же про Анастасию Ильиничну, что она вся из себя светская львица и меценат. Что стоило чуть дальше подумать — не одна же она все это тянет. Сколько времени бы не потерял — связать увиденного с Клейном помощника Воронцовой-младшей не стоило никакого труда.

Все это в какой-то миг у меня в голове просвистело, я даже вдох-выдох не успел сделать, а Кузовкин — ответить. Но я все равно толкнул его в грудь и надавил:

— Ну! Отвечай!

— П-пожалуйста! Я не понимаю, о чем вы говорите…

В несознанку решил поиграть? Давай, я такое даже люблю! Тут правда нет наручников и Гражданского Кодекса — он самый тяжелый. Но мы что-нибудь придумаем, верно? Для дорогого друга Владимира Кузовкина как не расстараться.

— Зря ты так, Володя, — с сожалением протянул я. — Могли же по-хорошему разойтись…

И начал неторопливо вытаскивать из его брюк кожаный ремень. Стараясь не дотрагиваться до мокрой ткани. Пленник даже не думал сопротивляться.

— Что вы делаете?

— Петлю, — пояснил я, когда полоска хорошей толстой кожи оказалась у меня в руках. Молодец, кстати, не разменивается на кожзам. — Сейчас руки тебе за спиной свяжу и в унитазе топить буду. Воров ведь в нужнике топят, знаешь, небось? Старая, освященная веками традиция. Кто мы без традиций, Володя?

— Не надо… — оторопело проговорил Владимир.

— Да как же не надо, Володенька, если надо. Ты не хочешь мне говорить, где украденные бумаги, а мне они очень сильно нужны. А так хоть моральное удовлетворение получу. Вора на тот свет отправлю. Кстати, по поводу Анастасии Ильиничны — не переживай. Я скажу, что ты напился и утонул, когда блевать пошел…

— Но у меня их нет! Я их отдал!

Ну какой молодец! Трус и идиот — лучший друг опера. Сам себя вломил и даже не понял.

— Кому отдал, Володя? Клейну?

— Д-да.

— Вот и умница. Ты руки-то не выдергивая, а то придется стукнуть. Вот, хорошо.

— Зачем вы меня связываете? Я же все рассказал!

— Еще не все, — когда петля на запястьях Кузовкина была затянута, я достал телефон и вызвал Ксюшу.

— Отправь сообщение для Ворониной. «Жду вместе с сестрами в малой гостиной, где первый раз встречались. И прихвати штаны. Любые».

Дернул за поводок из ремня и уже к Кузовкину.

— Веди меня в малую гостиную, воришка. Знаешь дорогу? — сам я, признаться, не настолько изучил графское гнездо, чтобы в нем легко ориентироваться.

— З-знаю…

— Тогда вперед.

До встречи с сестрами, Аника смогла мне передать где-то найденные штаны для Кузовкина. Обычные, спортивные, наверное у кого-то из слуг попросила. На размер больше, чем нужно, но мне же не на показ мод воришку наряжать, а всего лишь не тащить пред светлые очи сразу трех графинь в совершенно позорном виде. Да и нюхать его не самый приятный запашок тоже не хотелось.

Софья и Анастасия Ильиничны уже сидели в гостиной, когда мы с Ворониной ввели задержанного ассистента. Старшая из сестер сразу же поджала губы, судя по всему возмутившись его не представительному виду — мешковатые серые домашние штаны плохо сочетались со строгим черно-белым верхом и бабочкой. Младшая же неверяще распахнула глаза, приложив ладошку к губам.