Когда его глаза начинают закрываться, я сажусь обратно и обдумываю все свои варианты. Какой бы план я ни придумала на день нашего отъезда, он должен быть таким, чтобы его можно было выполнить без проблем.

У меня только один шанс сбежать, и папа собирается сделать это намного сложнее.

Уже поздно, когда я возвращаюсь домой с продуктами, измученная и расстроенная. Папа весь день не давал мне покоя, и то, что я сидела рядом с ним, пока он спал, никак не облегчало моего беспокойства. Я не думала, что жизнь станет такой трудной, когда я стану старше, но мне следовало этого ожидать.

Теперь я должна войти в эту парадную дверь, натянуть фальшивую улыбку и притвориться, что моя жизнь не трещит по швам, потому что мне нужно выполнить чертов контракт.

Я не спеша выхожу из машины и беру свои сумки с заднего сиденья. Чем дольше я смогу откладывать визит внутрь и разговор с Алессио, тем лучше. Я уверена, что он слышал о том, что мой папа проснулся, но я не хочу об этом говорить.

Пока нет.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — спрашивает женщина, когда я вхожу в парадную дверь с пакетами продуктов, болтающимися в каждой руке. — У тебя здесь живет эта маленькая шлюха. Ты думаешь, я не заметила ее вещей, когда поднималась наверх? Предполагается, что ты должен найти жену, а не спать с женщиной почти на двадцать лет моложе тебя.

— Во-первых, она не шлюха. Во-вторых, я люблю тебя, но кем ты себя возомнила? — Спрашивает Алессио, и его голос эхом разносится по дому.

Мне кажется неправильным стоять в прихожей и слушать, как они орут друг на друга, но я не могу уйти. Моя кровь закипает, когда я снимаю куртку и вешаю на вешалку.

— Я твоя мать. Если я захочу прийти и проверить, как ты, то именно это я и собираюсь сделать, — пронзительно говорит мать Алессио. — Ты жил с молодой женщиной, которой ты нужен только из-за твоих денег. Это делает ее шлюхой. Даже не пытайся лгать мне, Алессио. Я знаю, что здесь происходит, даже если ты не говоришь.

— Если ты собираешься продолжать называть ее шлюхой, можешь уйти. Я не собираюсь терпеть неуважение в моем доме.

— Я твоя мать.

— И это не дает тебе права оскорблять и неуважительно относиться к людям, которые живут в моем доме!

Я делаю глубокий вдох, прежде чем выхожу в основную часть дома и направляюсь прямо на кухню. Алессио и его мать стоят в гостиной с убийственным видом.

— Думаю, она подслушивала, — говорит его мать, скрещивая руки на груди, пока я ставлю пакеты с продуктами на прилавок и начинаю их распаковывать.

— Билли, ты можешь сделать это позже, — говорит Алессио, и его щеки приобретают ярко-розовый оттенок. Он скрещивает руки на груди и сердито смотрит на мать. — Тебе не обязательно быть рядом, чтобы это слышать.

— Не волнуйся. Я уже слышала, как твоя мать назвала меня шлюхой. — Я вежливо улыбаюсь его матери, прежде чем повернуться, чтобы поставить упаковку сливок в холодильник. — А мне нужно готовить ужин. Ньокки с лимоном готовятся долго.

Его мать усмехается. — Думаешь, на приготовление этого расфасованного мусора уйдет много времени?

Я заставляю себя сохранить улыбку на лице. — Вообще-то, я готовлю ньокки с нуля, так что это занимает довольно много времени. Если мы хотим поужинать до полуночи, мне нужно начать готовить прямо сейчас.

Несмотря на то, что я хочу сказать ей, куда она может пойти, она все еще мать Алессио и матриарх мафии, пока он не возьмет жену. Делать из нее врага и проявлять к ней неуважение было бы ошибкой.

Это поставило бы меня в невыгодное положение у Алессио, а его мать жаждала бы крови. Она попытается погубить меня.

Я слышал бесчисленное количество историй о том, что она делала с другими женщинами, которые ей не нравились. Я не собираюсь быть одной из них.

У меня нет ни малейшего желания оказаться на дне озера. Его мать может выглядеть хрупкой женщиной, но она была преступницей задолго до того, как встретила отца Алессио.

По крайней мере, так рассказывают в историях. Я никогда не видела никаких доказательств, но если она была так хороша, как все говорят, в воровстве и убийстве, не осталось бы и следа.

