Юлиана

— Вы уволены! — раздаётся громогласный крик, и я машинально втягиваю голову в плечи от страха. Голос Александра Юрьевича, моего начальника, словно гром прогремел в тишине кабинета. — Вон из моего кабинета!

Я вздрагиваю и делаю шаг назад, но ноги словно приросли к полу. Всё внутри сжимается от страха и паники, но я не могу уйти. Опускаю глаза, чувствуя, как моё тело непроизвольно начинает дрожать, и затравленно оглядываюсь вокруг, словно в поисках выхода.

— Извините… — мой голос едва слышен, и он предательски дрожит.

— Я сказал, ВОН! — орёт Александр Юрьевич снова, и его кулак с грохотом падает на стол, заставляя меня невольно вздрогнуть. Стол едва не трескается под тяжестью удара, но остаётся цел. В тишине вдруг слышится звук капель. Кап… кап… Мой взгляд падает на его светлые брюки, которые теперь испачканы тёмными пятнами кофе. Когда-то светлые, теперь они кажутся невыразимо жалкими.

— Извините, пожалуйста… — шепчу я снова, голос еле пробивается через комок в горле. — Не увольняйте меня… Мне очень нужна эта работа… Я постараюсь, честное слово!

— Постараешься? — холодно шипит мужчина, делая шаг вперёд, и я почти могу почувствовать его ледяное дыхание рядом с собой. — За одну неделю ты успела разбить вазу, испортить важные документы и облить меня кофе! Ты бездарная идиотка! Красивая, но совершенно бесполезная!

— Но…

— Вон отсюда, пока я не вызвал охрану! — его глаза горят злобой, а голос звучит так резко, что в ушах звенит.

— Пожалуйста, я готова на любую работу! Хоть уборщицей, хоть кем угодно! Только не увольняйте меня! — умоляю я, забывая о гордости и страхе.

Александр Юрьевич на мгновение замирает и смотрит на меня с любопытством, словно решая, стоит ли тратить на меня ещё время. В его глазах я, без сомнений, — ничтожное насекомое, которое можно раздавить одним движением. Но он задумался.

— Любую работу, говоришь? — его губы растягиваются в холодной усмешке. Он медленно подходит к креслу, скидывает с него стопку мокрых листов и садится. — У меня есть для тебя одно дело.

— Я согласна! — тут же киваю, почти бросаясь вперёд, но вовремя останавливаюсь.

— Ты будешь няней.

— Няней? — шепчу, недоумевая, ведь это последнее, чего я ожидала услышать.

— Да, для моей дочери, — его взгляд пронизывает меня насквозь, словно проверяя на прочность. — У тебя есть пять секунд, чтобы решить. Либо сейчас едешь со мной, либо выметайся отсюда.

— Я… — бормочу, сжимая руками рубашку, теряясь в своих мыслях. Я никогда не была няней, да и с детьми почти не общалась. Что я буду делать? Как справлюсь?

— Ну? — нетерпеливо спрашивает Александр Юрьевич, надевая пиджак и беря ключи со стола. Он уже готов уйти, а у меня почти не осталось времени на размышления.

— Я согласна! Еду с вами! — выпаливаю, не совсем осознавая, что говорю.

Мужчина молча выходит из кабинета, а я, не теряя ни секунды, следую за ним. Быстро собираю разбросанные по своему столу вещь и запихиваю их в сумку. Секретарша Люда, насмешливо смотрит на меня. Я ей почему-то не понравилась с первого взгляда и всю эту неделю она меня постоянно дергала из-за всякой ерунды и бросала едкие замечания в мою сторону. Да еще и всех против меня настроила. Вот она обрадуется, узнав, что меня уволили. Хотя о чем это я? Она и так уже это знает. Босс кричал так громко, что не услышать было невозможно.

Отворачиваюсь и прохожу за мужчиной хвостиком, стараясь ни на кого не смотреть. Захожу вслед за ним в небольшой лифт и наконец-то поднимаю взгляд вверх. Мужчина разглядывает мое лицо. Он занял почти весь лифт своими широкими плечами, и давит силой и могуществом. Нервно сглатываю и прижимаюсь спиной к стене.

