Возбудившийся  комендант, севший на любимого конька, перевел дыхание, и продолжил: — А недавно две девицы…

— Под окном? — машинально спросил Николай, пораженный такой активностью коменданта.

— Нет, не под окном, в комнате, — комендант не понял юмора. — Две девицы, они из глубинки, где еще нет электричества, надумали посмотреть, как же он течет, электрический ток. Ланцетом открутили крышку электрической розетки, подставив миску, чтобы не натекло на кровать, если потечет. Ничего, конечно, не увидели, и стали ковырять заколкой, взявшись за руки, «чтобы не так боязно было», как они пояснили потом. И их, разумеется, дернуло, не сильно, так как пол деревянный, сухой. Они больше испугались, и рухнули, закатив глаза.

Комендант передохнул и продолжил: — На счастье, рядом оказалась ваша Симонова и быстро привела их в чувство, а они стали требовать, чтобы их немедленно закопали в землю, чтобы электричество «вытекло». Галина, девушка опытная, их просто отшлепала по щекам, и сама восстановила розетку. У этих девиц, хотя и семилетка за плечами, в одно ухо влетает, а в другое вылетает. А Симонова, наверняка…

Николай, которому было приятно слушать такие отзывы о Гале, но, желая остановить словоохотливого коменданта, приподнял руку и хмыкнул, смотря ему в глаза.

— Ой, извините, что-то я увлекся своими проблемами, — опомнился комендант. — Да, насчет Симоновой Галины, когда мне сообщили, что она в общежитии не ночевала, таков порядок, я подождал немного, так как такое случается, что девушки остаются у родственников, но Галина не появлялась, и я отправился в милицию, скорее для очистки совести. Там мне, как я и ожидал, сказали, что заявление о пропаже принимают только от родственников. А потом пришло письмо от ее родителей, и я стал готовить ответ, да все не было времени его закончить, а теперь и смысла нет, раз вы приехали. Вот и все.

— А есть какие-нибудь детали, как она исчезла? — поинтересовался Николай.

— Давайте, сходим в ее комнату, — предложил комендант, посмотрев на часы, — ее соседки уже должны вернуться с занятий, они все и расскажут, чтобы нам не играть в испорченный телефон.

Комната, в которую привел его комендант, была самой обычной: стол посередине, четыре кровати у стен, четыре тумбочки и четыре табурета. Галино место Николай сразу же, и безошибочно, определил по аккуратно заправленной кровати, репродукциям известных картин над кроватью, аккуратной стопке книг на тумбочке, и флакончику с духами «Красная Москва», которые он подарил ей еще в КБ-6.

— Вот, девочки, — представил Николая комендант двум девушкам, находящимся в комнате, — это жених Гали Симоновой, Николай Исаев, он приехал, чтобы разобраться с ее пропажей.

— Да врет он все! — неожиданно ответила одна из девушек. — Галя, действительно, говорила, что у нее есть жених, Николай, но он штатский, инженер, а этот военный, да еще и моряк. Гоните его!

— Подожди, не горячись! — остановил ее комендант, — это действительно жених, я все проверил. Он военный инженер, и это военное звание ему присвоили совсем недавно, о чем Симонова еще не успела узнать, и еще он прибыл по поручению ее родителей, так как они по состоянию здоровья приехать не смогли. Вы, девчата, расскажите, пожалуйста, ему — как и при каких обстоятельствах исчезла Галина.

— Все было очень просто, — начала рассказ бойкая девушка. — Дело было к вечеру, мы сидели у стола и о чем-то разговаривали. В это время Гале сообщили, что ее кто-то ожидает у проходной. Она очень удивилась, так как никого не ждала, но все-таки пошла, а потом довольно скоро вернулась, оделась и ушла, сказав, что у нее очень срочное и важное дело. И с тех пор мы не видели, вот и все обстоятельства.

Николай с разрешения коменданта и, при молчаливом согласии девушек, заглянул в Галину тумбочку, но ничего интересного, что дало бы минимальный намек на причину ее ухода, не обнаружил. Там были обычные вещи девушки-студентки. Чемоданчик, стоящий под кроватью, он доставать не стал, полагая, что в нем обычные носильные вещи.

