– Передумали! – грянули хором два великана.

– Три сотни долларов! – сказал Маури.

– И лишь благодаря нашей бескорыстной щедрости эта сумма не стала больше! – заявила Молли.

– Верните выкуп! – потребовала Чаросчёт, протягивая руку за холщовым мешочком.

– Ни за что! – заявил Маури с ещё одной волчьей ухмылкой. Он поднял вторую руку, в которой держал мешочек, высоко над головой. – Беги-ка и найди другой мешочек, в который можно положить двести долларов!

– А лучше триста! – подхватила Молли.

– Триста долларов! – подтвердил Маури. – И пусть ни капельки не кривит.

Эти требования были настолько возмутительными, что Артур вдруг взорвался.

– Вы гигантские обманщики! – завопил он, едва сдерживая слёзы досады. Забыв об опасности, он опустил голову, яростно ринулся на Маури и влетел ему в ноги. Это походило на захват в регби, если только ты сумеешь вообразить, что кролик совершает захват слона.

В девяноста случаях из ста Маури посмеялся бы над такой глупостью и отмахнулся бы от подобного нападения. Но Маури стоял неустойчиво, одной рукой держа над головой тяжёлую клетку, другой воздев вверх холщовый мешочек.

Удивительное дело, но великан стоял так неловко, что Артурова тычка хватило, чтобы он начал заваливаться. Какое-то мгновение Маури опасно раскачивался, пытаясь обо что-нибудь опереться, однако опереться было не на что, и он начал падать навзничь.

Прежде чем он упал, Молли умудрилась схватить его за руку, но было слишком поздно. Маури дёрнулся и полетел назад, а затем грохнулся на спину, утягивая Молли за собой. Раздался громаднейший грохот, и вот уже оба великана лежали навзничь на скользком мраморном полу.

Холщовый мешочек полетел по полу в одном направлении, кованая птичья клетка запрыгала по мрамору в другом направлении.

К счастью, Артур, целый и невредимый, успел отскочить назад после своего поразительного захвата. Он тут же поднялся на ноги и бросился к клетке, упавшей набок в дальнем конце зала.

При этом он отметил мимолётно три пронзительных гудка. Бросив взгляд через плечо, он увидел, что Чаросчёт яростно дует в серебряный свисток.

И немедленно более дюжины резцов в белой форме влетели в зал и навели короткие бландербасы[5] с блестящими латунными дулами на Маури и Молли, которые так и лежали на спине, словно громадные беспомощные жуки.

Дунув в серебряный свисток, Чаросчёт тотчас вылетела из своей кабинки и вернулась в зал через калитку в стойке. Прежде чем великаны смогли подняться на ноги, она приказала:

– Оставайтесь на месте. Одно движение, и вы очень и очень о нём пожалеете!

Маури и Молли сели и с тревогой посмотрели на резцов и их бландербасы, напоминавшие на редкость смертоносные трубы.

– Не стреляйте! – закричал Маури. – Мы просто пошутили!

– Это просто наше громадное чувство юмора! – взвыла Молли.

– Оставайтесь на месте! – повторила Чаросчёт.

Она промаршировала по залу и подняла белый холщовый мешочек.

Артур тем временем бросился к огромной птичьей клетке. Мэллори с трудом поднялась на ноги и теперь стояла на прутьях решётки. Она выглядела невредимой, но с головы до ног была в шелухе от зёрен и в помёте из поддона. Какашки стекали с её волос и пятнами обляпали всю её одежду. Неожиданный переворот не вернул ей, однако, дара речи. Как и не отворил замок на дверце клетки.

– Ты в порядке, Мэллори? – воскликнул Артур.

Мэллори попыталась сказать «да», но отчаялась и вместо этого энергично закивала.

Артур толкал и тянул прутья клетки, но та была слишком большая и слишком крепкая.

– Не волнуйся, Мэллори, – проговорил он. – Мы как-нибудь вытащим тебя отсюда.

Чаросчёт встала между двумя резцами. Она сурово обратилась к паре великанов.

– Пирожники, – сказала она, – властью, данной мне государством Рталия, я налагаю на вас арест за ряд тяжких преступлений.

