Когда я не вижу Райли ни в гостиной, ни на кухне, то направляюсь в ее спальню. Останавливаюсь в коридоре, когда вижу, что она направляется ко мне. Она опустила голову, погруженная в книгу, которую держит в руках. Она всегда носит с собой книгу.

Что, черт возьми, она надела? На ней рубашка с воротником-поло, но не это привлекает мое внимание. Гребанная юбка, которая на ней надета, выставляет ее чертовы ноги на всеобщее обозрение. В последний раз я видел эти ноги и вообще все ее тело в тот вечер, когда пришел ее брат. Она была в белых хлопковых трусиках. Кто бы мог подумать, что белые трусики — это так сексуально? Не могу не задаться вопросом, надеты ли они сейчас под этой плиссированной юбкой?

Не двигаюсь, когда она подходит ближе. Я позволяю ей прижаться ко мне, чувствуя, как ее мягкость прижимается ко мне. Она вскрикивает, роняя книгу. Хватаю ее за плечи, чтобы она не упала на задницу. Райли едва достает мне до середины груди. Она миниатюрная, но у нее такие изгибы, от которых у меня ноет член. Такие, по которым я хочу пробежаться руками и губами.

— Николай, — Райли шепчет мое имя, медленно запрокидывая голову. Ее очки съезжают на лоб. Они скрывают ее глаза. Глаза, которые, клянусь, могут заглянуть в самые темные уголки моей души. Такие места, о которых такая девушка, как она, никогда не должна знать.

— Смотри, что делаешь, — мой голос звучит хрипло, русский акцент, который я пытаюсь скрыть, проскальзывает сквозь мои слова. — Мне не нравится, когда ты прикасаешься ко мне. — Отпускаю ее, отступая на шаг.

Нет, мне это чертовски нравится. Чертовски сильно. Мягкость — это не то, что я когда-либо испытывал в своей жизни, и хочу похоронить себя глубоко внутри нее и никогда не выходить наружу. Но она заслуживает большего, чем я могу ей предложить. Ей не нужно, чтобы я портил ее.

— Прости. — Она заправляет один из своих непослушных рыжих локонов за ухо. — Не знала, что ты здесь.

— Я здесь живу, — напоминаю ей.

Она облизывает губы, делая еще один неуверенный шаг назад. Мне хочется схватить ее и притянуть к себе, но я сдерживаю себя. В кои-то веки.

— Знаю. Просто ты не часто здесь бываешь.

Меня нет рядом, когда она здесь. Если она тут, то значит, спит. Из-за этого я тоже перестал бывать дома. Это слишком заманчиво. Она слишком уязвима для меня, когда спит. К ней слишком легко подобраться.

— Я отвезу тебя в школу.

— Оу. — Ее плечи опускаются. От меня не ускользает разочарование на ее лице. От ее реакции мне хочется ударить Сэл по лицу еще сильнее.

— В чем проблема? — потому что это чертовски плохо. Я отвезу ее, или она может оставить свою маленькую задницу дома. Со мной. В полном одиночестве.

Это было бы нехорошо ни для кого из нас. Вот почему не могу быть рядом с ней. Когда я в настроении, мои мысли теряют рациональность.

— Где Сэл? — спрашивает она, выводя меня из себя.

К концу дня он будет лежать на глубине шести футов. Вот где он будет.

— Ты готова? — не отвечаю на ее вопрос. Она кивает головой. — Ты хотя бы поела?

— Все в порядке.

Нет это не так.

— Пошли. У меня нет времени на это дерьмо.

Я вымотан, и мой член чертовски тверд. Мрачные мысли, которые одолевают меня, когда я рядом с Райли, начинают усиливаться. Если бы она знала, что я собираюсь с ней сделать, она бы и близко ко мне не подошла.

Мне нужно увезти ее отсюда. Отстранить ее подальше от меня и моего члена, чтобы я мог справиться с этим, прежде чем заставлю ее справиться с этим за меня.

Глава 2

Райли

Я стараюсь не смотреть на Николая украдкой, но лифт с ним внутри стал в два раза меньше. Давно не видела его чаще, чем мимоходом. Когда он был дома, я входила в комнату, а он выходил из нее. У него были проблемы со мной с тех пор, как мы впервые встретились несколько месяцев назад. Тогда мы понятия не имели, кто есть кто.