Комендант сказал девушкам, чтобы они не ничего не трогали на Галином месте до его особого указания, так как возможно, что приедут ее родители, и милиция начнет проверку.

Николаю ничего не оставалось, как тайком погладить Галину подушку, попрощаться с девушками, сказать им спасибо, и он направился к выходу, обсуждая с комендантом, как ему лучше добраться до медицинского училища, в котором училась Галя.

И хотя Николай прекрасно понимал, что ничего нового он там не выяснят, все же решил училище посетить, и поговорить с Галиными преподавателями и сокурсницами, в надежде узнать что-нибудь новое, получить любой намек.

Они с комендантом спустились по лестнице со второго этажа, и Николай, тепло попрощавшись с комендантом, и, поблагодарив его, вышел на улицу с намерением пойти в медучилище.

Он сделал всего несколько шагов, когда сзади послышался топот и крик: — Моряк, моряк, постой!

Это была запыхавшаяся бойкая девушка из Галиной комнаты. — Вот, Николай, это от Гали! —  и она протянула ему запечатанной, неподписанный конверт. — Когда Галя уходила, она сунула мне вот этот конверт, и сказала, что это на всякий случай, если она, вдруг, не вернется, и просила никому не отдавать, кроме ее близких, ни коменданту, ни руководству училища, ни, даже милиции. Поэтому я не стала отдавать вам конверт при коменданте, — попыталась объяснить девушка, — так как пообещала Гале исполнить ее просьбу. Ну, теперь точно все, ничего больше добавить не могу.

— Спасибо большое, — сказал Николай, забирая конверт, — я, точно, близкий. Всего вам доброго девушки! До свидания! И, осознавая, что содержание полученного им послания для этой девушки тоже не предназначено, убрал конверт в карман.

— «Что это, ловушка?» — размышлял Николай, медленно шагая по направлению к трамвайной остановке, так как во вскрытом конверте оказался только адрес в данном городе, написанный на листочке незнакомым почерком. — «Ну, не стала бы Галя устраивать мне ловушку, и какой у нее был мотив, что она предполагала, что может не вернуться? И почему особо предупредила, чтобы никому, кроме ее близких, конверт не отдавать? А близкие — родители, да я сам».

Ответов на эти вопросы не было, но листок просто «жёг» ему руки, и Николай решительно направился по этому адресу. Он прекрасно осознавал, что было бы разумно оставить этот адрес тому же коменданту, договорившись с ним, что если и он, Николай не вернется в определенное время, то комендант обратится в милицию. Но… но Галя специально, на каком-то основании запретила посвящать коменданта, и это было решающим.

Добрые горожане на трамвайной остановке объяснили Николаю, как найти нужный адрес, и вскоре он уже был у этого дома. Это было монументальное строение еще дореволюционной постройки, известное своими огромными, «барскими» квартирами с каминами, отдельными помещениями для прислуги и обязательным черным ходом. Николай с родителями и младшим братишкой проживал в таком же доме, только квартиры там были преобразованы в огромную коммуналку с длинным коридором, единственным туалетом и единственным душем. И ютились они там, вчетвером, в небольшой, а если, точнее, крохотной комнате.

Нужная квартира находилась на втором этаже и звонок у двери был не электрическим, а механическим, как и в квартире, где ранее жил Николай и он, больше не раздумывая, и, ни в чем, не сомневаясь, перекрестился, как всегда стал делать перед важным делом, и дернул за металлическую пуговицу, а потом еще раз.

Ничего не происходило, а из-за толстой,  скорее всего, дубовой двери звонка не было слышно, и тогда Николай подергал за пуговицу несколько раз подряд. Дверь, удерживаемая цепочкой, слегка приоткрылась, и послышался старческий голос: — Вы к кому?

— Я к Гале! — заявил Николай.

Цепочку сняли, и в открытой двери Николай увидел благообразную старушку с передником на груди. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что эту квартиру на коммуналку не перегораживали. Большая прихожая сверкала зеркалами и красивым полом, выложенным плиткой.