Его мать задирает нос, прежде чем снова сосредоточится на Алессио. — Ты должен заставить ее уйти. Ты действительно думаешь, что женщина захочет быть с тобой, когда она будет жить здесь?

— Билли сейчас переживает трудные времена. Ее отец попросил меня присмотреть за ней, и это то, что я собираюсь сделать. Я не знаю, преследуют ли ее люди, напавшие на ее отца, или нет, а это значит, что самое безопасное место для Билли — здесь.

— Я назначила тебе свидание с дочерью моего друга. Лора — милая молодая женщина, и она была бы тебе хорошей женой. У нее прочные связи с ирландцами.

Свидание?

Меня охватывает ревность.

Я знаю, что не имею права так себя чувствовать. У меня нет прав на Алессио, но одной мысли о том, что он будет с другой женщиной, достаточно, чтобы заставить меня покраснеть.

Алессио вскидывает руки в воздух, когда я убираю последние покупки. — Я уже говорил тебе, что прямо сейчас меня не интересуют свидания. У меня есть более важные дела в моей жизни. И если бы я был готов встречаться, то уж точно не с кем-то, кто связан с ирландцами. Прекрати пытаться влезть в мою жизнь и прекрати пытаться формировать мою мафию так, как ты хочешь, чтобы она работала.

— Я вырастила тебя. То, что я говорю, должно иметь значение для тебя. Я не потерплю того человека, которым ты становишься. Возможно, в твоей жизни многое происходит, но ты все еще мой сын, и ты будешь делать то, что я скажу. В этом вопросе я знаю лучше всех. Лора — хорошая женщина, и у тебя будут еще лучшие связи, если ты женишься на ней. Ты не можешь продолжать полагаться на поддержку картелей.

Алессио выглядит так, словно готов взорваться, когда стискивает зубы. — Ты не будешь стоять здесь и указывать мне, что делать. Я ни на ком не женюсь, особенно на той, кого ты выберешь для меня. Брак — это просто гребаное проявление эмоций, когда другой человек пытается указывать тебе, что делать. Ты уже заняла место властной женщины в моей жизни, так зачем мне жена?

Его мать подходит к нему ближе, упираясь пальцем ему в середину груди. — Ты пожалеешь, что разговаривал со мной таким образом, Алессио. Ты всего лишь ребенок и не понимаешь, о чем говоришь. Я прощу тебя, потому что я твоя мать, но, если бы я не любила тебя, это был бы конец для нас.

— Мама, я тоже люблю тебя, но это уже слишком. Ты не можешь входить в мой дом и навязывать мне свое мнение. — Алессио мягко отстраняет ее руку от себя. — Я не буду встречаться с Лорой, а Билли будет жить здесь столько, сколько ей нужно. У тебя не будет права голоса в этом вопросе, поскольку это не твой дом и не твоя жизнь.

Его мать хмурится, прежде чем развернуться на каблуках лицом ко мне. — Ты — причина такого отношения.

Я поднимаю руки вверх. — Я ничего не делала. Все, что я сделала, это вернулась сюда, чтобы приготовить ужин.

— Убирайся, — Говорит Алессио, и его тон мрачнее, чем что-либо, что я когда-либо слышала от него раньше. — Я говорил тебе, что если ты проявишь неуважение к Билли, то вылетишь отсюда. А теперь уходи.

Его мать качает головой и хватает свою сумочку со стула. — Это далеко не конец. Чем скорее эта маленькая шлюха уберется отсюда, тем лучше. Она отвратительная мразь, которую ты впустил в свой дом. Ты действительно думаешь, что она собирается сделать что-то еще, кроме как воспользоваться тобой?

— Ладно, я, блядь, закончила, — говорю я, прежде чем направиться на чердак.

Мне не нужно стоять там и слушать это. Хотя мне, возможно, придется действовать осторожно, когда дело касается матери Алессио, я не собираюсь стоять рядом и выслушивать оскорбления без причины. Я ничего ей не сделала, и все же она набрасывается на меня.

Просто чтобы разозлить ее еще больше, я переодеваюсь в бикини, прежде чем спуститься обратно вниз. Я не утруждаю себя тем, чтобы слушать, о чем спорит эта пара, когда прохожу через кухню и выхожу через раздвижную дверь на задний двор.