Да, купальня в хозяйственной части дворца единственная возможность смыть грязь, надеть чистое и хоть пару дней после чувствовать себя человеком. Но брать Бредиса с собой? Это несколько дней пути с коровами и грузом. Он не вынесет.

— Может, вообще отвезем его к королю и оставим там? — воодушевленно предложил Буковец.

— Нет. Мы его не оставим. Мы его заберем с собой. А то он точно пропадет! — горячо заявила моя подруга.

Мы с парнями переглянулись. Фиалка, есть Фиалка. Я пожала плечами.

Ладно, путь приводит его в себя. Я для него все равно враг номер один. Ну и хорошо, пусть бесится, ненавидит, и мечтает оторвать мне голову, только не растекается от боли и жалости к себе!

Меня звали: мягко беззвучно и нежно, словно лучик, ласкающий солнечным теплом. Это было так правильно и верно, что я всей душой желала оказаться рядом. А невидимый голос все шептал:

— … целовать тебя в шею… целовать тебя всласть…

Услышав это, ласково улыбалась, принимая всей душой. Я чувствовала нежное прикосновение к лицу, словно…

— Тролль тебя подери! — внезапно над ухом раздался гневный вопль Бука, следом послышался грохот, судя по дробному звуку, уронили вязанку дров. Хорошо бы себе на голову!

Я подскочила с лежанки, едва сдерживая раздражение. Мне хотелось вновь окунуться в сладость грубо прерванного сна, а не возвращаться в тяжелую явь, к очередным проблемам.

— Какого⁈

— Уронил, — раздраженно оглянувшись, пояснил Бук. — Она развязалась и рассыпалась.

— Ты… ты… — Я заставила себя закрыть рот. Все правильно. В пещере стало холодно. Выдохнув, я хрипло договорила:

— Молодец, Бук. Мне со сна тролль знает что показалось. Не бери на свой счет.

Он скривил рот в желчной ухмылке и, закидав дрова в огонь, мигом залез под одеяло.

Ледяной водой из ручья прогнала остатки сладкого сна, и чтобы не впадать в уныние, взялась за дела. Со мной поднялись Крапивники и Ветла, и тут же занялись салазками. Их нужно сбить без гвоздей, заодно все просчитать и укрепить, чтобы были крепкие и удобные. Но это я оставляю на совесть братьев.

Поставила котелок на огонь и заварила сушку, приняв хозяйственные дела на себя. Фиалка всю ночь возилась с Бредисом, ее будить нельзя. И хотя Бук ехидно на меня посматривал, пока я грела остатки ужина для мальчишек, я сварила компот и подмела угли вокруг очага.

— Ты словно родился с поварешкой в руках, — ехидно заметил он.

— Я родился с руками. Значит, могу делать все. А ты еще раз что-нибудь вякнешь, пойдешь в горы сырые дрова рубить…

Но Бук не успокаивался:

— За сестричку переживаешь?

— Я хочу, чтобы она отдохнула перед походом. А тебе пора вставать. Все кроме Рыжика заняты, так что иди, охраняй. Лису надо отдохнуть.

Он фыркнул, встал, натянул на себя плащ и вышел.

Я осталась одна. К сожалению, дела кончились. Я недовольством осмотрела пещеру — ненавидя такие моменты, когда приходилось сидеть без дел, пережидая снегопад или еще что.

Рыжик поднялся и первым делом подтянулся к столу, с большим интересом поглядывая на котел со вчерашней похлебкой.

— Завтракать собрался? Сначала топай, умойся, — напомнила я, — потом принеси воды.

— О, мало мне «мамочки» Фиалки, теперь еще и командир изводить взялся! Я вам что, тролль? Я и сам знаю, что надо умыться! — ворча и волоча за собой плащ, маленький Рыжик вывалился из пещеры. Я покачала головой, языкастый типчик…

И тут заметила, что на меня в немом неприятии уставился Бредис. Его взгляд был такого гневного заряда, что меня так и подмывало ляпнуть ему что-нибудь «приятное», но я не стала, надеюсь, вчерашнего «взбадривания» достаточно.

Но, повернувшись к нему, сухо предупредила:

— Мои бойцы делают сейчас салазки, мы отвезем тебя к целителям в приморье…

— Не получится. На всех подходах эльфы…

— Эльфы? А… — я мгновенно сопоставила его состояние и внезапное появление рядом с пещерой. — Значит, бой, в котором тебя покалечили, происходил где-то рядом?

