Тишина, оставшаяся после ухода Снайдера, была непривычной.

Я стоял один в холодной, пустой пещере, и гулкое эхо моих собственных шагов казалось единственным звуком во вселенной. Победа была приятной, но она была чужой. Это была победа по чужим правилам, в чужой игре. Я чувствовал себя гостем, которого вежливо пригласили на ужин, накормили до отвала, а затем так же вежливо выпроводили за дверь.

Я активировал свой камень возврата, и ледяной мир «Логова морозных йети» сменился привычным, теплым хаосом центральной площади Лирии-Порта. Здесь я был дома. Здесь была моя партия, мои фигуры, моя доска.

Едва я успел сделать пару шагов в сторону таверн Нижнего Города, как в интерфейсе вспыхнуло сообщение.

[Личное][Легенда]: Маркус! Наконец-то! Я уж думал, ты решил стать отшельником и поселиться в той ледяной дыре! Я в «Последнем Глотке», наш стол ждет, эль стынет, а великие дела — простаивают!

Я усмехнулся. Энергия Михаила была заразительной. Она была тем самым топливом, которое заводило наш сложный механизм.

Я направился к таверне, и с каждым шагом напряжение от чужого рейда отступало, сменяясь знакомым азартом координатора, возвращающегося в свой штаб.

«Последний Глоток» встретил меня привычным, уютным полумраком. Михаил сидел за нашим столом, но он не был один. Стол был завален свитками, картами и несколькими толстыми, потрепанными книгами. Он не просто ждал. Он работал. Увидев меня, он вскочил, и его лицо озарила широкая, триумфальная улыбка.

— Капитан! — прогремел он так, что пара сидевших рядом наемников недовольно покосилась в нашу сторону. — Ты как раз вовремя! Музы пропели свои тайны, звезды сошлись в нужном узоре, и я получил ответ!

Он с театральным жестом указал на один из свитков, лежавших на столе. Это был не просто свиток. Он был скреплен официальной восковой печатью с гербом дома Борджиа.

— Наш уважаемый синьор Бартоломео был чрезвычайно впечатлен нашей предусмотрительностью. Он полностью принял нашу версию событий и выражает глубочайшую признательность за нейтрализацию угрозы в лице Консула. Он готов выслушать наши дальнейшие предложения. Аудиенция назначена на сегодня. Через четыре часа.

— Четыре часа? — я сел, чувствуя, как спокойствие, обретенное в рейде, испаряется. — Это очень сжатые сроки.

— Великие дела не терпят промедления! — провозгласил Михаил, наливая мне эля из кувшина. — Синьор, похоже, горит желанием перевернуть страницу и начать новую главу. И мы будем теми, кто напишет ее заглавные буквы.

Он сделал глоток, и его взгляд снова упал на свои сокровища, разложенные на столе.

— Но это еще не все! Пока ты сражался с ледяными великанами, я сражался с пылью архивов! И моя битва тоже была победоносной!

Он с благоговением поднял со стола знакомый мне [Горн Великого Прилива]. Теперь он выглядел иначе. Он не просто лежал предметом. Он, казалось, вибрировал скрытой энергией, а по его перламутровой поверхности пробегали едва заметные, голубоватые искорки.

— Я нашел его! — прошептал Михаил, его голос был полон священного трепета. — Того самого NPC. Старый морской волк, отшельник, живущий на Забытых Островах. Он единственный, кто знает ритуал, способный пробудить силу Горна. Он стартует цепочку квестов на Барда-Морехода! Представляешь, Маркус? Древняя магия океана, песни, управляющие приливами, баллады, успокаивающие шторм! Но есть одно условие.

Он посмотрел на меня с видом ребенка, который просит у родителей самую желанную игрушку.

— Цепочка начинается не с убийства крабов. Она начинается с путешествия. С любого долгого путешествия по реке, вглубь континента. Словно дух реки должен сначала признать тебя своим. Так что, если мы в ближайшее время, скажем, отправимся в Логос или Цитадель по реке, это было бы просто замечательно! И, — он поспешно добавил, видя, как я хмурюсь, — это не просто ради меня! Помнишь [Трактат о Призыве и Удержании], что мы нашли в Храме?

Я кивнул. Уникальная книга, которую мы так и не смогли изучить.

