Алессио кивает и открывает холодильник, роясь в нем, пока не достает коробку с пиццей. — Это немного, но это все, что у меня сейчас есть. Одной из твоих задач будет покупка продуктов. Мой шеф-повар завтра напишет список всего, что тебе понадобится для него.

— Хорошо, — говорю я, когда он открывает коробку. Я беру кусок пиццы и откусываю. — Это лучшая пицца, которую я пробовала за долгое время. Спасибо.

— Не за что. Я собираюсь приготовить комнату наверху. Как ты знаешь, я люблю уединение. Единственные другие люди, которые здесь работают, — это мой шеф-повар Родриго и моя домработница Аннет. Ты будешь регулярно видеться с обоими, и они помогут тебе во всем, чего ты не умеешь делать.

— Хорошо.

Внутри я схожу с ума — спланировать побег будет намного сложнее, когда мне придется жить в его доме. Надеюсь, его никогда не бывает дома или он не хочет иметь со мной почти ничего общего.

Инцидент в машине был просто демонстрацией силы.

Он проверяет меня, чтобы увидеть, как далеко он сможет зайти, пока я не сломаюсь.

Однако я не позволю этому случиться. Единственное, что имеет значение, — пережить следующие два месяца.

Я доедаю пиццу и зеваю. — Ты не возражаешь, если я пойду спать? Это была долгая ночь.

Алессио кивает и ведет меня через дом к лестнице. — Ты захватила с собой что-нибудь на ночь? Ты будешь жить здесь следующие два месяца.

— Я могла бы просто жить в своем собственном доме.

Он качает головой. — Этого не будет. Если мне нужно, чтобы ты выполнила для меня задание посреди ночи, я не хочу тратить время на попытки связаться с тобой, а потом ждать, пока ты приедешь сюда. На следующие два месяца это твой дом.

Хотя мне и хочется с ним поспорить, я знаю, что в этом нет смысла. В конце концов, это пункт контракта, но попробовать стоило.

В любом случае, согласиться с тем, чего он хочет, — лучший способ отвести от меня подозрения. Я играю в его игру следующие два месяца, получаю больше денег, чем когда-либо имела, а затем живу дальше своей жизнью.

Это простой план, но ничто в жизни не бывает таким простым, как кажется.

— Это будет твоя комната, — говорит он после того, как мы поднимаемся на два лестничных пролета. — Ты будешь постоянно отвечать за эту часть дома. Экономка сюда не поднимется.

— Хорошо. Спасибо. — Я осматриваю чердак.

Хотя здесь нет двери на чердак, комната напоминает квартиру-студию. На другой стороне мансарды есть две двери, которые, как я предполагаю, ведут в ванную и гардеробную. Большие световые люки обрамляют наклонную крышу, а еще больше окон — стены.

Утром эта комната будет залита естественным светом. В моей спальне дома и близко нет столько места и света.

Если мне придется спать здесь следующие два месяца, возможно, все не так уж и плохо.

Комната оформлена почти так же, как и остальная часть дома, в темных угрюмых тонах с акцентами белого и дерева.

— Я вернусь через минуту, — Говорит Алессио, поворачиваясь, чтобы спуститься по лестнице. — Осмотрись и дай мне знать, если тебе захочется что-то изменить или добавить. Я попрошу своего водителя позаботиться об этом утром, если что.

Его шаги эхом отдаются по лестнице, пока я прохожу через лофт. Я провожу пальцами по белому кожаному дивану в гостиной и смотрю на массивный телевизор. У меня такое чувство, что я проведу здесь много ночей за просмотром фильмов.

Вдоль стены с дверцами тянутся книжные полки, и книг больше, чем я могу сосчитать. Я улыбаюсь и прохожу вдоль одного из стеллажей, проводя пальцами по корешкам книг.

Заглянув внутрь, я обнаруживаю шкаф, который больше, чем моя спальня дома, с полками и местами для развешивания одежды. Посреди всего этого находится массивный остров с выдвижными ящиками для одежды. Собираться здесь каждое утро будет похоже на воплощение мечты.

Я направляюсь в ванную, и у меня отвисает челюсть, когда я вижу отдельно стоящую ванну перед массивным окном. Окно выходит на задний двор, а ванна имеет глубокую и длинную овальную форму, что дает мне более чем достаточно места, чтобы как следует расслабиться.

