– Да, но ближе к чему?

– К тому, куда мы направляемся, – сказала мышь. – Как бы там ни было, – прибавила она, – не торопись добраться туда, куда мы идём. Иногда путешествие бывает намного приятнее своей конечной цели.

– Только не в этом случае, – проворчал Артур. – Не с такой супертяжёлой клеткой и не с этими нескончаемыми нудными дёсенными деревьями. Они все одинаковые. Мы словно вовсе не движемся.

– О нет, мы движемся, – возразила мышь. Она встала на задние лапки и посмотрела вдоль тропы, глазёнки её при этом поблёскивали, усики подёргивались.

Артур тоже посмотрел вдаль дороги. Смотреть было не на что: тропа, усеянная палой листвой, и призрачные дёсенные деревья по её обеим сторонам. Он невольно ожидал увидеть где-нибудь Мэллори, скажем, привалившуюся спиной к дереву, чтобы отдохнуть.

Он невольно улыбнулся. Конечно же, она разворчится. Уж она ему спуску не даст за то, что он задержался. Типичная Мэллори. Так или иначе, она убедит себя, что это он во всём виноват. Или Брюс. Или мышь виновата.

– Интересно, где же она? – подумал он вслух.

– Твоя подруга? – спросила мышь.

Артур задумался. Была ли Мэллори его подругой? Ну да, они жили по соседству, и их родители проводили время вместе, например за барбекю. Они частенько пересекались в школе, но это скорее потому, что больше никто из ребят не желал иметь с ними дело. Но друзья?

Да Мэллори и не умеет дружить, решил Артур. Проще говоря, она терпела его и изредка заставляла себя держаться подружелюбнее, когда ей было от него что-нибудь нужно – в данном случае птичья клетка.

– Мэллори, – произнёс Артур.

– Я не знаю, – сказала мышь. – Она так быстро бежала, когда бросила нас, что теперь может быть просто где угодно.

– А ты не думаешь, – проговорил Артур, – что она могла свернуть не туда и попасть в то пекарское место?

– Надеюсь, что нет, – ответила мышь.

Артур заглянул в птичью клетку, но никак не мог понять, насколько серьёзно мышь говорит. Он подозревал, что очень даже серьёзно. Он посмотрел на Брюса, который сидел на своей жёрдочке, открывая и закрывая один глаз. «А Брюсу я нравлюсь?» – задумался он. Артур надеялся, что да. Он всегда старался быть добрым с пичугой.

– Когда мы доберёмся «туда недалеко»… – начал он.

– Да? – проговорила мышь.

– …как ты думаешь, там можно будет где-нибудь купить корм для птиц?

– Кто знает? – небрежно бросила мышь. – Может быть.

Артур бросил взгляд на кормушку Брюса. Пока у него было достаточно семян, но как долго продлится это приключение? Всё, похоже, зависит от того, когда объявится Мэллори, а там мышь заплатит выкуп и как-нибудь поможет им вернуться домой.

Вслед за этой мыслью Артуру пришла в голову другая мысль, куда более ужасная.

А зачем мыши помогать им вернуться домой?

У него душа ушла в пятки. Мышь жутко разозлилась, оказавшись запертой в клетке, и вряд ли она стала счастливее после того, как Мэллори объяснила ей свой план. Так с чего ей помогать им вернуться домой после того, как она отдаст выкуп и получит свободу?

Она, вполне вероятно, скажет: «Ну а теперь сами думайте, как вам вернуться, лузеры!»

И они с Мэллори и Брюсом будут брошены на произвол судьбы этих ужасных шуршащих дёсенных деревьев. Навечно.

Артур был честным мальчиком. «А я бы так и поступил», – вдруг понял он, и эта мысль неприятно потрясла его.

– Пойдём, – сказала мышь.

Артур кивнул. Он понуро поднял клетку. Часть его хотела спросить, что мышь планирует. «Ты же поможешь нам вернуться домой, правда?» Но другая часть страшилась задать этот вопрос, вдруг мышь даст ему не тот ответ, который ему хотелось бы услышать.

Он плёлся по казавшейся бесконечной тропе. А затем вдруг тропа перестала быть бесконечной.

