Но в одном декан не обманывает: кристалл действительно «неправильно срабатывает». Указывающая место стрелка появляется над моим старым местом, рядом с Фрейдом, который по старой своей привычке читает книгу.

Когда около него появляется красная стрелка (а не сине-фиолетовая, как у факультета нестабильных), мой приятель удивленно оглядывается, а потом замечает меня и расплывается в улыбке.

– Это что за магия? Ты сутки на факультете и научилась взламывать магическую систему академии? – шутит Фрейд, когда я присаживаюсь рядом с ним.

– Скорее, кто-то пытался взломать меня, – усмехаюсь я в ответ. – А это в качестве утешительного приза.

– Он все-таки достает тебя?

Кулаки Фрейда сжимаются, а в глазах поблескивает нехорошее намерение.

– Вальгерд обучает меня, – вздыхаю я. – Ты никогда не думал, что преподаватели могут играться с нашими эмоциями, чтобы получать нужный им результат?

Фрейд трет переносицу и как-то нехотя отвечает:

– Ну… была у меня такая мысль, когда у нас на первом курсе были вот все эти случаи неконтролируемых всплесков.

Я вижу, как ему неприятна эта тема.

– Я тогда много времени в библиотеке провел.

Я и сама морщусь от воспоминаний, связанных с тем временем, когда наш факультет чуть не закрыли, а нас самих чуть не отправили на эксперименты безумцу. Те дни, как будто черной кляксой, расползаются на памяти, сколько бы я себя ни убеждала, что именно тогда смогла почувствовать уверенность в себе.

– И что? – возвращаю я себя к тому, что важно сейчас.

– Вообще, намеренно влиять на чужие чувства запрещено, – говорит Фрейд. – Разрешено только королю и…

– Ищейке, – с усмешкой заканчиваю я фразу.

Фрейд удивленно поднимает брови.

– Ну да, или по их приказу. Но, похоже, ты уже это знаешь.

– Нет, догадалась, – пожимаю плечами я и все же приступаю к завтраку. – Но тут есть один очень важный пункт: запрещено намеренное влияние. Значит, кто-то из преподавателей может влиять. Неосознанно.

Фрейд чуть-чуть задумывается, а потом кивает.

А вот кое-кто вполне осознанно. И имеет полное на это право. Теперь у меня сомнений во всем еще больше.

Чуть позже к нам присоединяются мои бывшие однокурсники, беседа не клеится, и я спешу уйти. Магистр Курт делает перевязку, проверяет уровень магии, делает у себя какие-то пометки и отпускает меня, советуя побольше отдыхать.

Ага, именно этим я и пошла заниматься… на тренировочную площадку. На ту же, откуда меня благополучно отправили в лазарет. Там уже толпятся боевики-выпускники, бурно обсуждая что-то и показывая на разные препятствия на площадке.

– А, это ты, селедка, – в открытую смеется Андрес. – Сегодня снова будешь показывать нам мастер-класс?

Я уже давно научилась игнорировать выпады в мою сторону, которые не несут в себе никакого смысла, а призваны просто вывести меня на эмоции.

– Ты аккуратнее с ней, а то знаешь… У нее коготки, – отвечает своему подпевале Хорл. – Царапается.

– Может, спинку тоже расцарапает?

Эта совершенно тупая шутка вызывает хохот, потому мы не замечаем, как Вальгерд оказывается рядом. Парни тут же строятся в шеренгу, а я нахожу себе место в самом конце: куда деваться, если я габаритами не вышла.

Декан внимательно осматривает нас, потом достает из плаща блокнот и говорит:

– Я решил пересмотреть команды для экзамена. Отдельно будет идти лучшая пятерка. – Он скользит взглядом по лицам боевиков. – Остальные – как обычно. И по составу я вношу некоторые изменения.

Преподаватель перечисляет тех, кто переходит из одной пятерки в другую, но пока не трогает пятерку лучших. Хорл довольно стоит на импровизированном пьедестале и всем своим видом транслирует непобедимость.

Перечислив почти всех, Вальгерд называет фамилию из пятерки Хорла и приказывает перейти в другую команду.

– Но, господин декан, – возмущается Никас, – у меня тогда нет второго атакующего. Мы же так не сдадим!

