— Точно!

Ника бежит в свою комнату. Слышу, как грохочет полками, доставая альбом и карандаши. С собой она тоже взяла всякие развлечения, чтобы скучно не было.

Я в это время готовлю нам простой ужин, чтобы подкрепиться перед перелётом. Продукты, которые могут испортиться, достаю из холодильника и сразу выбрасываю.

Ника приходит ко мне через час. На рисунке мужчина, женщина и маленькая девочка по центру. Они стоят на берегу моря, держась за руки и смотрят на закат. Ну, это если я правильно понял задумку.

— Хочешь на море? — спрашиваю у Вероники, прижимая её к себе.

— Да, чтобы вместе поехали. Ты научишь меня плавать?

— Обязательно. Но это будет уже в следующем году. Хорошо? Маме нужно будет время, чтобы восстановить силы.

— Подожду, конечно, — тут же отвечает дочь и широко улыбается. — Уже не могу дождаться, когда увижу маму.

— Совсем скоро, малыш.

Я прячу рисунок Вероники в чемодан, мы ужинаем и одеваемся. Пора выдвигаться в аэропорт. Я вызвал такси, и машина будет через десять минут. Мою тачку Миша отгонит в свой гараж при первой возможности.

Когда мы выходим из подъезда, я сразу замечаю Вику. Она идёт ко мне на высоченной шпильке. Выглядит шикарно, конечно (это если объективно), но не трогает совсем. Просто красивая кукла, которая непонятно на что рассчитывает. Мне дорогу тут же преграждает Вероника. Она упирает кулаки в бока и, уверен, грозно смотрит на мою бывшую.

— Тётенька, я вам неясно сказала? Вы не поняли направление? Вам карту нарисовать?

Вика в шоке замирает. Не ожидает от маленькой девочки такого выпада. Я сам малость в шоке.

— Ничего мне рисовать не надо, — отвечает грубо.

— Буду я на вас время ещё тратить, — фыркает Ника. — Уйдите с дороги! Мы уезжаем.

— Куда это?

— К маме! Папа идём.

— Малыш, ты постой у такси, пожалуйста, — прошу её мягко. — Мне нужно пару слов тёте сказать.

— Только недолго! А то я вернусь.

— А не слишком много ты этой малявке позволяешь? — шипит на меня Вика.

— Сомневаюсь, что ты приехала сюда поговорить о воспитании моей дочери.

— Моей… Всё так же веришь, что она твоя? — усмехается Вика.

— Вообще, никаких сомнений, — отвечаю уверенно. — Зачем приехала?

— Раз твоя дочь не дала нам поговорить по телефону, решила приехать сама.

— Зря. Как сказала Ника, мы уезжаем. Мне с тобой говорить не о чем и некогда.

— Это ты зря ввязался в войну с моим отцом. Думаешь, твой дружок Мишаня что-то сделает такой скале, как генерал Болдырев?

— Мой друг Михаил твоего отца в порошок сотрёт. Не стоит недооценивать его возможности. Это всё?

— Ты ещё сам ко мне приползёшь, — обиженно бросает Вика.

Я только качаю головой и усмехаюсь.

— Будешь ждать, помрёшь старой девой, — говорю на прощание и иду к дочери.

— И это пара слов? — возмущается Ника, забираясь в салон такси.

— Она пару слов не поняла, пришлось говорить больше.

— Дура!

— Ника!

— Прости, папочка!

Мы выезжаем со двора. Даже не смотрю в сторону Вики. Если отец отправил её ко мне, то его дела — дрянь. И я этому очень рад. Пусть получит по заслугам. Да и разгребая собственные проблемы, он забудет обо мне. Надеюсь, так и будет.

Мы приезжаем в аэропорт вовремя, регистрация на рейс проходит без проблем. Вероника хоть и летит первый раз, но держится молодцом. Ей всё интересно. Она крутит головой в разные стороны, задаёт много вопросов, а я терпеливо отвечаю. Лучше буду рассказывать о пилотах и стюардессах, чем о состоянии мамы.

Если спросит, я, конечно, скажу, что мама — сильная, операция пройдёт успешно, и мама вернётся с нами домой.

На самом же деле, я дико боюсь. Боюсь, что что-то пойдёт не так, и я потеряю возможность вернуть любимую женщину, а Вероника лишится матери.

Я отгоняю эти мысли подальше. Настраиваюсь на хорошее. Так легче.

