Мы пересекаем парк и выходим к трехэтажному корпусу, выстроенному в виде кольца и больше напоминающему форт, чем обычное жилое здание.

– В ближайшие полгода я буду на два корпуса одна, – говорит женщина с ноткой важности и радости от ощущения собственной незаменимости. – Твоя комната – на третьем этаже, пятая по левую руку от входа. Женские душевые только там. Ходить в мужскую часть с девяти вечера до девяти утра строго запрещено. В обратную сторону правило тоже действует!

– А у нас такого правила не было, – задумчиво пожимаю я плечами.

– К вашим парням и не бегали, не лазили и не пытались использовать телепортирующие артефакты, – ворчливо сообщает Вудворт, – чтобы потом в расчете на скандал замуж повыгоднее выскочить.

Вот как. Интересные методы у некоторых… Хотя мне совершенно непонятные.

– Я вас поняла, – вздыхаю я и, кинув взгляд на жилой корпус боевиков, куда хочется закинуть вещи, но некогда, бросаюсь бегом в сторону тренировочной площадки.

Мне вслед летит недоуменный крик комендантши, но я решаю, что разберусь с этим чуть позже. Уже сейчас понимаю, что опоздала, что не в тренировочной форме… Что вообще чисто физически не в форме, но условия, в которые меня поставил Вальгерд, подгоняют и заставляют двигаться.

– Выше, Андрес.

– Я слышу крик Вальгерда, еще даже не добежав до площадки.

– Не будешь двигаться сейчас, после встречи с противником тебе это уже не понадобится.

Подбежав к воротам, замечаю, что все парни до единого уже проходят верхнюю, самую сложную полосу препятствий. И в который раз понимаю, почему девчонки некоторые сбегали с занятий, только бы понаблюдать.

Все парни в легких свободных штанах и без рубашек. Тренированные тела блестят выступившим от упражнений потом под лучами теплого, все еще согревающего осеннего солнца. Каждый мускул видно, каждое движение привлекает внимание.

– Студентка Крукс. – Вальгерд замечает меня. – Я думал, что принял вас на факультет боевых магов, а не в слюнопускательную команду. Займите свое место.

В груди все замирает и скукоживается от его тона. Совсем не такой, с которым он разговаривал со мной в кабинете. Сейчас это строгий командир, кому все равно, что может, а что не может подчиненный.

Я думала, что тут же привлеку внимание всех парней, но они настолько сосредоточены на своих упражнениях, что даже не смотрят в мою сторону. Поэтому я, едва сдерживая сердцебиение, протискиваюсь в ворота и бросаю на лавочку у забора свои немногочисленные пожитки.

– Два разминочных круга бегом, а потом нижняя полоса препятствий, – командует Вальгерд и теряет ко мне всякий интерес.

И даже без штрафа за опоздание? Может, пронесет?

Я подвязываю платье так, чтобы оно как можно меньше мешало бежать, и, стиснув зубы и еще не успев отойти от бега до площадки, преодолеваю эти гигантские два круга. В голове уже шумит, а легкие хотят вырваться из груди с очередным выдохом.

Хоть я далеко не неженка, и нас неплохо гонял ректор Ферст, потому что физическая подготовка – это один из факторов качественного сдерживания силы, все же размер тренировочной площадки боевиков никак не сравнится с таковым для остальных факультетов.

А впереди еще полоса препятствий. Первый этап с небольшим лабиринтом я прохожу достаточно быстро. Дальше – лестница, по которой поднимаюсь, уже с трудом переставляя ноги, как будто к каждой по свинцовой гире привязано.

Но то, что ждет меня дальше, оказывается для меня настоящей проблемой: перебирая руками по перекладинам, нужно пройти от одного конца к другому.

Нервно сглатываю и смотрю на волдыри на ладонях, которые сейчас еще больше горят оттого, что вспотели. Перевожу взгляд на перекладины. Потом на Вальгерда, который внимательно следит за всеми.

Договор. Я получу эту работу, только если сдам экзамен, если смогу подготовиться к нему. Закусываю губу и прыгаю на ближайшую перекладину, хватаясь за нее и повисая в пяти метрах над землей.

