Надя сбрасывает шляпу. Возвращается  В и к т о р  с Надиным плащом.

(Видит, что шляпа валяется на полу; поднимает ее, подходит к Наде.) Что? Драться будем?

Н а д я. Мне бы не хотелось. Но если вы настаиваете…

В и к т о р. Я настаиваю, чтобы вы надели шляпу. И плащ! И мы пойдем гулять. И все на нас будут оглядываться — так вы хороши!

Н а д я. А что, город разбудят сиреной? Или включат громкоговорители?

В и к т о р. Ну зачем же столько шуму?

Н а д я. А кто же тогда будет на меня оглядываться? Все спят.

В и к т о р. А постовой милиционер? А я? Забегу вперед и оглянусь. Но главное — мы погуляем по ночной Москве. Вы когда последний раз гуляли по Москве ночью?

Н а д я. Не помню.

В и к т о р. Так идем! Чтоб было, что вспомнить. (Подходит к Наде, берет ее за плечи.) Ну?

Н а д я (чуть отстранившись). У вас в глазах какой-то нехороший блеск!

В и к т о р. Не обращайте внимания! Это, возможно, от голода. По-хабаровски сейчас самое время завтрака.

Н а д я. Ой, мы тогда устроим черствые именины, а уж потом пойдем гулять. (Кидается к столу и начинает расставлять тарелки.)

В и к т о р. А что это — черствые именины?

Н а д я (продолжает расставлять посуду). Ну, это сначала бывают именины, а на следующий день — черствые! Именинный пирог чуть зачерствел, его подогревают, собирают самых близких друзей и вспоминают праздник! (Идет к двери.)

В и к т о р (удерживает Надю за руку, тихо и нежно). Не уходите!

Н а д я (с не меньшей нежностью). Я только на кухню. Скоро вернусь. У меня и день рождения и именины! Сегодня же — Вера, Надежда, Любовь.

В и к т о р. Сколько же именинниц!

Н а д я (двинулась на кухню, но опять остановилась). Правильно! Я только сейчас догадалась! Ведь наверняка в парикмахерской были сплошь Веры, Надежды и какая-нибудь несчастная Любовь, да не одна. Как они ругались! Как кричали! И какой у всех был измученный вид!

В и к т о р. Ну и что? Им не всегда легко живется! Но все-таки они захотели быть красивыми. Чтобы на них оглядывались на улице. Чтобы люди в спешке, в суете, даже в горе не забывали, что существуют на свете Вера, Надежда, Любовь.

Н а д я (после паузы). Я очень хочу гулять с вами по ночной Москве! Я давно мечтала об этом. Мечтала гулять ночью по Москве с человеком, с которым легко и говорить и молчать. (Улыбнувшись.) Сейчас я серьезно. Я могу утром проводить вас на аэродром… Если вы будете настаивать…

В и к т о р. Я силой втолкну вас в такси. Будете кричать — не поможет!

Н а д я. Тогда я буду кричать на всю улицу! А сейчас я принесу черствый пирог. (Идет на кухню.)

Виктор подходит к проигрывателю. Ставит пластинку. Звучит тихая музыка. Виктор идет к креслу, за которым прятался, садится в него. Возвращается  Н а д я. В руках полный поднос.

Вот! Все принесла. Только я забыла спросить, как вас зовут?

Виктор не отвечает.

Вы что молчите? Вы обиделись? (Подходит к креслу.) Вы… вы… заснули. (Некоторое время молча стоит у кресла. Потом берет будильник, заводит его. Садится на тахту. Берет книгу. Поднимает голову вверх, явно что-то загадывая. Но книгу не раскрывает, медлит.)

Звонок в дверь. Надя вздрагивает, некоторое время сидит, с надеждой глядя на Виктора. Тот не просыпается. Надя на цыпочках подходит к входной двери. В нее уже барабанят.

Томка, это ты? Тихо, Томочка, тихо! Не шуми. Я сейчас открою. Только ты тихо. Он спит! Он устал и заснул!

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ.

ГАЛИНА ФЕДОРОВНА.

НАТАША.

ВИКТОР.