Мышь не обманула.

Оставалось совсем недалеко.

Артур повернул, и сразу же дёсенные деревья остались позади, а впереди показалось небольшое здание, перегородившее дорогу.

Подойдя ближе, Артур смог разобрать надпись над двойной дверью:

– Что это? – спросил Артур.

– Граница, – мягко заметила мышь. – Мы почти на месте. Нам осталось только пройти Таможню.

– Пройти Таможню? – переспросил Артур. – А что это значит?

– Я пока не знаю, – жизнерадостно заявила мышь. – Это может быть сущий пустяк, а может быть и наоборот.

К этому времени они подошли к деревянному зданию, занявшему всю ширину дороги. Странно было уйти из-под сени деревьев. Артур глазел по сторонам: на низкие пологие холмы, на зелёную траву и голубое небо. Он подумал, почему бы им просто не обойти здание, а не стучать в дверь, как того, кажется, ожидает мышь.

Он даже сказал об этом мыши.

– Таков закон, – ответила мышь, и тон её явно говорил, что она считает этот вопрос просто возмутительным.

Артур подумал, что лучше эту тему не развивать. И всё же это казалось довольно глупым.

– У меня нет никаких документов, – признался он. – И денег тоже нет.

– Может, обойдётся, – сказала мышь.

Артуру показалось, что она говорит без особой уверенности.

– Может, обойдётся, – произнёс он.

– Скрестим пальцы, – предложила мышь.

– Но что, если не обойдётся? – продолжал беспокоиться Артур.

– Тогда, полагаю, нам придётся предстать перед Майором Крысой, – ответила мышь.

– Майором Крысой? Кто это? – встревожился Артур.

– Не спрашивай, – вздохнула мышь.

Артуру всё это не понравилось.

– Так мне постучать? – спросил он.

– Я настоятельно советую тебе так и сделать, – сказала мышь. – Или нам очень долго придётся стоять здесь под дверью.

Когда Артур протянул руку к дверному молоточку, мышь шепнула:

– И помни, будь очень вежлив. Резцы могут жутко окрыситься, если им грубить.

– Резцы? – не понял Артур.

– Таможенники.

– Ох, – вздохнул Артур. – Я постараюсь.

– Отлично, – сказала мышь. – Вперёд.

И Артур постучал в дверь.

Едва Артур перестал стучать, как тонкий писклявый голос прокричал: «Войдите!»

Артур повернул кованую дверную ручку и толкнул. Дверь отворилась в небольшой холл с конторками по обеим сторонам. За конторками – два справа и один слева – стояли три высоких поджарых типа в белой форме и офицерских фуражках. Фуражки тоже были белые.

Артур нервно сглотнул. Создания в форме выглядели точь-в-точь как гигантские белые крысы. Артур не любил крыс.

Первый тип (справа) с любопытством окинул Артура взглядом, а затем подозрительно дрогнул усиками в сторону птичьей клетки.

– Что это? – спросил он.

У создания был неприятный скрипучий голос и обескураживающе красные глаза, которые так и горели властностью.

– Это птичья клетка, – опасливо произнёс Артур, а затем прибавил: – Сэр.

– Это я и сам вижу. Поставь её на стол! – распорядился резец. Заглянув в клетку, он добавил: – А что это за голубое существо в клетке?

– Мой волнистый попугайчик, – сказал Артур.

– Твой волнистый попугайчик? – недоверчиво повторил резец.

– Брюс, – ответил Артур.

– Брюс? – снова переспросил резец.

– Брюс. Его зовут Брюс, – насторожённо проговорил Артур.

Резец уставился на Артура. Его красные глазки словно ожгли мальчика.

– Как ты можешь говорить, что это твой волнистый попугайчик?

Артур не вполне понимал, в чём проблема. Он попытался объяснить:

– Брюс правда мой попугайчик. Он принадлежит мне.

Резцы переглянулись, словно бы поражённые.

Первый резец снова повернулся к Артуру.

– Как ты можешь говорить, что тебе принадлежит другое живое существо? – возмутился он. – Тебе может принадлежать зубная щётка или носок, но как может принадлежать тебе волнистый попугайчик?