А именно, первое: несоблюдение условий формального соглашения о выкупе.

А именно, второе: использование своего громадного роста для незаконного прочтения секретных государственных документов Рталии.

А именно, третье: притязание на владение живым существом с целью незаконной торговли и получения выкупа.

В этом месте Чаросчёт сделала паузу и достала из своего белого жилетного кармана что-то, на первый взгляд напоминавшее серебряные карманные часы. Однако, очевидно, это было какое-то другое устройство, потому что, взяв его за цепочку, она прошествовала к гигантской птичьей клетке. Она покачала устройство перед Мэллори пару секунд, затем откорректировала стрелки и снова покачала. Наконец, довольно буркнув себе под нос, она вернулась на своё место между двумя резцами.

Чаросчёт опять пригвоздила пару великанов строгим взглядом и сказала тем же официальным тоном, что и прежде:

– А именно, четвёртое, вразрез со всеми правилами, обычаями, законами и подзаконными актами государства Рталия – использование нечестивого заклятия с целью подавления воли несчастной пленницы и лишения оной дара речи. Что вы можете сказать в своё оправдание?

– Это было вовсе не нечестивое заклятие! – запротестовал Маури.

– Это было очень даже милое заклятие, – настаивала Молли. – Мы наложили его, чтобы помешать Мэллори Мэллори говорить кобылицы!

– Все заклятия нечестивы, – мрачно произнесла Чаросчёт. – За все вышеперечисленные преступления, злодеяния и правонарушения вас без промедления отведут в Казубат, где вы будете ожидать суда Майора Крысы.

– Нет! – закричал Маури.

– Нет! – завопила Молли.

– Увести их! – приказала Чаросчёт, делая знак резцам.

– Подождите! – воскликнул Артур.

Чаросчёт повернулась к нему. Артур всё ещё сидел на корточках перед клеткой Мэллори.

– Что такое? – спросила Чаросчёт.

– Мэллори! – громко произнёс Артур. – Она же заточена в клетке и так и не может говорить.

– Это потому, что она заклята, – объяснила Чаросчёт.

– Я знаю, – ответил Артур, – но разве нельзя её выпустить и разве нельзя её расклясть?

– Полагаю, что возможно, если тебе кажется это важным, – сказала Чаросчёт. – Что ты думаешь, Зубная фея? – прибавила она, обращаясь к мыши, которая оставалась в птичьей клетке, стоявшей на столе.

– Если это возможно, – сказала мышь, – у меня нет никаких возражений.

– Пирожники? – Чаросчёт повернулась к двум великанам. – Готовы ли вы выпустить Мэллори Мэллори и расклясть её?

Маури и Молли переглянулись.

– Пожалуй, это возможно, – осторожно проговорил Маури, – только нужно будет уладить пару проблем…

– Проблем? – переспросила Чаросчёт.

– Проблем, – повторила Молли. – Видишь ли, например, есть проблема с Казубатом…

– И проблема с деньгами, – поддакнул Маури.

– С Казубатом? С деньгами? – нахмурилась Чаросчёт. – Что вы имеете в виду?

– Мы имеем в виду, – объяснил Маури, – что ты могла бы что-нибудь нагородить, чтобы оградить нас от Казубата…

– …если бы ты соизволила передать нам тот маленький беленький холщовый мешочек, который ты держишь в руке – тот мешочек, в котором лежат наши кровно заработанные денежки, – мы могли бы, наверное… – прибавила Молли.

– …соизволить отпустить Мэллори Мэллори и снять с неё очень милое заклятие, которое было на неё наложено по чрезвычайно веским соображениям, – закончил Маури с широченной и (как он надеялся) неотразимой улыбкой.

Чаросчёт в изумлении уставилась на эту парочку. Артур глядел на них с отвращением.

– Я же сказал, что они гигантские обманщики! – воскликнул он.

Мэллори просто зыркала и наблюдала, схватившись руками за прутья решётки.

– И каково твоё мнение об этих предложениях, Зубная фея? – спросила Чаросчёт.

– Возмутительно, – пробормотала мышь.

– Ты прямо мои мысли прочла, – согласилась Чаросчёт. – Крайне возмутительно! Но как нам следует поступить?