Мы с сестрой пробрались в один из многочисленных клубов Маттео. В то время мы не знали, что он принадлежит Маттео Каттанео. Если бы знали, то никогда бы не зашли внутрь. Все знали фамилию Каттанео. Пока росла, я часто слышала, как его использовали в моем собственном доме. Моя семья и другие люди боялись и завидовали им. Это было только потому, что все хотели иметь то, что было у семьи Каттанео. Не только деньги, но и власть и уважение, которые с ними связаны.

Ни я, ни моя сестра раньше не ходили в клубы. Мы были слишком молоды, чтобы нас туда пускали, но Мона прекрасна, как модель. У нее прямые шелковистые рыжие волосы. Они бросаются в глаза. Мои же дикие и необузданные, как бы я ни старалась с ними справиться.

Мужчина у входной двери впустил нас. Моне потребовалось всего лишь улыбнуться ему, чтобы он открыл нам дверь. Как только мы вошли, то обе поняли, что влипли по уши. Мы должны были догадаться, что так и будет.

Случайно мы оказались в городе, когда наша семья остановилась в отеле. Моне нужно было найти свадебное платье для предстоящего бракосочетания по расчету, которого она боялась, но у нее не было другого выбора. Мы подумали, что было бы отличной идеей улизнуть из дома. Мона хотела провести одну ночь, прежде чем ей придется связать себя узами брака с мужчиной, которого она никогда не полюбит.

Вернувшись домой, она не смогла бы сбежать тайком. Мы жили в огромном поместье, которое люди нашего отца держали под усиленной охраной. Сказать, что мы были немного защищены, было бы преуменьшением. Нам нечасто позволяли выйти. Мой брат был параноиком и немного сумасшедшим.

Толпа была многочисленная, люди находились повсюду. Я едва могла говорить из-за музыки. Я была загипнотизирована тем, что меня окружало. Прошло совсем немного времени, прежде чем я потеряла свою сестру. Понятия не имела, что Маттео нашел ее той ночью. Николай, с другой стороны, нашел меня. Я подумала, что он вышибала или охранник, потому что он загнал меня в угол в коридоре, когда я пыталась скрыться от толпы.

Он засыпал меня вопросами, говоря, что я не должна была там находиться. Он хотел знать, как меня зовут. В тот момент я запаниковала и, возможно, включила пожарную сигнализацию. Я сбежала, и моя сестра тоже, в безумной волне всех, кто покидал клуб. Мы обе думали, что больше никогда их не увидим. Сейчас смешно вспоминать об этом.

Даже тогда, когда думала, что сбежала от Николая, я этого не сделала. Он управлял моими мыслями. Я придумывала о нем маленькие истории в своем воображении, представляя, кем он был. Если бы жизнь сложилась иначе, и я не родилась О'Хэйр, смогла бы быть с кем-то вроде Николая?

Ответ определенно отрицательный. В любом случае, это не имеет значения. Николай меня терпеть не может. Как бы я ни старалась быть милой, это только еще больше выводит его из себя. Не уверена, почему продолжаю беспокоиться или почему моя глупая школьная влюбленность не проходит. Он ясно дал понять, что не разделяет моих чувств.

Не помогает и то, что он самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо встречала в своей жизни. Его черные волосы, которые иногда отрастают слишком длинными и падают, закрывая его льдисто-голубые глаза, добавляют ему привлекательности. Когда он зол, он запускает в них пальцы. У меня всегда руки чешутся сделать то же самое, но знаю, что лучше к нему не прикасаться. Его реакция на то, как я столкнулась с ним ранее, подтвердила, что он не хочет, чтобы я к нему прикасалась.

Не понимаю, почему он всего на несколько месяцев старше, чем я. Мне кажется, он раза в три больше меня. А еще у него татуировки на руках. Одна из них всегда выглядывает из-под рубашки. Но я знаю, что его детство сильно отличалось от моего. Маттео воспитывал Николая как собственного сына. Он даже дал ему свою фамилию.

— Выходи, — приказывает Николай, как только открываются двери лифта.

Я спешу выйти, пока он снова на меня не рявкнул.