— Мне жаль. — Мои пальцы так и чешутся прикоснуться к нему.

— Нет причин извиняться. — Я кладу руку ему на грудь. — Я не хочу говорить об этом. — Его голос становится хриплым от волнения.

— Хорошо.

— Если ты не хочешь рассказать мне о своих коленях, тогда, может быть, мы могли бы заключить сделку.

— Серьезно? — не могу удержаться от смеха. Этот человек использует любую тактику, чтобы заставить меня рассказать о том, что произошло на самом деле.

— Ты готова? — спрашивает Сэл, заходя на кухню. Жду, что Николай скажет, что отвезет меня, но он этого не делает. Почему я так разочарована?

— Ей нужна еда, — ворчит Николай, но не предлагает отвезти меня самому.

— Я все понял. — Сэл поднимает сумку.

— Тогда ладно. Я, пожалуй, пойду. — Николай ничего не говорит, когда мы уходим. Клянусь, от этого парня у меня кружится голова.

— Спасибо за завтрак, — говорю Сэлу, когда мы садимся в машину.

— Я тоже собирался перекусить. — Он пожимает плечами. — К счастью, Николай больше не бил меня, так что могу это съесть. — Сэл откусывает огромный кусок буррито на завтрак, прежде чем положить его обратно в сумку, чтобы завести машину. Вижу небольшой синяк на его лице. Должно быть, он остался с вечера пятницы.

— Извини, что он тебя ударил, — показываю на синяк у него на челюсти.

— Не, я просто прикалывался над ним, — усмехается Сэл, выезжая с парковки.

— Что?

— Просто подтолкнул мальчика, вот и все. Знал, что это его заденет.

Не совсем понимаю, что он имеет в виду, но Николай не мальчик. Мне все равно, есть ему восемнадцать или нет.

— Итак, вы с Эбби? — спрашиваю я, откусывая от сэндвича, который он принес для меня. Я не знаю, почему продолжаю возвращаться к Эбби. Да, я возвращаюсь. Это потому, что мне интересно, с какими женщинами Николай мог встречаться раньше.

— Мы друзья.

— О, я подумала... — замолкаю, не зная, как это сформулировать. На самом деле даже не уверена, стоит ли мне говорить с ним об этом. Я бы не хотела рассказывать Сэлу о своей сексуальной жизни.

— Что мы... — Сэл замолкает. — Спим вместе? — чувствую, как горят мои щеки, но киваю. — Да, но это всего лишь секс. Это все, что многие из нас могут предложить, когда ты живешь такой жизнью.

— Ты можешь сказать «трахаемся», Сэл.

— Дело не в слове «трахаться», а в том, чтобы обсудить секс с тобой. Я сказал, что хочу подтолкнуть Николая. Не нужно, чтобы он срывался на мне. Видит бог, когда он это делает, это чертовски неприятно.

Не могу не задаваться вопросом, сколько раз Николай выходил из себя из-за людей. Хочу расспросить Сэла об этом подробнее, но это почему-то кажется вторжением в частную жизнь, или мужским кодексом, или чем-то в этом роде. Уверена, что это всегда связано с образом жизни. Если ты что-то и умеешь в этой жизни, так это не задавать вопросов об этом. Когда-либо.

— Он очень обидчивый, когда дело касается тебя, — продолжает Сэл.

— Его трудно понять. — Имею в виду, отдайте мне должное, я пыталась удержаться, но Сэл, похоже, не хочет поделиться информацией, а я отчаянно пытаюсь понять Николая.

— Дай ему время. Он совершит несколько ошибок, но просто знай, что я никогда раньше не видел его таким.

— Например, каким?

Сэл бросает на меня взгляд, но прежде чем он успевает ответить, у него звонит телефон.

Возвращаюсь к своему сэндвичу. Сейчас думаю о Сэле, который говорит, что секс — это часть их образа жизни. Это то, чего добивается Николай? Это было бы обычным делом. Мне неприятно думать обо всех женщинах, с которыми у него были случайные связи раньше.

Сэл кивает мне, когда мы подъезжаем к школе, все еще разговаривая по телефону. Одними губами прощаюсь с ним, прежде чем выйти. Мне повезло, что первая, кого я вижу, — Бекки.

— Где твой брат? — с ухмылкой спрашивает Бекки.

Она имеет в виду Николая? Это он ей сказал?

