— Заходи, голубчик, заходи! — проговорила старушка, — истосковалась Галочка, ожидаючи, пойдем. И она повела Николая налево, по длинному коридору, который закончился дверью, закрытой мощным деревянным засовом, вставленным сверху в массивные металлические кронштейны.
— Не в себе она, голубушка, — взялась пояснять старушка, — вот и держим ее взаперти, чтобы не ушла ненароком, да не потерялась. Ты, парень, засов-то сними, мне не под силу, да и заходи к ней!
Николай поставил свой чемоданчик справа от себя, снял засов, отставил его в сторону, и открыл дверь, сразу же мельком заметив, сидящую за столом женщину, похожую на Галю. Он начал наклоняться, чтобы взять свой чемоданчик, но не успел еще дотянуться до его ручки, как его слегка подтолкнули в спину, и, никак этого не ожидания, он растянулся на полу в этой, открытой им комнате. А дверь, подвинув его ноги, захлопнулась, и послышался звук вставляемого на место засова. Чемоданчик, к сожалению, остался за дверью.
Николай начал, было, вставать, но тут до него донеслись голоса, проникающие в щель между полом и дверью. Он моментально решил, что с этой Галей или не-Галей он разберется чуть позже, а сейчас нужно послушать, что же там говорят. С ним уже возникала такая ситуация на американском крейсере, когда он подслушивая под дверью, проводил, можно сказать, разведку, которая позволила ему, в конечном счете, с того крейсера сбежать. И он быстро развернулся на полу, заняв удобное положение у двери, и стал внимательно слушать.
— Ну, что, бабка, пришел? — послышался грубый мужской голос.
— Пришел, пришел, голубчик, — ответила старушка.
— А какой он из себя? Я токмо со спины видел.
— У-у! Вот такенный, знатный парень, в форме.
— Ну, значит тот! — констатировал тот же мужской голос.
— Я, ребятушки, пойду, — продолжила старушка, — надо обед готовить, да на одного едока больше стало, пойду.
— Давай, бабка только ты это, не забывай девке лекарство давать в обед, да смотри, не перепутай, наливай в холодный компот, не дай бог, в горячий чай.
— Да как же я перепутаю, все делаю, как ей, голубушке, дохтор прописал, не сумлевайся. Только, как бы вместо нее парень лекарство не выпил…
— А ты им обоим наливай, ништо, каждое лекарство свою болезнь найдет, гы-гы-гы.
Николай заметил, что на участке пола прихожей, доступном его взору, ноги старушки удалились, а вместо них появились две пары грубых мужских ног. Они были босыми, и Николай, лежащий на довольно холодном полу, подумал, что их владельцы — «калачи тертые», побывавшие в разных местах.
— Ты, это, Леха, — сказал грубый голос, — давай, канай на почту, на… Отобьешь депешу «этим», вот здесь адрес и текст. А они, как обещали, приедут через четыре дня, мы им этих голубков сдадим, получим хонорар и так загуляем, что всем чертям тошно будет.
— А чего это я-то? — попытался возразить другой, более тонкий голос.
— А того, что «эти» меня старшим назначили, и у меня все руки в «синьке», негоже их на почте светить.
— Да опасаюсь я, Серый!
— А чего ты, как фраер опасаешься?
— Да всего. Что хозяин этой фатеры вернется раньше времени, а он всегда с охраной, как бабка говорила. И с этим хонораром, кинут «эти» нас, как лохов, скажут, что знать нас не знают. И иттить опасаюсь, а вдруг везде фотки висят с нашими рожами и написано «Их разыскивает милиция». Как кто признает, стукнет ментам, схватят и хана, нам за тех двух ментов точно вышка будет.
— Опасается он, дурачок, — ответил грубый голос. — Хозяин на лечении, скоро не вернется. И с получением хонорара я тоже все продумал, устроим здесь и вот здесь засаду из наших корешей, если начнут «эти» кочевряжиться, так мы их — того, и мы в дамках. А то, что ты идти опасаешься, я тебе сейчас устрою, этот, как его, миникюр, кюр-кюр, сам себя не узнаешь. И тотчас послышался хлесткий удар, скорее всего, кулаком по лицу.
— Ты чего это дерешься, гад! — возмутился тонкий голос.
— Это тебе миникюр для маскировки, славно я тебе юшку-то пустил, вон, возьми бабкин платок, иди и вытирайся, будто упал на лестнице, никто твою разбитую харю не признает. Все, харэ базарить! Топай! Смогёшь написать депешу?
