Я взял кольцо. Оно было тяжелым и теплым.

[Печатка Морского Змея] (Качество: Уникальное)

Тип: Кольцо (Квестовый предмет)

Эффект: +20 к Харизме. Дает 5% скидки на покупку любых товаров у NPC, связанных с теневыми фракциями Лирии-Порта. Открывает доступ к услугам черного рынка.

Персональный предмет.

Это был не просто лут. Это был ключ. Ключ к теневой стороне целого города.

— Спасибо, капитан Ларс, — я надел кольцо на палец. — Думаю, это начало долгого и продуктивного сотрудничества.

Мы попрощались, и его люди так же молча провели нас через лабиринт тоннелей и складов. Когда мы снова вышли в переулки ночного порта, воздух показался свежим до невозможности.

Впереди нас ждала встреча с домом Борджиа.

Прохладный ночной воздух доков ударил в лицо, едва мы покинули скрытый грот.

Он был густым, пропитанным запахом соли, гниющей древесины и далеких странствий, запахом свободы и опасности.

Наш новый, неоднозначный союзник, Шнырь, остался позади, в своей стихии, где слова весят больше золота, а сделки заключаются в полумраке. Он провожал нас цепким, нечитаемым взглядом, и я до сих пор не был уверен, сделали ли мы гениальный ход или роковую ошибку, впустив его в нашу игру.

Мы с Михаилом молча пробирались через лабиринт ночных доков. Теперь, когда мы знали, куда смотреть, это место перестало быть просто набором темных переулков. Оно жило своей собственной, скрытой жизнью. В тени арок мелькали фигуры, обмениваясь свертками. Из-за приоткрытой двери какой-то питейного заведения доносился пьяный смех и звон кружек. Где-то наверху, на шатких деревянных мостках, соединявших крыши складов, бесшумно скользнула тень, провожая нас взглядом. Это был мир Шныря, мир Ларса. И теперь, отчасти, он становился и нашим миром.

— Михаил, я тут вспомнил, — нарушил я тишину, когда мы вышли на более широкую, освещенную редкими фонарями улицу. — Ты ведь спрашивал у Шныря не только о торговых домах. Я слышал, ты упоминал Праведника.

Михаил, до этого погруженный в свои мысли, вздрогнул. Его лицо, до этого открытое и полное энтузиазма, на мгновение стало серьезным, почти мрачным. Он огляделся, словно боясь, что нас могут подслушать даже здесь, в этом царстве беззакония.

— Ах, Праведник! Это не просто слухи, друг мой. Это рождается новая легенда, — он понизил голос, и тот приобрел привычные театральные нотки сказителя, делящегося тайным знанием. — Или, если быть точнее, на наших глазах творится искусный миф. Самого паладина, как сказал Шнырь, в городе не видели с того самого дня в Золотых Холмах. Он словно растворился, исчез, как и подобает «герою» после великой победы.

Он сделал паузу, давая мне осознать драматизм момента. Я терпеливо ждал. Я знал, что для Михаила информация была не просто набором данных, а историей, которую нужно рассказать правильно.

— Но его имя, — продолжил он, — его знамя, теперь несут другие. Появилась целая группа фанатиков, как их окрестили в городе. Они называют себя гильдией «Праведный Гнев». Все как на подбор. Жрецы и паладины, воины света. Они не просто проповедуют. Они действуют. Врываются в притоны, разгоняют нелегальные сделки, избивают мелких воришек и контрабандистов. Они чистят город огнем и мечом, во имя Праведника. Настоящий крестовый поход в миниатюре.

Я нахмурился. Это была новая, неожиданная переменная. Сила, которую я совершенно не учитывал в своих расчетах.

— И что самое интересное, — добавил Михаил, заметив мой недоумевающий взгляд, — они не разбираются. Для них нет разницы между головорезом, который режет купцов на большой дороге, и мелким контрабандистом, который ввозит в город эльфийское вино в обход пошлин герцога. Все, кто действует в тени, для них зло. Только черное и белое, никаких полутонов.

Я остановился, пропуская мимо повозку городской стражи, которая демонстративно не замечала темных дел, творящихся в переулках.