— Что, Юля, боишься меня? Правильно делаешь. — усмехается он, делая шаг вперёд. Между нами остаётся всего несколько сантиметров, и я невольно прижимаюсь к стене, пытаясь ускользнуть от его пронизывающего взгляда.

Воздух становится таким плотным, что мне тяжело дышать. Судорожно хватаю губами кислород и тем самым привлекаю к ним еще большее внимание.

— Александр Юрьевич… — мой голос звучит едва ли громче шёпота.

— Ну что? Передумала работать у меня?

— Нет! — поспешно отвечаю, пряча взгляд. Его серые, почти стальные глаза давят, заставляя меня чувствовать себя ничтожной.

— Хорошо. Потому что ты устроишься ко мне работать и уже не сбежишь. Не отпущу.

— А…

— Ты составишь в агентстве договор и должна будешь проработать месяц. Это не обсуждается.

— Но…

Меня снова никто не слушает. Дверь лифта открывается, и мужчина выходит в просторный холл. Подходит к посту с охранниками и кивает на меня.

— Аннулируйте ей попуск.

Старший мужчина кивает и протягивает руку ко мне, намекая, чтобы я отдала, пластиковую карточку, по которой проходила внутрь. Все. Конец. Сжав зубы, вытаскиваю из сумки требуемое и дрогнувшей рукой отдаю охраннику. Он бросает на меня жалостливый взгляд, но тут же отворачивается.

Обернувшись, смотрю на спину Александра Юрьевича. Он уже направляется к выходу, и мчусь за ним следом. Я почему-то уверена, что если за ним не успею, он уедет один и ждать меня не будет.

Так и происходит. Мужчина, едва сев в машину, приказывает водителю ехать. Я запрыгиваю на соседнее заднее сиденье, в тот момент, когда машина уже трогается с места.

— Успела. Что действительно так работа нужна?

— Нужна. Очень.

— Хм. — тяжелый взгляд пробегает по моему телу, словно сканирует его. Оценивающе и холодно.

Зябко, несмотря на жару, передёргиваю плечами и отворачиваюсь к окну, стараясь не думать о происходящем. Горячий летний воздух почти не ощущается — мороз пробегает по коже. Я прижимаюсь к двери, хотя и так сижу вплотную к ней, словно пытаясь отгородиться от того, кто сидит рядом. Мужчина развалился на сиденье, заняв почти всё пространство, и его присутствие давит, будто тяжёлый груз на плечах.

Если бы не ситуация, ни за что бы не согласилась с ним работать. Мерзкий, надменный засранец! Каждое его движение пронизано самодовольством, каждая фраза — снисходительностью. И всё же, чем больше я о нём думаю, тем яснее понимаю: такого, как он, не изменить. Александр Юрьевич — владелец огромной нефтяной компании, миллиардер, один из самых богатых людей в стране. Высокомерие словно вшито в его ДНК. Он привык, что всё подчиняется ему. Деньги, власть — для него это нечто само собой разумеющееся, как воздух, которым он дышит.

Женщины… Как многие из них мечтают о таком, как он! Он холост, богат, красив — для большинства это идеал. Но его жизнь покрыта завесой тайн. Никто ничего не знает о нём по-настоящему, а все его работники подписывают договоры о неразглашении. Это и неудивительно — с таким-то статусом. Я же ничего о нём не знала, даже о том, что у него есть ребёнок. Если бы он сам не сказал, я и не узнала бы. Какая-то часть меня всё ещё не может поверить, что этот человек способен заботиться о ком-то, кроме самого себя.

— Если не получится с няней, — лениво тянет он, перебивая мои мысли, — есть другая работа, которую могу тебе предложить.

Его голос звучит слишком спокойно, как будто разговор о будущей карьере для него ничто, пустяк. Я не успеваю ответить — его ладонь внезапно опускается на моё колено.

Колени испуганно сжимаются, и я быстро отбрасываю руку. Господи, куда я попала!

— Ой, не дергайся ты. — хмыкает мужчина и отворачивается. — Дергаешься, как будто я маньяк како-то. У меня таких, как ты сотни были. Да и вообще, как показала практика найти красивую девушку, готовую на все за деньги гораздо легче, чем найти няню за те же самые деньги.

— Няня — это сложно… — мямлю, покосившись на начальника.

— Да сложно. Там работать нужно, а не просто ноги раздвигать.