Когда я выхожу обратно в главную комнату — уже мечтая о душе, который буду принимать под дождевой насадкой, Алессио поднимается обратно по лестнице.

— Все, что у меня есть, — это пара старых рубашек, но на вечер хватит и этой. Завтра я пришлю Бека за всем, что тебе понадобится. — Он протягивает рубашку и блестящую черную карточку. — Это также карточка для тебя. Если тебе что-нибудь понадобится, пока ты здесь, пожалуйста, оплачивай ей.

Я поднимаю бровь, когда беру футболку и карту. — Спасибо. Это очень любезно.

— Если ты собираешься жить здесь, я позабочусь о том, чтобы о тебе заботились, — говорит он, и что-то немного не так в его тоне. Его пристальный взгляд скользит по моему телу, прежде чем он отводит взгляд. — Что ж, надеюсь, ты хорошо проведешь ночь. Отдохни немного.

Больше всего меня беспокоит желание немного отдохнуть. Я знаю, что он за человек, и он не из тех, кто дарит кому-то старую рубашку для сна. Алессио никогда не был тем заботливым человеком, который посоветовал бы кому-нибудь немного отдохнуть.

Все это неправильно.

— Спасибо, — говорю я, когда он поворачивается и покидает лофт.

Я жду, пока стихнут его шаги на лестнице, прежде чем направиться в туалет. Здесь достаточно туалетных принадлежностей, чтобы привести себя в порядок, прежде чем натянуть рубашку, которую Алессио протянул мне.

Запах его одеколона все еще остается в материале, напоминая мне о том, как этот аромат окутывал меня в машине.

У меня болит все внутри, когда я забираюсь в кровать и расслабляюсь на плюшевом матрасе. Я беру с прикроватного столика пульт дистанционного управления и нажимаю кнопку, которая выключает свет.

Оставшись в темноте, мой разум лихорадочно соображает. Каждая мысль продолжает возвращаться к тому, как руки Алессио касались моего тела в машине. Я не могу выкинуть из головы ощущение его пальцев, когда он входил глубоко в меня.

Мои пальцы скользят вниз по телу, дразня соски сквозь тонкий материал рубашки Алессио. Я представляю его пальцы на месте моих, скручивающие чувствительные бутоны в напряженные пики. Я издаю тихий стон, представляя, как его рот смыкается на одном соске, затем на другом, дразня меня, пока я не начинаю извиваться под ним.

Он укладывал меня на заднее сиденье машины, его руки все еще массировали мои бедра, когда он покусывал мои соски. Он выводил языком узоры на моих ключицах. Я чувствовала его горячий, влажный рот на моей ключице, посасывающий кожу, пока он не оставил свой след.

От мысли о том, что он может пометить меня, по моему телу пробегают мурашки.

Я опускаю одну руку себе между ног, скольжу пальцами по своей влажной щели, представляя, что они принадлежат Алессио. Он задирал мое платье до бедер, прокладывая поцелуями путь вниз по моему телу, пока его рот не накрывал мой клитор.

Пока мои пальцы кружатся вокруг чувствительного бутона, я думаю о его языке и ощущении его грубых рук на моей гладкой коже. Он сжимал мои бедра, закидывая мои ноги себе на плечи, в то время как его язык дразнил меня, приближая к оргазму.

Я стону, сильнее надавливая на свой клитор, мои пальцы двигаются быстрее. Моя киска пульсирует, когда я представляю, как Алессио вытаскивает свой член. Я могла видеть, как он поглаживал его, когда смотрел на меня сверху вниз, постанывая, когда он прижимал свой член к моей киске. Я стону, представляя, как он вводит в меня свой член, растягивая меня так сильно, как только мог.

Мой оргазм наступает сильно и быстро в тот момент, когда я представляю, как он вонзается в меня снова и снова, погружаясь по самую рукоятку.

Я стону, когда спадаю со своего кайфа, прежде чем чувство вины начинает охватывать меня.

Я только что позволила мужчине, который купил меня. Мужчину, которого я должна ненавидеть за то, что он сделал с моей семьей. Лучший друг моего отца.

Когда я встаю и направляюсь в ванную принять холодный душ, я знаю, что два месяца будут очень долгими.