— Это пиар, — уверенно заявил Михаил. — Гениальный в своей простоте пиар. Праведник, кем бы он ни был, строит себе репутацию не только среди игроков, но и среди NPC. Он создает культ личности. Легенду о несгибаемом борце со злом. Через пару месяцев его имя будет на устах у каждого стражника, у каждого торговца. Они будут видеть в нем не просто сильного игрока, а символ порядка. Силу, которая может то, чего не может официальная власть.

— И эта сила, — подхватил я его мысль, чувствуя, как по спине пробегает холодок, — может стать для нас огромной проблемой. Мы собираемся легализовать контрабандистов. Превратить их из «зла» в часть системы. А эти «фанатики» могут просто смести их с доски прежде, чем мы успеем сделать свой ход.

Михаил кивнул, его лицо снова стало серьезным.

— Именно. Они палка в колесе нашего механизма. Непредсказуемая, идеологически заряженная палка. Если слухи о них дойдут до Ларса и его людей, они могут отказаться от сделки, решив, что мы не способны обеспечить им безопасность. Они прямая угроза всему нашему плану.

Картина мира снова усложнилась. Это была уже не просто игра между тремя силами, нами, «Ночными Весами» и торговыми домами. На доске появилась новая, пока еще не обрисовавшаяся фигура, которая двигалась по своим собственным, абсолютно нелогичным правилам. И эта фигура двигалась прямо наперерез нашему курсу.

— Значит, нам нужно торопиться, — заключил я, возобновляя шаг. Мысли уже неслись вскачь, выстраивая новые вероятностные модели. — Нужно ковать железо, пока горячо. Заключить союз с Борджиа и Валетти, интегрировать контрабандистов как можно быстрее, выводя их из тени. Создать новую реальность, новый порядок, прежде чем их «праведный гнев» обрушится на старый.

— Новая баллада, — с мрачным восторгом прошептал Михаил. — «Песнь о Двух Светочах». Кто же из них окажется истинным светом, а кто лишь слепым, всепожирающим пламенем?

Мы вышли из лабиринта темных улиц Нижнего Города и оказались на широком, хорошо освещенном проспекте, ведущем в Средний Город. Контраст был разительным. Здесь воздух был чище, дома — выше и светлее, а прохожие двигались с уверенностью людей, которым не нужно оглядываться через плечо.

Впереди, на вершине одного из холмов, возвышалось поместье Борджиа. Не такое роскошное, как у Валетти, не парящий дворец, а скорее крепость.

Мы покинули Нижний Город, оставив позади его плотный, густой воздух, пропитанный запахами рыбы, дешевого эля и отчаяния.

Поднимаясь по извилистым каменным лестницам в Средний Город, мы словно всплывали из темных глубин на поверхность. Воздух становился чище, звуки яснее, а свет редких фонарей ярче.

Путь наш лежал к резиденции дома Борджиа. В отличие от почти вызывающей роскоши поместья Валетти, которое стремилось произвести впечатление на каждого гостя, владения Борджиа были воплощением сдержанной, уверенной в себе силы. Это был не дворец, а скорее цитадель, вросшая в самое сердце Среднего Города. Высокие, глухие стены из темного, почти черного камня, лишенные всяких украшений. Узкие, похожие на бойницы окна, из которых не лился теплый свет, а скорее сочилась наблюдающая темнота. Над единственными, окованными железом воротами, висел не герб, а просто высеченный в камне символ дома — сжатый кулак. Все здесь говорило не о богатстве, а о власти. Старой, непоколебимой власти, которая не нуждалась в демонстрации.

Двое стражников в функциональной, темно-серой броне с гербом кулака на груди преградили нам путь. Их лица были скрыты за забралами глухих шлемов, а руки не отрывались от эфесов тяжелых мечей. Они не задавали вопросов. Они были частью стены.

— Месье Легенда и его спутник, — Михаил шагнул вперед, его голос, обычно раскатистый и полный театральности, сейчас был на удивление сдержанным и деловым. — У нас назначена аудиенция у синьора Бартоломео. Нас ждет месье Де Жар.

Один из стражников молча кивнул и, не говоря ни слова, скрылся в небольшой караульной у входа. Через минуту он вернулся и так же молча отступил в сторону. С тяжелым, протяжным скрежетом ворота начали расходиться, впуская нас во внутренний двор.