Вальгерд, естественно, успевает остановить меч, однако не останавливает всего движения, а шагает вперед и делает подсечку. Я не успеваю среагировать и оказываюсь на песке.

Тут срабатывают, наверное, рефлексы, потому что при следующем выпаде Вальгерда я резко бью его под колено, а сама перекатываюсь в сторону. Пользуясь случаем, хватаю пригоршню песка и вскакиваю на ноги.

Декан отбрасывает меч и наносит серию быстрых ударов, я изворачиваюсь, блокирую их как могу, а потом, улучив момент, выдуваю песок из ладони в лицо Вальгерда. Он успевает заметить и остановить песчинки магией, но это дает мне время отдышаться.

В глазах Вальгерда загорается азарт, по моим жилам растекается жидкое раздражение. Я восхищена мастерством своего куратора, но в то же время меня злит его отношение. Это подталкивает к решению не сдаваться.

Внезапно Вальгерд делает обманный выпад, я отвлекаюсь и не успеваю отреагировать на то, как он, используя свое преимущество в силе и опыте, хватает меня за запястья и прижимает к земле.

Наши взгляды встречаются, и я вижу в глазах наставника искорку уважения. Он понимает, что я делаю все возможное, но пока мне просто не хватает мастерства, чтобы противостоять ему.

Его крепкие пальцы сжимают мои запястья, не давая ни малейшей возможности вырваться. Я барахтаюсь, извиваюсь, пытаясь освободиться, но тщетно: хватка Вальгерда неумолима.

Чувствуя, что дальнейшее сопротивление бесполезно, я постепенно затихаю, только тяжело дыша. Вальгерд, ощутив, что я сдаюсь, слегка ослабляет хватку на моих запястьях. Его голос звучит строго, но в нем проскальзывают нотки одобрения.

– Плохо обученный боевой маг – мертвый маг, – говорит он, нависая надо мной. – И маг, который не сдаст экзамен.

Он медленно наклоняется ближе, его дыхание обжигает мою кожу. Я замираю в ожидании его следующего движения, сердце бешено колотится от страха и волнения.

Неожиданно Вальгерд резко разжимает хватку и встает, а потом поднимает меня за предплечья, не касаясь перебинтованных ладоней.

– Что в лазарете сказали про магию? – поправляя свои перчатки, спрашивает он.

– Так вы все-таки знаете? – отвечаю вопросом на вопрос я. – Зачем тогда все это?

Я искренне пытаюсь восстановить дыхание и не думать о тех мурашках, которые разбежались по телу, когда Вальгерд прижал меня к земле. Да что со мной за безобразие творится?

– Ты должна понимать, что магия – не единственное, на что ты можешь опираться. Иначе грош цена твоим навыкам, – поясняет он. – Но, должен признать, Ферст не разочаровал меня.

– Вы предложили мне договор только для того, чтобы издеваться?

Вальгерд поднимает на меня жесткий, холодный взгляд.

– Такие предложения просто так не делаются, Алисия, – в голосе слышится сталь. – А теперь рассказывай с самого начала, что произошло. До мельчайших деталей.

Я замечаю, как он едва уловимо складывает пальцы: ставит звуконепроницаемый купол.

– Ты наблюдательная, – делает вывод Вальгерд, замечая мой взгляд на своих руках. – Когда-нибудь это спасет тебе жизнь. Я жду рассказа.

Спасет… Спасло! Когда я заметила, что ты следишь за мной! Только вот, оказалось, что ненадолго, всего каких-то два года отсрочки.

– Я не знаю, как так вышло, – произношу я, не понимая, с чего начать.

Вальгерд усмехается и качает головой.

– Мне не нужно твоего мнения, как вышло. Мне нужны факты.

Я рассказываю все с того момента, как я пришла в жилой корпус, как увидела следы зелья повсюду, до того как мне назначили отработку в прачечной и озвучили сумму за учебники. Умолчала только о том, что нестабильные не очень радостно приняли мой перевод: не захотелось подтверждать слова Вальгерда о друзьях.

– Замок заперт, охранное плетение не повреждено? – хмуро уточняет декан.

– Да, все верно.

– А окно?