Бредис невозмутимо кивнул, но тут же устало добавил:

— Скорее всего, рядом. Я не помню, как здесь оказался. Где мы?

Я-то точно знаю, что Бредис не шпион, так что спокойно сказала:

— Это пещера на самой границе Лазури. Крошечный форпост. Ее использовали еще в прошлой войне, сначала для поставок, потом для разведки… — ответив Бредису, я тяжело выдохнула. — Я думал, что эльфы за Привражьем. Совсем недавно они были там.

— Были… — с сарказмом отозвался Бредис.

— Тролль, значит, вполне возможно этот поход за закупками станет последним… — Я замолчала, обдумывая как проложить маршрут, чтобы уменьшить шансы встречи с врагом.

— А потом вы куда? — равнодушно спросил Бредис.

— Во дворец. Там в подвалах кладовки и места для жителей, на случай полной осады. Там много чего еще с прошлой войны осталось. Ты там был?

— В самом дворце был, конечно, а в подвалах нет. В мирное время туда не пускают, а после… не попал.

Я насмешливо хмыкнула:

— Хм… Не попал. Я до войны даже не слышал, что там есть что-то подобное!

Фиалка, услышав разговор, поднялась и, улыбнувшись мне, первым делом по обыкновению спросила:

— Вы голодные?

— Отдыхай. Я все подготовил, сейчас парни соберутся, тогда и поедим.

Но Фи разве удержишь. Натянув на плечи шерстяной платок, не дожидаясь помощи Рыжика, она ушла за водой.

Мы остались с Бредисом одни. Он словно вспомнил, что со мной нельзя нормально разговаривать, поэтому категорично заявил:

— Я отсюда иду во дворец и останусь там, — суровым голосом промолвил воин.

— Нет. Мы в приморье найдем тебе лекаря, а когда все закупим, заберем с собой. Если сможешь идти, тогда сам и пойдешь в столицу. Не сможешь, останешься здесь.

— Кто ты такой решать за меня, сопляк? — О, гневный рык Бредиса, в этом есть что-то приятное, так сказать, кусочек мирной жизни. Я спокойно усмехнулась:

— Я тот, кто ЗДЕСЬ отдает приказы. Раз ты тут, то слушаешь меня. Понятно?

Бредис хотел вспылить, но выдохнув, сухо заметил:

— Приморье не лечит ни наших, ни эльфов, они заключили договор о невмешательстве.

— Будем искать того, кто об этом не слышал.

— Наивный мальчишка…

— Возможно, ты прав, возможно, нет. Но мы сделаем так, как я сказал. — Я поднялась, показывая ему, что разговор окончен.

После обеда парни ушли доделывать салазки, Фи взялась стирать носки, и тут я обратила внимание на морскую соль в ее руках… соль!

Я подхватила мешочек у подруги, поясняя.

— О, я знаю, что нужно! Скорняк Березняк, живший на соседней улице, уронил острейший топор на ногу, так ему Марта за неделю рану соленой водой зарастила.

— А Бредис согласится? — недоверчиво склонила голову Фиалка.

— Куда ему деваться? — вздохнула я и водрузила над костром котел с водой. Было страшно трогать его распухшую горячую руку, но кто кроме меня это будет делать?

Бредис действительно не сопротивлялся. Я тщательно промыла рану горячей соленой водой — насколько горячей, что я сама едва могла терпеть, — чтобы рана не загноилась. Он только молча терпел. Сначала он сдерживал дыхание, чтобы не стонать. Но чуть позже, когда боль немного отступила, Бредис оживился и даже немного порозовел. Закончив, я перевязала рану и словно между делом спросила:

— Давно тебя ранили?

— Дней десять назад…

Мы с Фи в шоке переглянулись. Вот и причина слабости Бредиса, и объяснение, почему рана в таком ужасном состоянии. Фиалка тут же всплеснула руками, уронив носок в деревянный ушат со щелочью:

— Так тебе лежать и лежать надо! — Он криво усмехнулся, но ничего не сказал.

В пещеру толпой вошли бойцы, притащив готовые салазки.

Я на миг взглянула на небо за шкурами. Уже темнеет. Пора.

— Вот в салазках он и полежит! Собираемся, больше поход откладывать нельзя. — Все молча направились к своим мешкам.

— Фи, налей во фляжку горинца, скоро ему понадобится.