Наконец они вышли туда, где дорога раздваивалась. Артур поставил клетку и спросил у мыши:

– Ты знаешь, в какую сторону идти?

Мышь вытянулась в струнку на дне клетки и огляделась по сторонам.

– О, нам нужна левая тропа, – сказала она торопливо. – Идти направо может быть очень опасно.

– Опасно? Ты серьёзно? – прищурился Артур, вспомнив, как обманулся сказкой про клыков.

– На этот раз серьёзно, – ответила мышь. – Правая развилка ведёт прямо к дому исполинских моляров.

– Исполинских моляров? – переспросил Артур. – И что, мы можем попасть в беду?

– Ну, пожалуй, не то чтобы в беду, – задумчиво проговорила мышь. – Но моляры, вероятно, запекут нас в пирог.

Артур побледнел.

– В пирог?!

– Исполинские моляры – великаны-пирожники с огромными аппетитами. Беда в том, что глупые люди, решив купить у них пирог, часто попадают в ингредиенты.

– Я думаю, нам следует уйти поскорее, – тревожно произнёс Артур. – На случай, если выйдут погулять или ещё что.

– Я думаю, что это очень хорошая идея, – согласилась мышь.

Артур подхватил птичью клетку. В один миг к нему вернулись силы, чтобы идти весьма быстрым шагом и нести клетку.

Не иди он так быстро, он, может, и заметил бы, что по правой дорожке приближались две громадные фигуры в пекарском одеянии, неся между собой огромную железную птичью клетку. В клетке была очень несчастная и напуганная Мэллори. Чтобы её не мотало из стороны в сторону, девочке приходилось цепляться за прутья решётки.

В отличие от Артура, Маури нисколько не переживал из-за того, что он раскачивает клетку на ходу, он шёл себе и шёл, насвистывая, по тропе.

– Как далеко? – прогромыхал он.

Мэллори так растрясло, что она не могла вымолвить и слова. Бывало, что её укачивало в машине, но теперь её укачало в птичьей клетке. И это было намного хуже.

– Что мы купим на эти деньги, Маури? – спросила Молли, которая, пыхтя, поспевала за ним.

– Надеюсь, это недалеко, – сказал Маури.

– Я сказала, что мы купим? – повторила Молли.

– Понятия не имею, – ответил Маури. – Может, новую мясорубку?

От этого предложения Мэллори сделалось совсем дурно.

– Помедленнее, Маури, – запротестовала Молли. – Ты идёшь слишком быстро.

– Ты в плохой форме, – указал Маури.

– Я знаю, что я в плохой форме, – пропыхтела Молли.

– Ты ешь слишком много пирогов! – засмеялся Маури. Однако он всё же замедлился, а потом и вовсе остановился, поставив птичью клетку на дорогу. Затем он согнулся, чтобы переговорить с Мэллори, которая как раз позеленела. – Как далеко? – требовательно спросил он.

Мэллори огляделась по сторонам, затем в отчаянии пожала плечами.

– Я не знаю, – вскричала она. – Всё тут выглядит одинаково, деревья и деревья!

– Ты сказала, что это недалеко! – воскликнула Молли.

– Я уверена, что это не очень далеко…

Мэллори осеклась, потому что вдали услышала тот самый звук, который ей уже доводилось слышать, звук, который вселил ужас в её душу. Вой, то взмывающий, то затихающий. Кажется, он нёсся по тропе как раз с той стороны, куда они направлялись.

– О нет, – застонала Молли. – Эти жуткие клыки. Что, если они первыми отыщут птичью клетку, Маури?

Маури снова поднял клетку.

– Даже не знаю, Молли, – хмуро сказал он. – Нам придётся их обогнать, ну а если они найдут её, мы просто…

– Просто что, Маури? – спросила Молли.

– Мы просто что-нибудь придумаем! – пообещал Маури.

Он снова припустил по тропе, поспешая вдвойне и в спешке вдвое сильнее раскачивая клетку. Мэллори изо всех сил вцепилась в прутья. Теперь она была вконец напугана. От одной мысли о клыках на неё накатывал ужас. Она уже знала ответ на вопрос Молли: да, клыки нашли птичью клетку первыми. И, похоже, они остались на месте. Почему? Они пытаются выцарапать из клетки мышь и Брюса, волнистого попугайчика? Или полируют косточки Артура? Обе эти мысли были ужасны.