Я озадаченно закусываю щеку: я на это даже не обратила внимание. То есть он думает, что кто-то зашел через окно? Странно, у нас ребята не рисковали лазить по окнам, потому что все стены были снаружи зачарованы от лазания.

– Понял. – Без звука он считывает ответ с моего лица и ругается под нос. – И ты все, конечно, качественно убрала?

Киваю.

– Иначе комендантша не приняла бы комнату.

– С ней я еще отдельно поговорю, – отрезает Вальгерд. – И в зелье были все вещи?

– Практически да. Почти ничего не осталось. – Я развожу руками. – И формы тоже.

Он так окидывает мое тело взглядом, что я немного тушуюсь.

– Разберусь. – Мужчина сжимает зубы. – Какой тебе срок доктор Курт поставила?

– Десять дней. – Я вздыхаю тяжело и вымученно. – Профессор Вальгерд, подскажите. Может, есть какие-то способы ускорить?

Он поднимает меч, вытирает его и убирает в ножны.

– Вейтерия, конечно, пакость еще та. Но, как и у большинства ядов, у нее есть три способа излечиться. Два общеизвестные: первый – просто дождаться истечения срока, второй – изнурительные тренировки.

Ну… так-то логично, ко второму я даже почти готова.

– А третий? – зачем-то спрашиваю я, хотя логически понимаю, что не зря Вальгерд о третьем способе умолчал.

– Третий? – усмехается он и поднимает бровь. – Секс.

Что?! Я не ослышалась?

– Вы сейчас серьезно, профессор Вальгерд?! – ошеломленно произношу я. – Вы предлагаете мне?

В груди клокочет возмущение. Да за кого он меня принимает? Думает, что помог мне и я теперь буду готова на все?

Вальгерд не меняется в лице. Он немного язвительно смотрит на меня, а потом начинает смеяться. Искренним, обволакивающим и согревающим смехом, который обескураживает. Он что, провоцировал меня?

– Вы спросили про способы, – отвечает он, – я вам перечислил. Знаю, что для студентов третий частенько замалчивают. Думаю, что вполне понятно, по каким причинам.

Я киваю: если сказать, что через постель можно снимать действие некоторых ядов, то, боюсь, моральные устои в академии сильно пошатнутся, особенно учитывая, что на боевом факультете и так введен комендантский час.

– Так вот, Алисия… – Вальгерд становится совершенно серьезен. – …работа ищейкой подразумевает то, что порой приходится идти на крайние меры и поступаться своими морально-этическими принципами. – Его теплые шоколадные глаза сейчас режут остро, как вскрывающая магия целителя. – Ты должна быть к этому готова.

Он делает шаг вперед и отряхивает мой пиджак от песка, в котором сам же меня и извалял, случайно касаясь своей прохладной кожаной перчаткой моей шеи. Я вздрагиваю и отступаю, уходя от прикосновения. Вальгерд хмыкает и продолжает.

– А сейчас используем доступный нам способ ускорить распад вейтерии в твоем организме, – командует он. – Пять кругов, тридцать приседаний, тридцать отжиманий – и так пять подходов.

Ищейка улыбается уголком губ, когда мои брови сходятся на переносице, но прекрасно знает, что я не буду спорить. И жаловаться не буду. Особенно после того, как мне озвучили третий вариант.

Всю тренировку я чувствую на себе оценивающий взгляд. Могу поклясться, что Вальгерд ни на секунду не отвел глаз, пока я выполняла его указания. Испытывает до сих пор?

Перебинтованные руки саднят, но уже не болят так сильно, как это было до того. Однако перед тем, как закончить тренировку, мой куратор останавливает меня и заносит над ладонями свою руку.

Чувствую приятное тепло, которое растекается от кончиков пальцев к запястьям, локтям и выше, а ранки начинают зудеть, как и метка на моей спине. Ох, как не вовремя! Дергаюсь, и декан выпускает мои руки.

– Сейчас пойдешь и получишь сменный комплект формы и тренировочный костюм, – строго приказывает Вальгерд. – А потом сразу в комнату и спать. Жду тебя на большом полигоне завтра в пять.

– В пять? – охаю я.

Я, конечно, всегда была ранней пташкой по сравнению со своими однокурсниками, но пять утра – это, по-моему, слишком!

– Днем тебя ждут теоретические занятия, – равнодушно заявляет он. – А вечером повторим.