ВЛАДИСЛАВ ГЕОРГИЕВИЧ.

МИХАИЛ.

ПОСЕТИТЕЛИ МАГАЗИНА.

Салон мебельного магазина. В левой части сцены вход в магазин. Рядом с дверями стол продавца-консультанта. В правой части — дверь с вывеской «Директор» и касса. По салону расставлены различные предметы современной мебели. На каждом предмете табличка: «Образец». На переднем плане несколько стульев. Входят  И в а н  С е р г е е в и ч  и  Г а л и н а  Ф е д о р о в н а.

Г а л и н а  Ф е д о р о в н а. Где же они? Может, проспали?

И в а н  С е р г е е в и ч (смотрит на часы). Договорились — прямо к открытию.

Г а л и н а  Ф е д о р о в н а. С него станется совсем не прийти.

И в а н  С е р г е е в и ч. Ну что ты, ей-богу? Придираешься к парню.

Г а л и н а  Ф е д о р о в н а. За дочь боюсь. Одеты кое-как, обставлены кое-как, в холодильнике ничего. Что они приобрели за целый год? Другие, посмотришь, зарабатывают меньше его, а имеют больше.

И в а н  С е р г е е в и ч. Не все сразу. Заторможенный он чуть, расшевелится.

Г а л и н а  Ф е д о р о в н а. Будет с ним мучиться всю жизнь.

И в а н  С е р г е е в и ч. Подожди, еще такой хват вырастет дивный. Посмотрит, как люди живут, позавидует, Наталья со своей стороны подтолкнет. А зачем я все это затеял? Чтобы он видел — в очередях не много выстоишь, хочешь жить хорошо — будь понастырнее… понахальнее… Дам ему наглядный урок.

Г а л и н а  Ф е д о р о в н а (оглядывается). Пойдем пока мебель посмотрим.

Уходят. Справа выходит  М и х а и л — молодой флегматичный продавец.

Г о л о с  з а  ш к а ф о м. Михаил, сервант выносить?

М и х а и л (оборачивается, думает). Не трогай. (Скрывается за мебелью.)

С улицы в салон входят  Н а т а ш а  и  В и к т о р — молодая супружеская пара.

Н а т а ш а. Что-то их не видно.

В и к т о р. Спят, наверное. У тебя нет такого ощущения, будто ты едешь в автобусе без билета?

Н а т а ш а. Ну и что? Зато у нас будет гарнитур.

В и к т о р (оглядывается). В мире бизнеса… Знаешь, я не люблю деловых людей.

Н а т а ш а. Почему?

В и к т о р. Они все могут.

Н а т а ш а. Это плохо?

В и к т о р. Конечно.

Н а т а ш а. Почему?

В и к т о р. Они всегда кого-то обходят.

Н а т а ш а. А мне деловые люди нравятся.

В и к т о р (смеется). Тебе гарнитур нравится.

Н а т а ш а (капризно). Нет, не гарнитур.

Виктор смеется. Ничего нет смешного.

В и к т о р. Если бы тебе нравились деловые люди, ты бы за меня замуж не вышла.

Н а т а ш а. Может, я ошиблась.

В и к т о р (улыбается). Нет, не ошиблась… Пойдем отсюда? В кино.

Н а т а ш а. Ты все только рассуждаешь, поэтому тебе и это не так, и то не эдак. А критерий истины — практика!

В и к т о р. Срезала.

Н а т а ш а. Да, тоже кое-что знаем. Ты вот попробуй хоть пять минут побыть деловым человеком.

Виктор улыбается.

И не смотри на меня, как на дурочку. (Отворачивается.)

В и к т о р (задумчиво смотрит на жену). Хорошо, давай проверять практикой.

Н а т а ш а (поворачивается к мужу, берет его под руку). Что плохого, если есть связи? Тебя ведь не воровать заставляют.

Виктор кивает.

Просто тебе нужно быть чуточку поэнергичнее, поактивнее. Понимаешь, ты излишне деликатен. Это уже какой-то атавизм.

Появляются  И в а н  С е р г е е в и ч  и  Г а л и н а  Ф е д о р о в н а.