— Он мертв?

Я не вижу, чтобы его грудь поднималась и опускалась. Черч издал несколько проклятий. Уверен, он зол, что ему не удалось повеселиться. Предполагаю, что у парня случился сердечный приступ. Везучий ублюдок.

Возвращаюсь к просмотру документов, которые Зеро переслал мне. Маттео полагается на него во всем, что касается электроники. Никогда не встречал и даже не видел этого человека. Насколько знаю, я мог бы пройти мимо него на улице и даже не узнать об этом.

Вот черт. Его папаша — сенатор. И, судя по тому, что выяснил Зеро, весьма непристойный человек. Если он захочет, то может раскопать все твои секреты. Это чертовски странно. За последние годы Брент не раз попадал в неприятности. Конечно, папочка все уладил за него. Не верю, что он делает это исключительно ради своего сына. Это для того, чтобы сохранить свое имя в чистоте. Очень скоро предстоят выборы, и уверен, что ни один из проступков его сына не отразится хорошо на предвыборной кампании сенатора.

Остальные подробности о мальчике являются основными. Типичное дерьмо для богатых детей. Просматриваю несколько фотографий семьи.

— Кто это?

— Вот черт. — Я оборачиваюсь. — Для большого говнюка ты не издаешь ни звука, когда двигаешься.

— Кто это? — Черч никогда не любил много говорить.

— Сенатор? — показываю ему фотографию. Это семейная фотография. Почти уверен, что это рекламная кампания.

— Девушка. — Глаза Черча прикованы к фотографии.

— Не знаю. Думаю, это сестра-близнец этого парня.

Черт, до меня доходит, что девушка на фотографии была той самой невзрачной девушкой, которая показала мне, как пройти в библиотеку. Я бы и не подумал, что она родственница Брента, не говоря уже о его близнеце. Она была милой, в отличие от своего титулованного брата-придурка.

— Пришли это мне.

— Я еще не уверен, что не убью этого маленького засранца.

— Мальчишку? — Черч делает шаг ко мне.

— С тобой все в порядке?

Никогда раньше не видел, чтобы Черч был так заинтересован в убийстве. Его реакция совершенно не характерна для него. Честно говоря, думаю, что это самая непринужденная беседа, которую мы когда-либо вели друг с другом, не считая вопросов, связанных с работой.

— Ответь мне, — его тон такой же, каким он разговаривает с людьми, которых мы приводим сюда, это говорит мне, что он не валяет дурака.

— Да, чертов мальчишка, — отвечаю я, не желая еще больше злить Черча. Не потому, что боюсь, что окажусь в подвале на стуле, а потому, что он может перестать позволять мне приходить сюда и помогать, когда мне нужно будет выплеснуть накопившуюся энергию. Которых у меня в последнее время много. Я отправляю ему фотографию. — Вот. — Он хмыкает в ответ, что, как предполагаю, является его способом выразить благодарность.

Отправляю сообщение правой руке Маттео, Серджио, чтобы он знал, что нужно прибраться, прежде чем уйду. Добравшись до дома, направляюсь в комнату Райли. Я не должен, но всегда делаю то, чего не должен делать, когда дело касается нее.

Тихонько проскальзываю в ее комнату, скидываю обувь. На кровати рядом с Райли лежит несколько открытых книг. Беру их и кладу на прикроватную тумбочку, прежде чем снять с ее лица очки. Медленно ложусь в постель рядом с ней. Остаюсь лежать поверх одеяла, потому что не доверяю себе. Но это не мешает мне прижиматься грудью к ее спине и обнимать за талию. Зарываюсь лицом в ее волосы. Они всегда пахнут клубникой.

На меня сразу же накатывает чувство спокойствия. Это чувство, к которому я не привык. Обычно, попытки уснуть — самая трудная часть моего дня. Именно в это время меня любят навещать демоны из прошлого. Когда думаю обо всем плохом, что случилось в моей жизни. Но понимаю, что когда я рядом с Райли, чувствую себя спокойнее. Я многого не боюсь в жизни, но я чертовски боюсь, что ее у меня заберут.

