Каковы чертовы шансы, что она окажется лучшей подругой моей новой соседки и ее бывшей соседкой?

Каковы шансы?

Я даже не знал, как реагировать, когда вошел на кухню и увидел, что она сидит у стойки, поглощая пиццу и овощи, как будто ей там самое место. Она определенно выглядела так, будто чувствует себя здесь комфортнее, чем я, но, думаю, со временем это изменится.

Поскольку не могу вечно сидеть в этой спальне, я в последний раз привожу все в порядок, прежде чем спуститься вниз. Надеюсь, что на кухне еще есть еда, потому что я умираю от голода и не ел до этого из-за присутствия Лилли, а она заставляет меня нервничать.

Она заставила меня нервничать в ту ночь, когда мы познакомились, и, судя по всему, мало что изменилось. Мне нравится думать, что я уже не тот неуклюжий, нервный идиот, каким был на первом курсе колледжа, но я все тот же неуклюжий, нервный идиот. Мне двадцать один год, ради всего святого — можно было бы подумать, что я способен поговорить с девушкой без запинки. Или не ронять коробку, которая изначально была совсем не тяжелой.

В этой коробке была только моя награда, и весила она всего несколько фунтов. И была завернута в пузырчатую пленку, но, видимо, не очень хорошо.

Как неловко.

Лилли забрала трофей с собой, и я не могу представить, что она будет делать с этой чертовой штукой, разбитой на миллион кусочков.

Думаю, время покажет.

Я спускаюсь по лестнице, прислушиваясь к звукам, и слышу, что в гостиной включен телевизор. Похоже, они смотрят какой-то боевик, и вскоре я обнаруживаю, что камин работает и они перенесли часть еды в эту комнату.

Потрясающе.

На улице холодно, идеальный вечер для ужина у камина.

— Что вы, ребята, смотрите? — Я не могу понять, что это за фильм или передача.

— Это называется «Бамбулон» — они только выпустили первые два сезона, —объясняет Джек, похлопывая по диванной подушке. — Давай, садись, приятель.

— Спасибо.

Я подхожу к дивану, опускаюсь на него, испытывая облегчение от того, что наконец-то могу расслабиться, и тянусь вперед, чтобы взять морковку с подноса. На самом деле я беру целую горсть и, откинувшись назад, запихиваю их в рот по одной, хрустя в течение следующих нескольких минут.

Никто не разговаривает.

Я хрущу.

И я не хочу быть тем засранцем, который шумит, пока они пытаются смотреть свое шоу, поэтому перестаю есть морковь.

Элиза ест чипсы.

Звук громкий и такой же хрустящий, как у моркови, которую я только что съел.

— Прости. — Она хихикает.

— Тебе нравятся фильмы ужасов, Ром? — спрашивает Джек. — Мы с Элизой считаем фильмы Marvel великолепными, но нам нравятся и ужастики.

— Мы начали наш хэллоуинский марафон пораньше, — объясняет она. — Это мой любимый праздник.

Люблю ли я фильмы ужасов? Не особенно, но не собираюсь сидеть в своей комнате в одиночестве, пока эти двое внизу тусуются.

— Конечно, они мне нравятся. В основном... — Я вытираю вспотевшие ладони о джинсы.

Стоит ли говорить им, что мне нравятся мюзиклы и драмы?

А может, и нет — эта информация может подождать до того дня, когда Джек застанет меня за прослушиванием саундтрека к «Гамильтону».

— Ты будешь украшать дом? — спрашиваю я, уже зная ответ. Элиза определенно будет украшать дом, особенно если она уже смотрит страшные фильмы в процессе подготовки.

— Очевидно, — произносит она с очаровательным смешком. — На самом деле мы тут сидели и обсуждали, во что хотим нарядиться на Хэллоуин. В конце месяца будет большая вечеринка, и, конечно же, мы должны раздавать конфеты любителям сладостей.

Джек кладет руку ей на бедро, и я вижу, как он сжимает ее.

— Детка, ты обсуждала, кем хочешь быть на Хэллоуин. А я пытаюсь смотреть телевизор. — Он качает головой, когда наши взгляды встречаются.

— Ладно, я перестану об этом говорить.

Они забавные и похоже хорошо ладят.

Все-таки я принял правильное решение переехать сюда.