Представляю, как мы втроём возвращаемся в Россию, Катя здорова. Мы летом едем на море, после женимся. Если, конечно, Катя согласиться вновь мне довериться…

Ну, а я, я сделаю всё возможное, чтобы она согласилась.

Операция завтра.

Я так долго ждала этого дня, что сейчас почему-не могу поверить, что он, наконец, настал.

Миллион раз уже пожалела, что в порыве эмоций позвонила Саше и призналась, что мне дико страшно. Потребовала ещё, чтобы он поклялся, что Веронику не бросит.

Ну, глупость же.

Саша? Бросит?

Да никогда. В этом я не сомневаюсь.

Но его уверенное «клянусь» помогло мне прийти в себя.

И пусть мне всё ещё немного страшно, за дочь я не переживаю. Она в надёжных руках. Рядом с ней заботливый, любящий (а я уверена, что Саша полюбил нашу дочь всем сердцем), сильный папа, который никогда её не оставит.

А что будет со мной…

Я очень надеюсь, что всё будет хорошо.

Ко мне недавно приходил доктор, который будет проводить операцию. Он заверил меня, что я зря переживаю. Он уверен в успехе операции и обещал отпустить домой через две-три недели.

Слабо верится, что так быстро отпустит, но надежды прибавило.

После завтрака я решила немного прогуляться. На территории клиники шикарный парк. Кто-то гуляет здесь сам, кого-то катают на коляске. Здесь даже небольшое озеро есть с утками. Туда я и направляюсь.

Стою у небольшого ограждения, наблюдаю за птицами, когда тишину прорезает знакомый детский смех.

Меня всю передёргивает.

Показалось, видимо.

Смех повторяется.

Я начинаю осматриваться.

Так скучаю по дочке, что мне уже её смех чудиться. А может, это уже галлюцинации из-за опухоли начались? Такое возможно?

— Мама! — раздаётся совсем рядом. — Мама! Мама!

Поворачиваю голову и вижу её.

Моргаю несколько раз.

Не знаю, чего хочу больше: чтобы дочь осталась реальной, или чтобы была плодом моей разыгравшейся фантазии.

Но в следующую секунду родные, маленькие руки обнимают мою талию.

— Мама, — совсем другим голосом выдыхает Вероника и тихо всхлипывает.

Я тут же подтягиваю её верх. Откуда силы берутся, я не знаю. Она тут же обхватывает меня руками и ногами и крепко прижимается.

— Я так соскучилась, — шепчу ей на ушко. — Моя малышка…

— И я скучала.

— И я скучал, — звучит над ухом голос Саши.

Его руки обнимают меня со спины и помогают удерживать Веронику.

— Вы как здесь? — спрашиваю, не сдерживая слёз. — Вы с ума сошли?

— Мы прилетели к тебе, чтобы быть рядом, — просто отвечает Саша. — Тебе было плохо. И я подумал, неправильно, что ты одна здесь, а мы вдвоём там. Решил исправить.

— Мама, я на самолёте летела! Это так круто! — вскрикивает Вероника. — С папой вообще ничего не страшно!

— Я знаю, малыш. Мне рядом с папой тоже ничего не страшно, — отвечаю ей и широко улыбаюсь.

Не знаю, как работает эта магия Громова, но когда он рядом, я, правда, забываю обо всех страхах. Вот только недавно, я размышляла, что будет, если вдруг операция пройдёт не по плану, а сейчас я думаю, чем буду заниматься после того, как вернусь домой, как сложится наша с Вероникой жизнь, как сложатся наши отношения с Сашей.

— Я надеюсь, ты никого тут себе не нашла, пока одна была? — врезается в сознание голос Громова.

— Ты серьёзно?

— Да. Вон тут мужик слишком широко улыбается, когда на тебя смотрит. Так и проситься на подправку зубов.

— Подправку?

— Ну или чистку.

— С удалением налёта?

— С удалением зубов. Чтобы не улыбался больше.

Я тихо смеюсь и откидываю голову на грудь Саши.

— Понятия не имею, о ком ты говоришь, но говорю сразу, что никого и не присматривала здесь.

— И правильно делала! — вмешивается в разговор Вероника. — Не хватало ещё. Я там от папы невест отбиваю, а ты…

— Чего?

— Ника…

— Это что там за невесты, Громов???

Саша только смеётся на мой взрыв ревности. А когда эмоции стихают, я понимаю, что глупо ревновать мужчину, который сорвался в другую страну, чтобы поддержать меня.