Сердце замерло в груди. Она ранена? Я смотрел в изумлении, не хотелось в это верить. Называется «покончил» с проблемой!

Все прошлые встречи проходили или ночью при свете слабых отблесков костра, слабеньких «светлячков» или сумрака пещеры. Наконец, я разглядел ее личину. Бледный, тощий, светловолосый юнец… Да, это она.

Лорм будет долго смеяться…

Я спрыгнул с коня, зацепил его позади телеги. Забравшись в нее, подхватил девушку на руки. Ощущение тепла разлилось огнем тысяч иголок по моим венам, чувства словно перелились в кончики пальцев, которыми прикасался к ней. Пришлось сдержать свое дыхание, чтобы немного успокоилось сумасшествие в крови.

Время терять нельзя. Видно их последняя операция провалилась. На ее бедре зияла огромная рана. Личина, передававшая малейшие нюансы состояния, изображала серую кожу лица, и без лекаря ясно — сильнейшая кровопотеря. Времени на раздумья не осталось. Прижимая к себе драгоценную ношу, я кинулся к эльфийскому доктору. Его передвижная палатка находилась где-то в начале каравана.

Я знаю, что эльфы примут любую мою версию, не сомневаясь в словах благородного воина, и помогут по мере сил. Так что, влетев к лекарю, я сообщил:

— Только что нашел кровного брата, помогите!

Лекарь, занятый на этот момент сращиванием раны молодого эльфа, сказал:

— Это тот самый, что спустил лавину на лагерь? Помню, помню, мне его уже показывали. Уже помог, чем смог…

Я уложил свою ношу на длинный стол из переплетенных веток и стал на ней.

Лекарь проводил перевязанного пациента, оглядел мою пару и, опустив свои руки в широкий сосуд с цветочным маслом, с легкой издевкой спросил:

— Чем же вы так обидели кровного братца, что он столь жестоко мстил эльфам?

— Видимо обидел, да. Но… — Я попытался заговорить о лекарстве, но старый эльф не дал договорить:

— Да, в шахтах ему понадобится вся сила его здоровья. То, что за вами в детстве ухаживала его мать, не снимет с него наказание.

— Я понимаю… — стиснув зубы, я еле сдержался.

— Ваше благородное отношение к слабым и глупым — похвально, но я не буду расходовать эликсир на людей, он может пригодиться эльфам. Вот вам, к примеру, его явно не хватило. Где получили ранение?

— За морем… — Я судорожно искал выход из положения. Будь он человеком, предложил бы ему кошель с золотом, но эльфа этим можно только оскорбить.

Старик вынул руки из масла и, внимательно оглядывая каждый, медленно обтер пальцы маленьким зеленым полотенцем.

— Тогда ясно. С порками значит…

Я механически кивнул, медленно впадая в отчаянье. Оставалось только связать старого эльфа и выкрасть у него эликсир.

Лекарь, помахивая в воздухе благоухающими руками, вновь приблизился к Олу, чтобы осмотреть.

— Рана не загнила, значит, та трава помогла, — медик проверил края раны. Если очнется, усиленно кормить, возможно, даже выживет… — он покачал головой.

Я уже осмотрел обстановку передвижной палатки, рассчитав, как лучше нейтрализовать старика, так как сюда постоянно кто-то заглядывал. Но тут он меня удивил:

— Ему я эликсир не дам… но вам, герою, мы, эльфы, явно его задолжали… — Я в удивлении посмотрел на доктора. — Я был там, за морем. Эликсира почти не было. Мы многим молодым задолжали жизни… — старик устало покачал головой. Сероватое лицо эльфа как-то неуловимо изменилось, являя глубокую боль.

— До сих пор виню себя, что молодые погибали. Простить не могу… — Лекарь сбился на заморский диалект эльфийского. Он порылся на столе и протянул мне крошечный пузырек:

— Это мой долг. Если вы примите эту помощь, мне будет легче жить. Пусть это всегда будет при вас!

Я с поклоном принял подарок. Моей ране уже ничем не поможет, но это безмозглое создание с разбитой головой еще можно спасти. Лекарь помог поднять раненую и, возвращая ценную ношу мне, велел ей не двигаться, из опасения, что может вновь открыться кровотечение.

