Я кивнул. Он защищал свой единственный шанс на свободу. Свой контракт с нами.

— Твоя история принята, — коротко сказал я. — Но в следующий раз я решаю, кому жить, а кому умереть.

— Договорились, — так же коротко ответил он, и я почувствовал, как напряжение между нами спало.

Мы шли еще несколько минут, и лабиринт переулков становился все глуше, темнее и опаснее. Здесь не было случайных прохожих. Лишь тени, скользившие в темноте, и тяжелый, давящий запах моря и гниющей рыбы. Наконец, Шнырь остановился.

Перед нами был конец мира. Край доков. Огромный, почти циклопический склад, построенный прямо у подножия отвесной скалы. Его стены из черного, просмоленного дерева уходили во тьму, а крыша терялась где-то высоко вверху. С одной стороны его омывали ленивые, маслянистые волны портовой гавани, с другой он прижимался к сырой, покрытой мхом скале. Это было не просто здание. Это была крепость. Идеальное место для тех, кто не хотел, чтобы их беспокоили.

Шнырь подошел к небольшой, неприметной боковой двери, окованной ржавым железом. Он не стал стучать в нее кулаком или кричать. Вместо этого он выбил на ней короткую, сложную мелодию рукояткой кинжала.

Тук. Тук-тук-тук. Тук-тук.

Ритм был странным, сбитым, как пульс больного сердца. В двери открылось маленькое, зарешеченное окошко. Два недружелюбных глаза уставились на нас из темноты. Шнырь, примкнув к окошку, что-то тихо сказал и окошко тут же захлопнулось. Несколько секунд стояла тишина. А затем раздался грохот задвигаемых засовов, и тяжелая дверь со скрипом приоткрылась, впуская нас внутрь.

Дверь за нами захлопнулась с глухим, тяжелым стуком, отсекая шум и запахи доков.

Мы оказались в почти кромешной темноте, в огромном, гулком пространстве, пахнущем пылью, сухим деревом и чем-то неуловимо пряным, видимо специями, которые здесь когда-то хранили. Нас провели через весь склад, лавируя между гигантскими штабелями ящиков и бочек, которые в полумраке казались сидящими великанами. Затем один из молчаливых проводников открыл неприметный люк в полу, и мы спустились вниз, в сеть узких, выложенных камнем тоннелей. Это была не древняя канализация Подгорода. Это была современная, идеально продуманная контрабандистская артерия, с вентиляцией, дренажем и даже редкими магическими светильниками, тускло освещавшими путь.

Наконец, мы вышли из тоннеля в просторный, естественный грот. Воздух здесь был свежим, соленым. С одной стороны грота был широкий, естественный выход прямо в море, сейчас скрытый за тяжелой, почти невидимой маскировочной сетью. С другой стороны, в глубине пещеры, была оборудована сцена, достойная покоев самого герцога.

Персидские ковры покрывали каменный пол, на низких столиках из темного дерева стояли серебряные блюда с экзотическими фруктами и сладостями, а в удобных, обитых бархатом креслах, расположились несколько человек, лениво потягивая вино из тонких хрустальных бокалов. Контраст между этой роскошью и суровыми, сырыми стенами пещеры был ошеломляющим.

В центральном кресле, с видом на море, сидел Одноглазый Ларс. В отличие от своих громил-помощников, он не был похож на пирата или бандита. Мужчина лет шестидесяти, с сухим, пергаментным лицом азиатского типа, длинными седыми волосами, собранными в тугой узел на затылке. На нем был простой, но идеально сшитый шелковый халат. Единственное, что выдавало в нем человека опасной профессии, — это черная кожаная повязка, скрывавшая правый глаз, и длинные, тонкие пальцы с желтыми от табака ногтями.

— А-а, Шнырь, мальчик мой, — его голос был тихим и хриплым, но в нем чувствовалась теплота. Он говорил совершенно без акцента, лишь мелодика речи выдавала в нем выходца с далекого востока. — Ты привел мне гостей. Присаживайтесь, господа. Как раз успели к финалу моей истории о том, как мы однажды пытались привезти партию шелка из Султаната, а вместо этого привезли целое племя огненных саламандр. Веселая была поездка. Корабль сгорел, но зато капитан городской стражи потом месяц икал дымом.

Он усмехнулся, и его помощники вежливо хихикнули. Мы сели в предложенные кресла. Я улыбнулся, принимая правила игры.

