— Ты лучше подумай, как назад подниматься будешь… — раздраженно заметил я.

— Я приметила пару камушков, по ним и выберусь, — устало ответила она, привязывая к поясу рюкзак. Я поднялся и, стиснув зубы, в гневе стукнул кулаком по скале. Лучше бы она и дальше боялась! Прыгать бы за ней не пришлось!

Я вновь склонился над выступом и сказал:

— Возьми только то, что нужно, остальное оставь. Подниматься будет сложно… — Она кивнула и быстро что-то вынув, отбросила рюкзак. Ну, хоть в этом послушалась, я тяжело выдохнул. — Теперь обвяжись веревкой.

Жестом подвел последнего светлячка к ней, осветив путь наверх. Я видел, как дрожали ее руки, когда она схватилась за камень, начиная подъем. Глупая девчонка. В груди образовался ком холода. Я перенесся туда, двигаясь вместе с ней, дыша вместе с ней. Один из камней, о который она уперлась ногой, сорвался и с шумом унесся вниз…

От волнения задрожали мышцы даже в плечах. Я слегка потянул веревку, напоминая, что она не одна, что потеряй она опору, у нее будет возможность найти ее вновь. Оль подняла голову и, стиснув губы, напряженно мне кивнула, словно понимая, что я хотел ей сказать. В полном молчании продолжила восхождение до момента, когда я смог подхватить ее и втянуть на выступ.

Светлячок погас, все покрылось темнотой. Мы вновь лежали на камне, пытаясь отдышаться. От гнева не осталось и следа, только облегчение, что все обошлось. Я был почти рад, за исключением того, что, когда Ол поднялась на ноги, меня царапнуло, что она не оказалась в моих объятиях. Просто стояла передо мной. Близко, и все-таки недостаточно. Я почувствовал себя обездоленным.

Тролль, как ломает мозги это проклятье!

Я сел спиной к стене и спросил о том, что на данный момент волновало меньше всего:

— Ну, показывай, из-за чего рисковала…

Ол в темноте молча уронила мне на колени что-то тяжелое. Я поднял — фляжка. Внутри оказалось древнее вино из ягод священного дерева. Для того чтобы оно дошло до нужного состояния вино столетия хранят в горных пещерах над морем, вынимая только тогда, когда оно становится густым и необычайно вязким, как масло.

— Знаешь что в ней? — спросил я.

— Вино?

— Да, древнее эльфийское. Если выпить — появятся силы, исчезнет голод.

— И согреешься?

— Само собой.

— Значит, рисковала не зря. Жаль, пыль не исчезнет, но все и сразу, не бывает.

Я передал ей фляжку, позабыв уточнить, что можно выпить не больше одного глотка, но голодная Оль жадно припала к напитку, но уже через минуту протянула фляжку мне.

— Очень сладкое… — Я немного пригубил и, закрыв фляжку пробкой, убрал в карман плаща.

— Давай отдыхать. Ты согрелась? — поинтересовался я.

— Да… но не понимаю, что со мной творится.

— Ты голодная, вино крепкое… — И даже чересчур. Даже я чувствовал последствия единственного глотка.

— То есть, я опьянела? — заплетающимся языком поинтересовалась она.

— Выспишься, все пройдет без последствий… — успокоил я, чувствуя, как исчезает напряжение и усталость.

— Да?

— Угу. — И даже не вспомнишь, что было. Главное, скверных последствий не будет.

Я обернулся к ней и, пользуясь ее опьянением, спросил:

— Так что ты делала в Непруге?

— Когда я говорила о Непруге? — довольно путано спросила она. Я улыбнулся, цепкий ум, даже в таком состоянии настороже.

— Когда рассказывала о своем имени, — уверено солгал я.

— Его искала… — Я замер ожидая горестных новостей, но девочка жалобно вздохнула и медленно добавила:

— Он старенький, добрый, его обидеть каждый может… Мы за него очень боялись, но все обошлось…

Я с облегчением выдохнул. Видимо, это она о дедушке. Что ж, до этого момента я думал только о себе. О навязанном проклятии… А ведь у нее шла собственная жизнь, рядом были ее близкие, друзья, свои проблемы… избранник. Она вообще не виновата в том, что проклятие нас связало. Но все же это шанс хоть что-то узнать о ней.

— Есть тот, кого ты любишь?

— Фи и их… Но они уехали… Мы даже не попрощались. У меня осталась только Фи.