— Так вот! Только Бард-Мореход может прочитать его! Это не просто заклинания. Это договор с духами стихий! Я смогу не просто призывать их, а заключать с ними пакты! Представляешь, что это даст нам в бою с теми же Стражами Подгорода?

Я смотрел на него сложил два и два. Его личный квест был не просто прихотью. Он был ключом к усилению всей нашей команды. Возможность контролировать или даже призывать элементалей, это был козырь, способный перевернуть исход любого сражения.

— Хорошо, Миха. Я понял. Путешествие по реке теперь в нашем списке приоритетов, — сказал я, и его лицо расцвело. — Но сначала нам нужно разобраться с делами здесь.

Я коротко, но емко пересказал ему суть моего разговора с Торком. Описал его предложение, его условия, его детальные инструкции по поводу контрабандистов. Михаил слушал, и его восторг медленно сменялся серьезной, сосредоточенной миной. Он понимал масштаб партии, в которую мы ввязались.

— Невероятно, — прошептал он, когда я закончил. — Они не просто бандиты. Они, теневое правительство. И они предлагают нам место за столом.

В этот момент, словно по команде, мой интерфейс пиликнул.

[Системное уведомление]: У вас новое письмо. Пожалуйста, проверьте ближайший почтовый ящик.

— Прошу прощения, — я встал. — Похоже, один из наших новых «партнеров» решил не тратить время на вежливые предисловия.

Я вышел из душной, прокуренной таверны на улицу. Воздух Нижнего Города был не намного свежее, но в нем была жизнь. У стены «Последнего Глотка» висел старый, ржавый почтовый ящик, один из сотен, разбросанных по городу. Я открыл его, и внутри, среди спама и рекламных листовок, лежал один-единственный, аккуратно свернутый пергамент, скрепленный восковой печатью без герба. Я сломал ее. Внутри, написанное каллиграфическим, но бездушным почерком, было досье.

Информация о гильдии ювелиров. Их внутренние распри, их финансовые проблемы. И, в самом центре профиль одного из мастеров, пожилого гнома по имени Элиас Бронзобород. Талантливый, но консервативный. Ненавидящий «выскочек» из Торговых Домов, которые, по его мнению, превратили искусство в ремесло. И, что самое главное, его племянник, молодой подмастерье, недавно был обвинен в краже и с позором изгнан из гильдии. Обвинение, как было тонко намекнуто в письме, было сфабриковано по заказу Марко Валетти, чтобы освободить место для своего протеже.

Я свернул письмо. Это был не просто компромат. Это был идеально заточенный ключ, способный открыть самую заржавевшую и упрямую дверь.

Вернувшись в таверну, я молча положил письмо на стол перед Михаилом. Он быстро пробежал его глазами, и его брови поползли вверх.

— Это жестоко. И прямолинейно, — сказал он. — Они не просто дают нам информацию. Они дают нам оружие.

— Именно, — кивнул я, снова садясь за стол. Картина прояснялась. — Итак, вот наш план на сегодня. Через четыре часа у нас встреча с Борджиа. Этого времени должно хватить. Фаза первая, это ремесленники. Нам нужна их объединенная поддержка. Мы уже знаем, что Громм и Финнеас на нашей стороне. Теперь нам нужен третий, представитель ювелиров.

— Элиас Бронзобород, — Михаил посмотрел на письмо. — С этим да, думаю, мы сможем его убедить.

— Отлично. Мы идем в «Наковальню». Вместе. Наша задача не просто попросить. Мы должны их объединить. Представить им общий план, который покажет им выгоду от легализации контрабанды и союза с нами. Нам нужны не просто три отдельные рекомендации. Нам нужно, чтобы на встречу с Валетти они отправили нас как официальные представители всей Гильдии Ремесленников.

— А после этого, — я посмотрел на часы. — У нас останется еще пара часов и мы отправимся в доки. На встречу с контрабандистами. И если все пройдет по плану, то к вечеру у нас на руках будут все козыри для аудиенции у синьора Борджиа.

Михаил посмотрел на меня, и в его глазах горел знакомый мне огонь.

— Маркус, — выдохнул он. — Это будет либо наш величайший триумф, либо самая эпическая катастрофа. В любом случае, баллада получится отменная.