– А все очень просто, студент Хорл, – с ледяным спокойствием произносит Вальгерд. – Вашим вторым атакующим будет Алисия. Как думаете, это увеличило ваши шансы на победу?

Кажется, сейчас на мне сосредотачиваются все взгляды. Больше всего меня прожигает взглядом Хорл, которому явно не по душе слабое звено в команде, которая должна была справиться со всеми испытаниями на раз-два.

Зачем? Я же действительно ни в команде не умею работать, ни магии во мне нет. Растерянно смотрю на своего куратора, понимая, что он меня сейчас подставил. Так вот о чем тот говорил, когда намекал на то, что у меня будут проблемы с боевиками.

– Профессор Вальгерд, – сдерживаясь и стараясь не вести себя слишком вызывающе, говорит Хорл, – разве Алисия вообще может быть допущена до практического экзамена? Она зачеты по теоретическим дисциплинам и нормативы не сдавала. К тому же… Как она может быть атакующим, если у нее нет магии?

Я перевожу взгляд на декана, опасаясь, что он может разозлиться, назначить наказание Никосу, но Вальгерд лишь едва заметно усмехается.

– Еще не сдавала, – поправляет он Хорла. – А вот насчет магии – это прекрасный вопрос. Как вы думаете, чего стоит команда, которая не может функционировать, когда один из ее бойцов ранен?

Парни мрачнеют, потому что понимают, к чему клонит декан.

– Но в прошлый раз вы говорили, что ослабленный маг – это удобная цель и слабое место для всех остальных, – припоминает Хлив тот момент, когда я упала с перекладин с израненными ладонями. – Разве это не противоречит тому, что вы говорите сейчас?

Вальгерд и бровью не ведет!

– Тренироваться с по-настоящему травмированным магом – это преступление. А сейчас, скажем так, у нас вполне тренировочная ситуация. Для разминки пять кругов и один проход по наземной полосе препятствий. Выполнять.

Я вижу, что это объяснение не успокаивает Хорла, но все же их выдрессировали хорошо, и с начальником он больше не спорит. Не зря говорили, что их предыдущий декан был жестким и беспощадным, не терпящим неподчинения.

Удивительно, но даже после утренней тренировки пять кругов дались мне легко, и я прибежала не последней! Профессор Ферст наверняка бы мной гордился.

В тот момент, когда я раньше нескольких боевиков захожу на полосу, спокойно преодолевая бревна и канатные сетки, Хорл и его подпевалы очень подозрительно на меня смотрят. А может, удивленно.

– Плохо! – рявкает Вальгерд. – Медленно. Часть из вас уже были бы трупами! Последние пятеро – сорок отжиманий! Остальные разделиться на команды и занять полосы. Пятерка Хорла – верхняя полоса, остальные – на средних!

То ли мой маленький вес, то ли женская гибкость сыграли для меня хорошую службу. Я оказываюсь аж десятой с конца, потому отжимания проходят мимо меня. Но мысль о верхней полосе препятствий заставляет мурашки пробежать по спине.

Я на нее даже смотреть боюсь: парящие над землей платформы, между которыми натянуты канаты и тросы, ловушки и препятствия, которые появляются неожиданно, огненные арки, и в конце участок с иллюзорными преградами, постоянно меняющими форму и местоположение.

И все это сейчас, когда у меня ни капли магии!

Вальгерд оставляет нашу пятерку на закуску, сначала проверяя остальных. Хорл и другие трое парней тихо что-то обсуждают, не приглашая меня к участию. Я так понимаю, они уже списали меня со счетов и теперь ищут варианты, не включающие использование второго атакующего.

Я же, периодически поглядывая, как тот или иной боевик сходит с дистанции и подводит всю пятерку, прикидываю, как мне без магии не оказаться на земле. Полет с высоты в несколько метров не входит в мои планы: не отрастила я крыльев. А сход с дистанции тем более меня не устраивает: впереди маячат независимость и возможность не думать, что ищейка меня найдет.

То и дело я ловлю на себе взгляд своего куратора. Заинтересованный такой, с опасным прищуром, как будто Вальгерд снова изучает меня и мою реакцию на происходящее, словно ищет подтверждение, что я не откажусь от своих намерений стать ищейкой.