— У меня нет брата, — бормочу, проходя мимо нее. Как ни странно, она идет рядом со мной. Николай сказал ей, что он мой брат?

— Мужчина, которого я видела на днях. С татуировками.

— Он мой парень, — вру я. Это так легко слетает с моих губ. Бекки разражается смехом.

— Чертова лгунья. — Внезапно она сильно толкает меня. Я сталкиваюсь с другим студентом и падаю на землю. Вскрикиваю от боли. А чирлидерши поднимают тяжести или что-то в этом роде? Она чертовски сильная. Бекки стоит надо мной. Хочу протянуть руку и пнуть ее, но к ней присоединяются ее приспешники, окружая меня.

— Мне нужен его номер телефона.

— У меня его нет. — Это не ложь.

— Думала, он твой парень. — Бекки смеется еще громче, но в мгновение ока улыбка исчезает с ее лица. Возможно, она социопатка. — Что ж, тебе лучше достать его к обеду, иначе ты увидишь, что я всего лишь развлекалась, когда играла с тобой. — Улыбка озаряет ее лицо, но не касается глаз. — Увидимся. — Она машет мне пальцами, прежде чем удалиться со своими приспешниками.

Да, настоящая социопатка.

Глава 9

Николай

Свирепо смотрю на Маттео, который, я знаю, сдерживает смех. Сэл, однако, не смеется. Сбрасываю его ноги, которые он закинул на стол перед диваном в кабинете Маттео.

— Только не превращайся в Халка, чувак. — Сэл произносит это сквозь смех. Губы Маттео дергаются. Я разочарованно провожу пальцами по волосам.

— У них не было размера побольше. — Хватаюсь за рукав своей белой рубашки поло и пытаюсь расправить, чтобы он не врезался в мои бицепсы.

Сэл не ошибается. Я действительно выгляжу так, будто вот-вот вырвусь из этой рубашки. По крайней мере, я могу надеть свои черные брюки. Ни за что на свете не надену эти чертовы брюки цвета хаки.

Ладно, это чушь собачья. Я бы так и сделал, если бы у меня не было другого выбора. Я сделаю то, что должен, чтобы защитить Райли. Что-то происходит в этой гребаной школе, и я выясню, что именно. Райли скоро поймет, что, когда я чего-то хочу, я не останавливаюсь, пока не получу это. Прямо сейчас хочу убедиться, что с ней все в порядке. У меня острая потребность позаботиться о ней. Я не позволю никому другому снова причинить ей боль.

— Николай. — Лицо Маттео становится серьезным. — В этой школе учится много детей влиятельных людей. Давай не будем устраивать беспорядка больше, чем нужно. Предпочитаю сохранить то, что наработал.

Маттео действительно любит получать благодарности. Я назвал бы это еще большим долгом перед ним. Именно благодаря этому он остается таким могущественным. Влиятельные люди, о которых он говорит, любят, чтобы о них заботились, но они не любят пачкать руки.

— Я не даю никаких обещаний, — отвечаю я ему. Не собираюсь лгать Маттео. — Ты же не хочешь, чтобы люди думали, что могут блядь доставать твою сестру и им это сойдет с рук. Так?

Возможно, это его невестка, но все равно важно. Знаю, что мои слова попали в цель, потому что вижу, как Маттео сжимает челюсти. Ни за что на свете Маттео не допустил бы такого неуважения к своей семье.

Маттео не из тех, кто на самом деле что-то рассказывает, за исключением тех случаев, когда это касается чего-то, связанного с его новой женой. Его эмоции накаляются до предела. Я понял. Я стал вспыльчивым с тех пор, как в моей жизни появился Райли. Всегда рвусь в бой. Это помогает сжечь все, что есть внутри меня, что она пробудила к жизни.

Думал, что у меня все под контролем, но оказалось, что ошибался в субботу вечером, когда пошел в клуб на работу. Я заставил себя пойти, зная, что это единственный способ не заходить в комнату Райли. Приходить туда, где меня не должно было быть, вошло у меня в привычку. Я участвовал в нескольких драках, прежде чем Маттео заставил меня уйти. Я не пошел домой. Было еще слишком рано, но, к счастью для меня, Черч работал, а он — мой любимый человек, с которым я могу работать. Даже если он это чертовски ненавидит.

— Что ж, заставь меня гордиться тобой. Я ожидаю 4:0, или мне придется отстранить тебя от игры. — Маттео говорит это с невозмутимым видом.