Руки взрываются оглушающей болью, я даже не успеваю подумать о том, что мне нужно просто перетерпеть, как пальцы соскальзывают, и я лечу вниз.

Столкновение с землей кажется неизбежным, я даже мысленно успеваю прикинуть, сколько дней придется проваляться в лазарете, чтобы хотя бы встать.

Но полет прерывается внезапно. Меня словно окутывает упругий кокон, который медленно спускает на землю.

Вальгерд, хмурясь и удерживая плетение вытянутой вперед рукой, широкими шагами идет в мою сторону. И мне совсем не нравится его взгляд.

Кокон исчезает, как только я оказываюсь на земле. Жаль, что сидя. Не желая оказаться в таком положении у ног Вальгерда, пытаюсь собрать все силы и встать, хоть голова все ещё кружится от интенсивности ощущений.

Когда я опираюсь ладонями на неровную поверхность площадки, громко цыкаю и шиплю. Обжигает будто кипятком. Волдыри лопнули, кожа местами содралась, и теперь на руках красуются влажные ранки.

Но еще до того, как я предпринимаю новую попытку, оказываюсь на ногах, а мои кисти обхватывают пальцы в черных кожаных перчатках. И снова, как в столовой, чувствую, насколько я крошечная по сравнению с этим опасным мужчиной.

В голове мелькает мысль, что два года назад я смогла сбежать только чудом, и рисунок на спине, оставленный ищейкой, словно начинает гореть. Что, если Вальгерд сейчас почувствует метку? От этой мысли становится страшнее, чем там, наверху, когда сорвалась с перекладины.

Дергаю руки на себя, но хватка Вальгерда становится только жестче, и он не позволяет даже сжать кулаки.

– Студентка Крукс, не затруднитесь ли вы рассказать, что произошло? – с почти нескрываемым раздражением спрашивает декан. – С чем связано ваше опоздание, неподобающая форма и то, что вы не потрудились дойти до лазарета?

Как интересно! То есть он об этом задумался только сейчас. Он обвиняет меня в опоздании, но при этом еще и возмущается, что я в лазарет не пошла! Да я бы тогда вообще к концу занятия только добралась до площадки! И еще неизвестно, что схлопотала бы.

Вот теперь я точно являюсь объектом повышенного внимания: парни, уже успевшие пройти свои полосы препятствий, с интересом рассматривают меня и переговариваются, похоже обсуждая, как долго я продержусь с ними.

А продержаться я планирую до самых экзаменов, потому что ставки высоки.

– Все в порядке, профессор Вальгерд, – хрипло говорю я, сцепив зубы. – Я готова продолжать.

– Что вы готовы продолжать?! – чуть ли не рычит декан. – Издеваться над собой? Ослабленный маг в пекле сражения только удобная цель и слабое место для всех остальных. В лазарет, Крукс! Немедленно. К пяти часам быть в малом тренировочном боксе.

– Но… – Я хочу сказать, что мне же надо тренироваться, потому что экзамены сами себя не сдадут.

Но, подняв голову, наталкиваюсь на его взбешенный взгляд. Я вижу в его глазах обещание, что нам еще предстоит серьезный и обстоятельный диалог, но не сейчас. Наедине. И от этого по спине пробегает мороз.

– Вам что-то еще непонятно? Или показать дорогу к лазарету?

Только сейчас замечаю, что Вальгерд продолжает держать меня за руки, а боль в ладонях притупляется. Он что… незаметно поставил какое-то заклинание? Но как? На ранах без нейтрализатора зелье из вейтерии не лечится магией!

– Я сама, спасибо.

Мужчина, наконец-то, позволяет высвободить руки, а я, подхватив свои вещи, буквально сбегаю с площадки.

До того самого момента, пока тропинка не заворачивает за здание с душевыми, ощущаю между лопатками взгляд, провожающий меня, и из последних сил стараюсь не оборачиваться. От этого взгляда бешено колотится сердце – кажется, вот-вот, и он прожжет дыру в моей форме. Тогда Вальгерд точно увидит метку… и все!

А что «все», я даже думать не хочу.

Лазарет встречает меня ароматом лекарственных настоек и какой-то особой чистоты. Мне в своей форме, после того как я посидела на земле, здесь неуютно, но миловидное личико дежурной целительницы сразу же располагает к себе.