Ну вот, еще и королеву успокаивать! От нее полностью зависит настроение и действия короля.

— Нет, ваше величество! Вам, как королеве, необходимо через неделю-две устроить ежегодный Лазурный бал для подданных и послать богатые дары Владычице эльфов. И, конечно, заранее готовиться к самому скверному исходу — обновить тайное убежище в горах! Главное, чтобы ваши фрейлины ни точки из нашего плана не вызнали, иначе все в подробностях будет известно последнему сапожнику государства!

Лилея кивнула. Думаю, указав ей, план действий я, поступил очень разумно. Ее глаза загорелись, и уныние тотчас покинуло ее величество. Молодая королева была готова приступить к делам сейчас же! Ради детей Лилея исполнит все безупречно, а если она и наследники будут в безопасности, король будет действовать куда активней!

Я желчно про себя усмехнулся. Надо же, в кои веки людскому королевству повезло: король семьянин, без скандалов и безумно дорогих содержанок, носящих на пальчике годовой доход государства, и на тебе, такие испытания!

В связи с какой-то забытой датой бал официально передвинули на месяц вперед. Значит, праздник состоится через десять дней, и теперь попадает на осень, а не зиму. Чему мы с Фиалкой были безумно рады: красивые тонкие плащи сшить еще можно, но откуда взять столько меха, чтобы пошить дорогие меховые накидки для бальных платьев?

Пока на рыночной площади две богато наряженные дамы вежливо обменивались мнением о великолепных дарах, посылаемых в честь праздника вечному союзнику — эльфам, мы с Фиалкой докупили перчатки, туфли и кое-какие не очень дорогие украшения, справедливо рассудив, что «меньше блеска» лучше, чем «много» или вовсе «ничего».

Шагая с рыночной площади к дому Фиалки, нас еще ждал обед с горячими пирогами, купленными сейчас в булочной. Взяв Фи под руку, я делилась последними новостями:

— … Знаешь, что Марта еще мне сказала? — Я все это время рассказывала подруге о предстоящем празднике. Фиалка с улыбкой кивнула.

— Что в этом году для праздника займут не только парадную площадь перед дворцовыми воротами, но и две прилегающие улицы. Все фонтаны будут бить вином, а праздничные столы уставлены вазами с конфетами!

Фиалка довольно облизнулась:

— Да? Настоящими? И заморскими?

Я активно закивала:

— Да! И лимонад настоящий будет! Сама видела, как повозки с заморскими фруктами подъезжали к дворцу. Еще Марта сказала, что пригласили эльфийских поваров, но те почему-то отказались, так что все готовит королевский Шустрин… а это значит, что все будет простое, но очень вку-у-сное!

Мы сладко в унисон причмокнули, предвкушая настоящий праздник.

Последние десять дней были такими беззаботно счастливыми, какими, и подумать не могла! Дома тишина, Андро, заработавшись в королевском замке, у себя почти не появлялся. Марта, то и дело печально бродившая по лестнице, пребывала в каких-то своих беспокойных мыслях и меня не трогала. Фиалка закончила все приготовления и дошила последние детали из задуманных украшений к балу. А сегодня мы докупили остальное.

Миновав ругающегося молочника и хохочущую толпу зевак — с тележки упал и раскололся гигантский кувшин со сливками, образовав грязно-белую лужу, быстро утекающую под гладкий булыжник мостовой — мы свернули на небольшую улочку, сбираясь сократить путь через знакомый проулок. Но тут случилась неприятная неожиданность.

Нам на встречу уверенным шагом, с видом человека имеющего спокойную совесть и средства к жизни, шел Бредис. Новый черный плащ с серым шелковым подбоем, выглядывающим при каждом шаге, благородно обтекал широкие плечи воина, добавляя ему важности. Я с насмешкой цокнула языком — видно только жалованье получил, раз к празднику обновки накупил.

После того инцидента с падением в тренировочном зале, я больше на занятия к Бредису не ходила, особенно, когда обнаружила, что магия старой пьяницы из Непруга подействовала как надо. Конечно, мой лук короче и слабее боевого пехотного, но сильнее и точнее тех, какие обычно используют наездники, да и магия повлияла. Я теперь больше не промахиваюсь… вообще.

Бредис пересек торговую улицу у рынка и вышел прямо на нас.