— А то! Я, ить, три класса закончил и четыре колидора.
— А я одни калидоры и два класса, гы-гы-гы!
— «Хорошо, что я упал и провел прекрасную разведку», — подумал, вставая, Николай. — «Теперь я знаю все планы противника, и это, наверняка, продолжение операции вражеских агентов, как и предполагал следователь. Заманили каким-то образом Галю, а я попался, как рыбка на крючок. Но со всем этим я буду разбираться позже. А сейчас…»
Николай подошел к женщине, сидящей с книгой за столом. Да это же, действительно, Галя!... но постаревшая лет на двадцать... Это безжизненное, равнодушное лицо и потухший взгляд, в котором не видно никакого проявления разума. Где же ее задорное личико и веселые, такие любимые глаза!?
— Галя, здравствуй! — произнес Николай. — Это я, Коля, Исаев, ты узнаешь меня? Ему показалось, что на какое-то мгновение в ее глазах сверкнула какая-то искорка разума, но тотчас пропала.
— Какой исаев… я читаю, — медленно и не совсем внятно произнесла Галя, — мне так доктор велел.
— Хорошо, Галочка, читай, читай, не буду тебе мешать! — и Николай погладил Галю по голове, с удовлетворением отметив, что она не отшатнулась и не стала отводить его руку.
Он стал прохаживаться по помещению, в котором оказался, чтобы выяснить, каким ресурсом он располагает для разработки плана спасения, а то, что он такой план разработает, у него не было сомнения.
Это уютное помещение, как он понял, было предназначено для прислуги. Стол у большого окна, забранного красивой, кованой решеткой, два красивых стула, печка-голландка, две кровати за ширмой, санузел и небольшая кладовка, в которой Николай обнаружил веник-сорго, швабру, ведро и тряпку, раскинутую на ведре. В углу, на гвоздике, висела одежда, похожая на плащ. Никаких предметов, которые можно было бы использовать в качестве оружия или инструмента, он не нашел. На стене, противоположной стене с дверью, через которую он «залетел», также была крепкая дверь с окошком, закрытым створкой с другой стороны.
— «Итак, у меня есть четыре дня в запасе», — начал размышлять Николай, — «в течение которых нужно, прежде всего, каким-то образом освободить Галю от воздействия психоактивного вещества, которым ее накачивают ежедневной дозой, но это я немедленно прекращу, а потом попробую воздействовать на ее психику простыми методами… И хорошо, что здесь имеется вода в неограниченном количестве, можно привлечь водную стихию на помощь — не откажет же она Члену и Посвященной Ордена «Водопоклонников». О том, что Галя, пройдя проверку, была «посвящена», и что у нее на руке есть такой же знак «В», как у него, он никогда не забывал.
— Эй, милай! — прервал его размышления голос старушки, — забирай свой сундучок, пригодится, небось! Окошко на двери открылось, в нем, действительно, появился чемоданчик, который Николай немедленно забрал. — Мойте руки, приготовляйтесь к обеду! — продолжила старушка, и начала подавать через окошко приготовленные ею блюда.
Обед, к удивлению Николая, оказался просто шикарным. Он состоял из первого и второго блюд, отлично приготовленных, и компота из сухофруктов, и был подан в прекрасный, фаянсовой посуде, даже компот был не в стаканах, а в больших чашках с блюдцами. И Николай подумал, что эта старушка находится в этой квартире в прислугах с давних, дореволюционных пор.
Однако столовые приборы были представлены только красивыми, скорее всего, серебряными ложками. Он попросил дать ножи и вилки, полагая, что это, какое ни есть, а оружие и инструмент, но старушка ответила категорическим отказом, сказав, что доктор не велел.
Галя попыталась начать свою трапезу глотком компота, но Николай немедленно вылил компот из обеих чашек в унитаз, а в чашки набрал холодной воды из-под крана, полагая, что она вполне пригодна для питья. Галя, молча, и сосредоточенно обедала, и Николай, рассудив, что силы ему потребуются, последовал ее примеру. Закончив еду, Галя пробормотала невнятным голосом: — Тихий час, как доктор велел, — и улеглась на кровать за ширмой. Николай также решил отдохнуть на свободной кровати, но перед тем, как ложиться, проверил содержание своего чемоданчика. Там все было на месте, включая его книги, но небольшой перочинный ножичек, к сожалению, исчез.