Кожаные штаны и рубаха под курткой свободно болтались на тощем теле. Я прижал ее крепче, ускорив шаг, добрался до телеги. Капнув эликсир в рану, поверх вновь приложил траву лекаря. Подобрав опрятную на вид женщину, сунул ей золотой и попросил присмотреть за парнем.

Не выпуская Ол из поля зрения, стараясь не следить чересчур откровенно, я двигался рядом, с горечью посмеиваясь над своими планами о спокойной жизни.

Утром на горы опустился густой туман. Караван неспешно двигался к Непругу. Впереди брели мужчины, позади женщины и раненые, по краям конная охрана.

Понятия не имею, сколько времени прошло, как я попала в ловушку к эльфам. Женщина, ухаживающая за мной, равнодушно шагала рядом с телегой, не желая ни о чем говорить.

Попыталась приподняться, но веревки, привязывающие меня к телеге, врезались в запястья, причиняя дополнительную боль. Пришлось пока отложить безуспешные попытки освободиться. На самом деле я была в панике, но не собиралась сдаваться так просто. Только передохнуть. На лбу выступил пот от бесплодных усилий вырваться, а руки горели огнем…

Какой-то «умник» связал мне руки до предплечья, как особо опасному преступнику. Голова невозможно болела, меня мутило, силуэты гор плыли в тумане перед глазами, но, не давая себе расслабиться, я пыталась расслабить веревки на руках.

— Лежи смирно, раненый, — строго прикрикнул конный эльф охранник.

— Ага. Как только эльфы уберутся с нашей земли к себе, так сразу и лягу смирно… — буркнула я, замерев под гневным взглядом. Ну не будет же он смотреть на меня вечно?

— Так… лежи спокойно, тогда я сниму с тебя веревки.

Ага, вот и тот самый щедрый на веревки «умник»! Я с отвращением на него взглянула. Он дал вознице команду остановиться, не очень ловко слез с лошади и, хромая, подошел к телеге.

— Куда мы направляемся? — спросила я, холодно разглядывая недруга.

— Куда прикажут. Тебе зачем?

Как чисто по-человечески болтает, даже речевые обороты без эльфийских изысков.

Я втянула в себя воздух — он поднял полы куртки и сдвинул брюки, чтобы осмотреть рану на бедре.

Ага, еще раздень меня на потеху публике! Я готова была рычать от унижения. Чего тебе, охраннику, надо⁈ Я чувствовала себя такой беспомощной и униженной, жгучие слезы навернулись на глаза.

— Пошел вон! — На последнем усилии я поднялась и с силой ударила его головой по переносице. И тут же провалилась в спасительную бессознательность.

Я тяжело дышал, сжав кулаки, чтобы в полной мере кулаком не ответить этому «проклятию драконов». Нос, налитой болью и тяжестью, не дышал. Я вытер хлынувшую кровь и открыл глаза. Вот оно: телега, женщина и мое проклятье, на этот раз в беспамятстве.

Женщина, оставленная мною для ухода, спокойно сказала:

— Нельзя давать ему спать. Паренек может не проснуться. Я такое уже видела.

Я скривился. О чем это она? Пусть это чудовище спит, готов сам ей отвар достать, лишь бы поменьше лицезреть это строптивое создание!

Женщина потеряно покачала головой, и замолчала, отведя взгляд к «парнишке».

Я приблизился к своему проклятию. И как не заметил раньше? На ее голове была шишка размером с большое яйцо.

— Так вот куда все мозги вытекли… — с раздражением заметил я, ломая голову, как лечить такое эликсиром для открытых ран.

Я склонился над ней, чтобы капнуть бальзам в рот. Никакой реакции. Легко хлопнул по щеке. Ничего. Несколько минут я пытался ее добудиться, прикладывая уже куда больше силы и чувствуя нарастающую панику…

Когда это чудовище очнулось, я был готов ее расцеловать.

— Не спи!

И повернулся к женщине:

— Не давайте ему спать! Используйте любые методы. Если будет метаться, зовите меня.

Она кивнула.

Чувствуя, словно в единоборстве победил тролля, дал команду догонять обоз, а сам взобрался на лошадь. Здорово же драконы кому-то насолили, раз получили такое проклятье. Ведь заметив распухшие и покрасневшие щеки своего чудовища, я почувствовал себя виноватым!