В отличие от него, у меня совесть спокойной не была. Хотя это он на меня тогда упал… но ведь я глупо провоцировала пьяного.

И, главное, встречать его сейчас, да еще в женском платье, ну вообще не хотела! Но разойтись в таком узком месте не представлялось возможным, и я суетливо нырнула в сумочку Фиалки.

— Оль… что случилось? — забеспокоилась подруга, тут же остановившись и с опаской оглядевшись.

— Потом… — зашипела я, выудив из ее сумки кусок кружева для будущих вееров и нацепив его на лицо в качестве вуали, завернула концы под капюшон плаща.

Тут она заметила приближающегося Бредиса и, видимо, о чем-то догадалась. Скрывая смех, Фиалка тихо сообщила:

— Так ты сильнее к себе внимание привлечешь, у нас такое не носят.

— Ничего… — пыхча над завязками, кусочек кружев запутался в волосах, отозвалась я, — а может я приезжая!

Фиалка, прикрыв ладонью рот, захихикала еще сильнее:

— Выглядит скорее, что ты не только приезжая, но еще слегка не в себе. Кто же носит вуаль со старым толстым шерстяным плащом?

— А может у меня шрамы во все лицо? — выдвинула я последний аргумент, наконец, со вздохом облегчения опустив руки.

Фиалка закатила глаза. Нам пришлось внезапно замолчать, Бредис был уже в пяти шагах.

Видимо, повышенный интерес Фиалки не прошел даром и Бредис, остановившись, галантно спросил:

— Милые рябиночки, я вас знаю? Я вас обидел? Позабыл поздороваться? Оскорбил невниманием?

— Нет, благородный солдат, мы беседовали о своем… — почтительно сообщила Фиалка и, скромно потупив глаза, и поклонившись, быстро потащила меня прочь.

Я заметила, как Бредис мгновенно отметил и зацепился за неосторожное слово «солдат», так как сейчас в нем ничего не выдавало военного. Я про себя тяжело вздохнула. Фи, что ты наделала, он же теперь не отстанет!

Так и получилось:

— Рябиночки, девочки… так надо это исправить! Я, может, искал вас таких всю жизнь!

— Прощайте, почтеннейший… — вежливо, но сурово проговорила подруга, потащив меня по проулку дальше. Я послушной овечкой топала за ней. Хоть бы Фи свернула куда-нибудь, только не к своему дому!

— Нет… так не получится! Я должен узнать кто вы, прекрасные девы!

Взглянув на свои грубые плащи, деревянные башмаки с торчащими из них толстыми шерстяными носками, мы, переглянувшись, засмеялись и прибавили шаг. Ну и скажет, вот же льстец!

— Постойте! — Бредис быстрым шагом кинулся за нами. Я, склонившись к уху Фиалки, шепнула:

— Ему деньги карман жмут, ищет с кем просадить…

— О… Такой глупый? — шепотом удивилась Фиалка.

— Да нет… Он не глупый, даже наоборот, просто… — я пожала плечами, — одинокий что ли. Ну, ненужный никому…

Тут я, захлопнув рот ладонью, поняла, что допустила большущую, нет, гигантскую ошибку — я этими словами о его одиночестве заронила жалость в добрейшее сердечко Фиалки! Она, остановившись, внимательно оглядев догнавшего нас Бредиса, сказала:

— Сейчас мы спешим, но будем рады завтра увидеть почтенного господина на балу у короля.

Я презрительно фыркнула — ни-за-что! Я точно рада не буду! Бредис с подозрением меня оглядел, но после слов Фиалки ему ничего не оставалось, как вежливо поклониться и сообщить, что он с большим нетерпением будет ждать завтрашнего дня и нашей встречи, что даже от волнения спать не станет!

Мне, возмущенной такой наглой ложью, захотелось его передразнить, но Фиалка в ответ учтиво склонила головку и улыбнулась. То же самое пришлось сделать и мне…

Когда мы отошли, я презрительно буркнула, что спать он точно не будет, так как в трактире за картами будет не до сна. На что Фиалка, рассмеявшись, резонно заметила:

— Нет, сегодня он сделает исключение, и пойдет спать. Если сегодня Бредис спустит все жалование, то завтра на празднике ему будет нечем угощать «милых рябинок», которых он «искал всю жизнь».