Она хотела попросить Маури остановиться. Она скажет ему правду. Но потом что? Скорее всего, они пропустят всё мимо ушей. Она разожгла в их сердцах надежду отыскать две сотни долларов в птичьей клетке, и они, наверное, готовы дошагать до самого логова клыков!

А что, если они послушают её? Что, если они отнесутся к её словам серьёзно? Головокружительно мотыляясь из стороны в сторону, Мэллори вдруг сообразила, что это будет ещё хуже! Ведь тогда они развернутся и вернутся обратно в маленький большой дом и займутся неортодоксальным пирогом из Мэллори!

Мэллори прикрыла глаза. Ей отчаянно хотелось, чтобы весь мир взял и исчез.

Так что она не стала кричать, и Маури не остановился. Если точнее, Маури не остановился, пока не наскочил на большущего лоснящегося белого клыка, рассевшегося на тропе.

Зверь сидел, поджидая, пока моляры не подошли вплотную. При всём своём росте великаны, похоже, ничуть не пугали клыка. Скорее уж, напротив, моляры замялись, явно сомневаясь, то ли бросить вызов клыку, то ли попытаться обойти его стороной.

Клык уставился на них, вывалив изо рта язык, но даже не обнажив зубов.

Мэллори в ужасе отскочила от прутьев своей птичьей клетки.

В конце концов Маури заговорил:

– Доброе утро, клык. Тебе, случайно, не попадалась где-то на этой тропе птичья клетка? Населяют её, как я понимаю, одна мышь и один волнистый попугайчик.

– Какого цвета? – уточнил клык.

– Клетка, мышь или волнистый попугайчик? – спросил Маури.

– Попугайчик, – отвечал клык.

– Какого цвета попугайчик? – зашипела Молли, переадресовав вопрос Мэллори.

Мэллори уставилась на неё. Ей пришлось подумать. Не испытывая большой любви к Брюсу, она на мгновение растерялась, припоминая, какого цвета была птица.

– Голубой! – воскликнула она. – Он голубой, мне кажется. И его зовут Брюс.

– Голубой, – повторил Маури. – И его зовут Брюс.

Клык медленно кивнул, а затем поинтересовался:

– А зачем вам птичья клетка? У вас и так есть одна.

– Дело не столько в клетке, – осторожно заметил Маури. – Мы вообще-то хотим отыскать мышь.

– А не волнистого попугайчика? – уточнил клык.

– Нет, мышь, – ответил Маури.

– Почему? – спросил клык, глядя на Маури.

– Потому что мы считаем… – начала Молли.

– Тсс! – цыкнул на неё Маури. Он посмотрел на клыка и пожал плечами. – Есть одно небольшое дельце, которое нам хотелось бы с ней обсудить.

– Мммм, – протянул клык. – Ну, в таком случае я с прискорбием могу сказать, что вы идёте не в том направлении.

– Ты их видел?

– Мог видеть, – мягко заметил клык. – Но вы забыли про одну маленькую деталь.

– Забыл? – удивился Маури.

– Про одного маленького мальчика, – сказал клык. – Как так вышло, что вы знаете про птичью клетку, волнистого попугайчика и мышь, но не про маленького мальчика, который несёт птичью клетку, волнистого попугайчика и мышь?

Маури с удивлением посмотрел на клыка, а затем подозрительно покосился на Мэллори.

– И ещё одно, – продолжал клык. – А почему в вашей клетке заперта одна маленькая девочка?

– Потому что… – начала Молли.

– Тсс! – цыкнул на неё Маури. Затем он повернулся к клыку и сказал со всей убедительностью, какую сумел изобразить: – Из-за наших ног, понимаешь? Мы хотели двигаться быстро, и вот эта малышка Мэллори Мэллори попросила нас понести её, иначе она не поспела бы за нами!

– Понимаю, – кивнул клык, в первый раз оглядывая до смерти напуганную Мэллори. Было ясно, что слова моляра нисколько его не убедили.

Мэллори, пойманная взглядом клыка, вдруг поняла, что он вроде как ей сочувствует. Его огромные спокойные глаза вовсе не походили на глаза плотоядной твари. А главное, упоминая Артура, он говорил в настоящем времени – он сказал, что Артур несёт клетку.