— Николай, — слышу, как она бормочет. Вздыхает и переворачивается на другой бок. Ее лицо всего в нескольких дюймах от моего. У Райли действительно ангельское личико. Когда я смотрю на ее милую невинность, это помогает мне забыть мое испорченное детство.

Осторожно поднимаю руку и касаюсь ее щеки. Райли морщит нос, но все же улыбается и придвигается ближе, пряча лицо у меня на груди. Она обнимает меня одной рукой. Не думаю, что меня когда-либо так обнимали. В моей жизни не было привязанности. Конечно, Маттео иногда обнимал меня, и даже Эмма, женщина, которая управляла домом Маттео и помогала растить меня, пыталась показать мне это, но я всегда отстранялся. Я чувствовал себя неловко и задыхался.

Прямо сейчас я не хочу двигаться. Лежу совершенно неподвижно, не желая, чтобы Райли проснулась и, возможно, отстранилась. Это было бы больно. Я и не подозревал, что так бывает.

Глава 12

Райли

Может быть, я должна испугаться, когда, проснувшись, обнаруживаю Николая рядом со мной в постели. Не знаю, когда он проскользнул ко мне, но в какой-то момент я забралась на него сверху. Мое лицо прижато к его шее, а бедра раздвинуты, я оседлала его. Одна рука Николая лежит на моей заднице, а другая — на спине. Не могу сказать, проснулся он или нет. Его дыхание ровное.

Кто бы мог подумать, что Николай окажется любителем обнимашек? С другой стороны, все не так, как кажется, когда дело касается него. Не хочу двигаться, но также не хочу, чтобы он проснулся и понял, что я забралась на него сверху, как девчонка, требующая внимания. Уверена, что он пришел сюда, чтобы проверить, как я. Он стал меня опекать. Он более чем доказал это, появившись в моей школе. С пятницы больше не было поцелуев и других непристойностей. Честно говоря, не уверена, как к этому относиться.

Прежде чем сдвинуться с места, не могу удержаться и запечатлеваю поцелуй на его шее. Затем еще один. Приятно хоть раз в жизни контролировать ситуацию с Николаем. Обычно это он контролирует ситуацию. Медленно опускаюсь на несколько дюймов, задыхаясь, когда что-то твердое скользит по моему клитору. Мое тонкое белье позволяет почувствовать каждый дюйм его тела.

Он твердый. Мой глупый мозг рождает миллион вопросов. У мужчин встает во сне? Ему кто-то снится? Кто бы это мог быть? Бесстыдно покачиваю бедрами, наслаждаясь ощущениями, которые это мне доставляет.

— Райли.

Рука Николая сжимается на моей заднице, удерживая меня на месте. Закрываю глаза, желая умереть от смущения. Я только что трахнула его. Почему я всегда веду себя как идиотка-извращенка? Теперь я странная девственница, которая не знает, как справиться со всеми ощущениями и потребностями, которые пробудил во мне Николай. Это действительно его вина. С тех пор, как он подарил мне умопомрачительный оргазм, мое тело уже никогда не было прежним. Не думаю, что это когда-нибудь повторится. Я собираюсь превратиться в нуждающуюся шлюшку.

— Прости. — Облизываю пересохшие губы; мой язык случайно касается его шеи.

Одним быстрым движением Николай перекатывается, подмяв меня под себя. Вскрикиваю от удивления. Твердый член Николая трется о мой клитор.

— Не извиняйся за то, что терлась своей киской об меня.

— Николай! — пытаюсь отругать его, чувствуя, как жар заливает мое лицо. Это глупо, потому что мне нравится, когда он говорит непристойности. Никто никогда не разговаривал со мной так, как он.

— Ты просыпаешься возбужденной, сладкая? — Николай наклоняется и целует меня в подбородок, затем в шею.

— Николай, — всхлипываю, когда он обхватывает мою шею и начинает посасывать. Мои бедра пытаются приподняться, но я не могу двигаться, когда он лежит на мне.

— Я заставлю тебя кончить. Все, что тебе нужно сделать, это попросить. — Николай подается вперед, его член касается моего клитора. — Обхвати меня ногами.

Делаю, как он говорит. Николай раскачивается назад-вперед. С каждым толчком он идеально ударяет по моему клитору. Мой оргазм быстро приближается.

— Посмотри на меня, — приказывает Николай.