Вытянув ноги перед собой, я кладу одну на журнальный столик, так как на мне нет обуви и только носки. Это приятное ощущение, и я закидываю руки за голову и откидываюсь на диванные подушки.

— Жаль, что так получилось с твоей наградой, — наконец говорит Элиза. — Лилли чувствовала себя ужасно.

— Лилли не виновата в том, что я уронил коробку. На самом деле коробка весила всего около пяти фунтов.

— Так что случилось?

Джек ставит шоу на паузу.

— Я не уверен. В одну секунду я вошел в дверь, а в следующую — коробка оказалась на полу. Она не должна расстраиваться, это я чувствую себя полным болваном.

— Что ж, тебя ждет настоящее удовольствие, потому что она — великая мастерица. Я знаю, ты, наверное, хотел выкинуть всю коробку, но когда она что-то задумала, ее уже не остановить.

— Да, наверное, мне стоило выбросить ее или настоять на том, чтобы она не брала ее. А вдруг она порежется?

Черт, я даже не подумал об этой части. Что, если девушка поранится о стекло? На сто процентов это того не стоит.

Ты уронил коробку в тот момент, когда она тебе подмигнула, неудачник.

— Можешь написать ей от моего имени и попросить выбросить ее в мусорку?

Элиза усмехнулась.

— Ну уж нет. Этого не будет. Как только Лилли что-то решает, то все. Особенно если она ищет проект. — Вероятно, у нее что-то на уме и ей нужно отвлечься, поэтому она так упорно хотела забрать награду домой. — Пусть занимается. Она хотела это сделать, иначе бы не взялась. Поверь мне.

Моя новая соседка по комнате подмигивает мне так же, как Лилли.

Меня это не трогает.

— Как давно ты ее знаешь? — спрашиваю я Элизу.

— Мы познакомились, когда я была на первом курсе, так что прошло всего несколько лет, но я действительно люблю ее. — Джек берет ее руку и подносит к своим губам для поцелуя. — О, детка, и тебя я тоже люблю.

Они немного слащавее, чем я ожидал, но небольшая демонстрация привязанности не является недостатком. Нам нужно больше любви в этом мире, как всегда говорит тетя Миртл. При каждом удобном случае, особенно когда попадается на свиданиях с несколькими мужчинами сразу.

Что случается чаще, чем можно было бы ожидать.

— Лилли — одна из моих лучших подруг, у нее золотое сердце, она и мухи не обидит. Вот почему я так злюсь, что Кайл такой подонок. То есть я знала, что он подонок, но ведь не скажешь же об этом своей подруге, верно? — Она поворачивается лицом к Джеку, чтобы получить подтверждение. — Верно, милый?

Он соглашается.

— Я никогда не встречался с этим парнем, но, судя по тому, как ты его описала, он кажется засранцем. Хотя, наверное, я не стал бы описывать его словом «подонок», милая, это кажется слишком грубым.

— А назвать его засранцем — нет? — Элиза надулась. — Лилли — моя подруга, конечно, я буду ее защищать. Я должна была догадаться, что с ним что-то не так. Просто он всегда слишком обаятельный.

Она сужает глаза.

Джек смотрит на нее сверху вниз, наклоняя голову.

— Он когда-нибудь флиртовал с тобой?

— Нет, но все же.

Я изучаю их обоих.

Элиза действительно выглядит как милая девушка, если вы понимаете, о чем я. Девушка-соседка с темными волосами, искренней улыбкой и честными глазами. У нее есть несколько веснушек на переносице, которые делают ее более добродушной, если бы человек строил стереотипы исключительно на основе внешности, так что я очень сомневаюсь, что к ней часто подкатывают — просто она не из тех, кто флиртует.

— Я беспокоюсь, что после этого она никому не будет доверять. Знаешь, как это бывает, когда кто-то полностью злоупотребляет твоим доверием? Она сказала мне, что проходит курс детоксикации от мужчин, и я просто не хочу, чтобы это повлияло на будущие отношения.

— Ты же не собираешься пытаться свести ее с кем-то? — спрашивает Джек.

— Нет. Мне не с кем ее сводить, если только... Ты никого подходящего не знаешь?

— Я не знаю никого, кроме парней из команды по регби, — говорит Джек. — И никого не знаю достаточно хорошо, чтобы рассматривать его кандидатуру, так что не строй никаких интриг.