Ларс рассказал действительно интересную историю, как крохотные рептилии чуть не спалили один из его шлюпов с партией шелка. И каких трудов стоило потом реализовать пропахшие дымом ткани. На протяжении рассказа всех угощали вином, свежими фруктами и сочнейшими восточными сладостями, привезенными из Султаната.

— Боюсь, наши истории не столь зажигательны, капитан Ларс, — сказал я. — Но, возможно, значительно более прибыльны.

— К делу, — кивнул Ларс, отставляя бокал. — Все формальности перед беседой соблюдены, пора поговорить и о бизнесе. Итак, Шнырь привел вас, сказав, что у вас есть предложение, от которого, цитирую, «старый морской черт вроде меня не сможет отказаться». Я заинтригован. Удивите меня.

Я сделал глубокий вдох. Это был ключевой момент. Одно неверное слово — и мы выйдем отсюда либо с пустыми руками, либо через точку возраждения.

— Капитан Ларс, вы лучший в своем деле. Ваша сеть… — я обвел рукой роскошное убранство пещеры, — впечатляет. Но ваш бизнес, как и любой другой, зависит от двух вещей, спроса и предложения. И сейчас вся ваша система находится под угрозой.

— Угрозой? — один из его помощников, здоровенный детина с татуировкой дракона на шее, подался вперед. — Парень, ты знаешь, с кем говоришь?

Ларс поднял руку, и тот тут же замолчал.

— Дай ему договорить.

— Вражда между Борджиа и Валетти выходит из-под контроля, — продолжил я, игнорируя угрожающий взгляд помощника. — Это уже не просто перехват караванов. Это тотальная экономическая война. Они готовы топить не только друг друга, но и всех, кто окажется между ними. Это нарушает ваши маршруты, увеличивает риски, снижает прибыль. В то же время, ремесленный сектор, ваш основной потребитель редких материалов, был на грани коллапса из-за монополии «Мясников». Сейчас она рухнула, и спрос на ваши товары скоро взлетит до небес. Но сможете ли вы его удовлетворить, когда два ваших крупнейших клиента заняты тем, что пытаются перерезать друг другу глотки?

Я сделал паузу. Ларс молчал, его единственный глаз внимательно изучал меня.

— Мы предлагаем не просто сделку. Мы предлагаем решение. Полную перестройку вашей деятельности. Мы создаем новую, официальную торговую гильдию, «Гильдию Свободных Торговцев» или что-то в этом роде. Она возьмет на себя легальные поставки тех самых товаров, которые вы сейчас возите в тени. Гильдия получит патронаж домов Борджиа и Валетти, которые станут не врагами, вставляющими палки в колеса, а вашими партнерами и гарантами безопасности. Вы получите поддержку Гильдии Ремесленников, которая станет вашим крупнейшим официальным клиентом. И вы, капитан Ларс, станете не просто контрабандистом, а уважаемым гильдмастером, управляющим этой новой силой.

В гроте повисла оглушительная тишина. Помощники Ларса смотрели на меня, как на сумасшедшего. Шнырь, сидевший чуть позади, казалось, перестал дышать. Сам Ларс застыл, его лицо было непроницаемо, как гладь ночного моря.

— Ты… — наконец проговорил помощник с татуировкой. — Ты кто вообще такой, парень? Из какого болота ты вылез? Прийти сюда и предлагать Капитану такое? Это либо безумие, либо самая наглая шутка, которую я слышал.

И тут в разговор вступил Михаил. Его голос, до этого тихий и почтительный, наполнился силой и мелодичностью сказителя, рассказывающего о подвигах героев.

— Он не безумец, господа. И он не шутит. Вы спрашиваете, кто он? Он тот, кто приходит, когда старые системы дают сбой. Он тот, кто видит не проблему, а возможность. Его имя — Маркус. И это он, вместе со своей командой, «Ключниками», очистил Великие Болотины от ядовитого тумана, когда Гильдия Алхимиков уже опустила руки. Это он заставил снова зажечься древний маяк на Белых Утесах, усмирив аномальную бурю, которая топила ваши же корабли. Это он спустился в самые глубокие залы Подгорода и вышел оттуда с ключом, перед которым пасуют даже древние Стражи. Это он в одиночку противостоял банде «Мясников» и заставил их бежать, а затем спланировал операцию, которая стерла их гильдию с лица Этерии и уничтожила их покровителя, Консула, который, как вы знаете, был главной причиной вражды между Борджиа и Валетти.