А я чувствую, что у меня начинают гореть уши, будто я увидела то, что не предназначалось для моих глаз.

– Х-хорошо, – отвечаю я.

– С этими заносчивыми балбесами – и хорошо? – хмыкает декан, застегивая пуговицы на запястьях и надевая кожаные перчатки. – Да ты любопытнее, чем я ожидал. Впрочем, самое интересное еще впереди.

Звучит как-то… Не особо позитивно.

– Что вы имеете в виду?

– Ты же знаешь, в чем заключается выпускной экзамен на боевом факультете? – Вальгерд поправляет воротник рубашки и садится в ректорское кресло.

Его движение привлекает к себе внимание из-за того, как белый воротник контрастирует с загорелой кожей мускулистой шеи. Расстегнутая сверху рубашка заставляет взгляд скользить вдоль линии пуговиц вниз, к груди, где она натягивается, подчеркивая развитые мышцы.

– Алисия? – окликает меня он.

Я краснею еще больше, понимая, что, похоже, слишком сильно зависла на рассматривании декана.

Ярхаш! Я даже забываю в этот момент о том, что передо мной тот, кто поставил на мне метку, то есть я независимо ни от чего – его цель. Единственная меченая, кого он не поймал.

Соберись, Алисия! Не превращайся в ту слабую и неуверенную в себе девочку, какой ты была на первом курсе. Не позволяй кому-либо выбить тебя из колеи.

– А… да, знаю. – Я усилием воли заставляю свои мысли вернуться к разговору. – Это марафон с препятствиями.

– Именно, – кивает Вальгерд и откидывается на спинку кресла, следя за моей реакцией, как будто я для него экспериментальный образец. – Вот там суть в том, что дистанцию должна пройти вся группа.

Он дает мне время, чтобы я осознала сказанное, применила мысленно к своей ситуации и поняла, в какой ж… в какую отвратительную ситуацию попала благодаря решению Вальгерда.

– Но я же… Профессор Вальгерд! Я не смогу пройти препятствия, вы же знаете! И я подведу всю группу…

И да, начинаю понимать, что имел в виду декан, когда говорил, что основное «приятное» общение с парнями меня ждет впереди, после того как они поймут, что из-за меня могут не сдать самый важный экзамен.

– А вот и причина, по которой наши с вами занятия начнутся уже сегодня вечером, – говорит мужчина. – После тренировки с группой: мне нужно знать, на что вы уже способны и насколько сильно вас надо готовить.

Вальгерд произносит это так спокойно, как будто это ерундовая вещь. А ведь уже три или четыре выпуска девушек среди боевиков не было. И уж тем более их ни разу не переводили перед самыми экзаменами.

– А как же быть со всем остальным? С тем, над чем я работала пять лет?

– Разве вы это потеряете, если научитесь применять иначе? – Декан наклоняет голову набок. – Согласитесь, что получить специальность «общемагическая деятельность», которая светит после факультета нестабильных, не так интересно, как «боевой маг».

Опять он о своем!

– Но ведь у меня там друзья…

– Настоящие друзья не перестанут общаться с вами, если у вас будет больше перспектив в жизни. – Вальгерд пожимает плечами. – Разве я не прав?

Я тут же вспоминаю о Фрейде, который демонстративно отдалился от меня, когда узнал о переводе. Неужели декан и тут попал в точку? Не хочу в это верить!

– Откуда в вас столько расчетливости?

– Это не расчет, студентка Крукс, – говорит он. – Это жизненный опыт. А сейчас вот, возьмите, это распоряжение для коменданта вашего жилого корпуса. Она проводит вас к новому месту проживания.

Что?! Он еще и отселяет меня?

– Но ведь это небезопасно! Ректор Ферст считал, что для нас и других студентов безопаснее, если мы будем жить отдельно…

– Идите, Алисия. – Он протягивает мне бумагу с печатью. – Вам нужно успеть переселиться. За опоздания на свои занятия я штрафую.

Отличный намек! То есть я из-за него должна куда-то переселяться, а если опоздаю, то еще и виновата останусь? Ну вообще замечательно!