«Осталась только Фи». Девушка. Хоть что-то…

— И никто в отряде не нравится? — продолжил я тайный допрос.

Она вдруг хихикнула:

— Я тебя с ней познакомлю, Фи тоже очень интересует этот вопрос. Вы найдете друг друга. А мне не до этого…

Я недоверчиво отмахнулся:

— Так что, тебя вообще никто не интересует?

— Не до этого. Все что меня интересует, это однажды выспаться, — под конец она тихо хмыкнула. Отчаявшись хоть что-то выяснить, я механически уточнил:

— Когда выспаться, тогда или сейчас?

Минуту стояла глухая тишина, потом я еле расслышал:

— Всегда…

Бедная девочка. Она лежала на боку ко мне спиной, теплая и мягкая. Я подсунул под нее руку и притянул к себе, плотно прижавшись к ней всем телом. Чертова личина, мне хотелось ее увидеть, целуя, прижать к себе. Но сейчас это было невозможно. Ситуация выглядела скверно, словно кто-то машет корзиной полной горячей снеди перед носом неделю голодающего… Но пока ничего менять нельзя, я еще не решил, что нам делать дальше.

Я прижался к ней еще крепче и тут почувствовал, как ее рука оказалась в моей ладони. Одного этого прикосновения оказалось достаточно. Вопросы, молотками стучавшие в голове, угомонились, странное умиротворение внезапно снизошло на меня, и я уснул.

Не видя никаких снов, я очнулась довольная жизнью и непривычно отдохнувшая. Хороший эликсир, я конечно так никогда не пьянела, но утреннее пробуждение с желанием двигать горы мне очень понравилось. Эльф, в отличие от меня, встал угрюмым и молчаливым.

Стараясь не отвлекать его от грустных раздумий, нащупала вещи, которые нашла в чужом рюкзаке. Это была чистая рубашка и что-то типа длинного теплого камзола, который я прихватила для эльфа. Жаль, больше ничего толкового там не нашлось. Но при ближайшем рассмотрении, когда у эльфа с третьей попытки получилось зажечь светлячок, я поняла, что найденный камзол на него в плечах не налезет. Придется оставить находку, и согреваться древним вином.

Эльф внимательно осмотрел дорогу и сообщил:

— Двигаемся дальше, насколько я знаю, до выхода из туннеля осталось совсем немного.

Первым на соседний уступ полез он. И хотя ни для кого из нас не секрет, что в случае падения мне его не удержать, я заставила эльфа обвязаться веревкой. Он спрыгнул на вчерашний уступ, с одиноко валяющимся рюкзачком, и уже оттуда стал перебираться дальше.

Я прокусила губу, напряженно наблюдая за каждым движением и стараясь не отвлекать его даже вздохом. Веревка в руках натянулась, от напряженного наблюдения окаменели ноги, и когда, наконец, он перебрался на другой выступ, навалилась усталость. Я со вздохом опустилась на камень.

— Ты идешь? — спросил он, вальяжно развалившись на новом выступе.

— Дай дух перевести. Чувствую себя так, будто сама только что перебралась… — попросила я. Нахмурившись, медленно потянулась, сбрасывая напряжение в мышцах. Надо идти.

— Ладно, когда соберешься я… — начал эльф.

Недовольно прищурилась… но он был прав, тянуть с этим не стоило, и я прыгнула вниз. Светлячок уже ждал меня там. Измерив взглядом расстояние до соседнего выступа, внутренне содрогнулась. Мне оно показалось просто гигантским.

Я нерешительно последовала за эльфом. К моменту, когда он втянул меня на свой выступ, выработала для себя систему передвижения. Главное, ни на что не отвлекаться, когда сосредоточенно выбираешь за что зацепиться.

На этом уступе отдыхать было удобно, но попадать в ловушку собственного тела в этих условиях последнее дело, так что, поднимаясь и отрясая пыль с курточки, я сказала:

— Если я сейчас сяду, передохну, меня больше никто никуда лезть не заставит, так что давай двигаться дальше.

Эльф бросил на меня покровительственный взгляд:

— А если устанешь?

— Первым делом сообщу тебе. — Меня слегка нервировали его манеры. Тоже мне, попечитель нашелся. Но тратить силы на гнев не было смысла. Откинув запыленные волосы с лица, эльф коротко кивнул и взялся за камни. Светлячок взлетел вверх, освещая дорогу.