Я испытываю такой коктейль эмоций, что наступает полная растерянность. Зачем ему все это? К чему вот эти сложности, если по новому закону мачеха просто не может меня забрать? Или…

Мысль пугает меня, почти как маленький взрыв. Я даже проверяю, точно ли я удержала магию.

– Профессор Вальгерд, – начинаю я, резко подскочив на ноги, – а этот закон… О том, что Драбба не может меня забрать. Он же правда… существует?

Декан довольно усмехается, словно наконец-то я сделала то, что он ждал.

– И все же я в вас не ошибся. Нет, он еще не принят.

Ощущение, как будто в душе резко закончилась горячая вода и осталась только ледяная из ближайшего родника. Закона нет, мачеха и герцог скоро об этом узнают, и тогда… Мачеха точно не захочет отказываться от денег, а герцог не сдастся как минимум потому, что тогда ему придется принять поражение. Это не про него.

– Как же так, профессор Вальгерд? – произношу я, хотя рвется из меня совсем другое, очень неприличное.

С другой стороны, так я побыстрее окажусь подальше от него, а значит, опасность быть найденной минует, что тоже неплохо. Наверное.

– Тактическая хитрость, студентка Крукс, – продолжает улыбаться этот невыносимый декан.

– Но что это меняет? Этим вы только отсрочили мое возвращение домой, но я теперь боюсь представить, что мне может устроить мачеха за всю эту ситуацию. – Я сжимаю кулаки и исподлобья смотрю на Вальгерда.

– Это дало мне время получше узнать вас, а вам понять, на самом ли деле вы хотите того будущего, что вас ожидало, – продолжает он, расслабленно положив ладони в кожаных перчатках на стол.

– Профессор Вальгерд. – Я чувствую, что моя сила уже настолько сильно завихряется внутри, что избежать какого-то внезапного взрыва становится почти невозможно. – Я не понимаю, чего вы от меня хотите.

– А вот это правильный вопрос. Точнее, почти правильный. – Мужчина достает из стола папку и снимает с нее магическую печать. – Я хочу предложить вам гарантированную свободу от семьи и работу. На короля.

Внутри все сжимается.

– Вот так сразу? Какой-то неловкой девчонке без нужных навыков, над которой издевалась вся академия, которая не может отстоять себя перед собственной мачехой и не всегда может сдержать свою силу? – спрашиваю я.

– Одно то, что вы задаете эти вопросы, а не кидаетесь ставить свою подпись, говорит, что я делаю правильный выбор. – замечает Вальгерд и достает бумагу.

Дорогую, белоснежную, с ровной сатиновой поверхностью и полупрозрачным королевским зачарованным вензелем.

– А то, что вы перечислили, перечеркивается тем, что при всем этом вы все же выжили в академии и не сломались, когда-то поучаствовали в спасении факультета. Я видел, как вы пытались себя отстоять с Вайоленсом, а магия… Над этим мы еще поработаем. – Он протягивает мне лист, на котором появляются слова. – Я предлагаю вам стать ищейкой Его Величества.

Ищейкой? Он сейчас издевается? Играет со мной? Или все же нет?

– А если я откажусь?

Вальгерд пронзает меня своим темным взглядом, но не выказывает никакого волнения или негодования.

– Как только вы выйдете из этого кабинета, вы забудете о моем предложении, – спокойно произносит он. – Но тогда, увы, никаких гарантий.

Да у меня вообще никаких гарантий и ни на что! И ведь не спросишь его в лоб: «А что будет, если вы обнаружите на моей спине свою метку?»

Весь мир сужается до размера одного небольшого листа бумаги и того, что там написано. Ищейки работают на самого короля и больше никому, ни единому человеку в королевстве, не подчиняются. Никакой больше мачехи, никакого озабоченного герцога, только лучшая работа в стране.

Ярхаш… Не может не быть в этом подводных камней. Просто не может.

– И чем мне придется пожертвовать? – спрашиваю я декана, прижимая ладони к юбке, потому что они уже так и тянутся взять договор в руки.

– Публичностью, – отвечает он. – Жизнь ищейки – это затворничество, а вместе с этим множество слухов.

Что ж… Это плата, на которую я точно готова.