Б ы в ш и й ч е м п и о н. Пришел поздравить. Поздравляю.
Произнося эти слова, Бывший чемпион не спешит с рукопожатием.
С е д о й. Ты был сегодня лучше.
Б ы в ш и й ч е м п и о н. Да. Потому что победа по очкам должна была достаться мне. (Опускает голову.)
Б о к с е р. Ты хорошо дрался. Слабая бровь — не твоя вина.
Б ы в ш и й ч е м п и о н. Я тебя не осуждаю. В остальном ты дрался честно. Не бегал. Я думал, ты будешь бегать. Настроился. Крепкая у тебя башка. Все равно поздравляю. (Подходит и жмет руку.) Спасибо, что не бегал. Я показал своим болельщикам свой бокс. (Тихо.) Мог ты меня свалить. Знай, что я знаю, лады?
Б о к с е р. Лады. Бровь заживет. Мы еще встретимся.
Б ы в ш и й ч е м п и о н. Нет. Ты почти не бегал, а я устал. Дыхалка не та. Пора уходить.
Б о к с е р. Это не разговор.
Б ы в ш и й ч е м п и о н. Ты считаешь, я еще могу вернуть звание?
Б о к с е р. Ты в самой лучшей форме. Бровь заживет.
Б ы в ш и й ч е м п и о н. Спасибо. (Уходит.)
Пауза.
С е д о й. И все равно. Хоть ты и чемпион, с тобой мы не сработаемся. Замарать свою и мою репутацию из-за этого… старика! Отныне — я твой враг. Тоже знай.
Б о к с е р. Знаю. Только я тебя не уважаю. Так что не тянешь ты на врага.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Комната Боксера. О н и С е д о й. Тот разливает остатки кваса по стаканам.
С е д о й. За что выпьем? (Усмехается.) Чтобы за общее?
Б о к с е р. За победу.
С е д о й (язвительно). За какую из «твоих» побед?
Б о к с е р. За единственную. За нашу.
С е д о й. Праздник через неделю.
Б о к с е р. Первого мая я всегда — за Первомай, потом за победу. Девятого мы с тобой вряд ли будем за одним столом.
С е д о й. Напоминаешь, что я не участвовал в боях? Показать удостоверение участника?
Б о к с е р. Не надо. Просто там, где я был, тебя не было.
С е д о й. Это ты брось. Я работал на победу, как и все мы.
Б о к с е р (с нажимом). В те годы я тебя не видел. (Встает, идет к груше, не ударяет, садится.)
С е д о й. Это ни о чем не говорит!
Б о к с е р. Я понимаю. Не будем… усугублять. За победу!
С е д о й. За победу.
Пьют.
Она далась дорогой ценой. Старик погиб в ополчении. Бывший чемпион — под Берлином.
Б о к с е р. Да. Не пришлось больше встретиться. Бывший чемпион получил посмертно Героя.
С е д о й. Мужественный был человек.
Б о к с е р. Хорошо, что ты не сказал — «старик».
С е д о й. Ты злой. Да… Очень дорогая цена. Пять лет были вырваны у спорта. А сколько калек?
Б о к с е р. Вырваны, говоришь?
С е д о й. Ты вернулся в форме. На удивление. Сразу же подтвердил звание. Тебе не было равных. А твоя стойка?! Можно было подумать, что ты все эти пять лет дрался. Продуманная дерзкая стойка: руки внизу, лицо открыто…
Б о к с е р. Так и было.
С е д о й. Я имею в виду спорт.
Б о к с е р. Я тоже. Слушай про стойку.
Воспоминание третье
Угол партизанского блиндажа. Топчан. Знамя в углу.
Издалека доносится песня «Шумел сурово Брянский лес…». Л е й т е н а н т в летной форме растирает руки сидящему на самодельной табуретке Б о к с е р у.
Л е й т е н а н т. Ты это брось! Брось! Ну, за меня-то ты должен отомстить?
Б о к с е р. За тебя ему отомстили. Его уже сбили. Он у нас. Отправим в тыл. Сам Медведев говорит: пленный располагает ценными сведениями. Беречь!
Л е й т е н а н т. Не убьешь же ты его!
Б о к с е р. Без приказа — не убью.
Л е й т е н а н т. По мне бы — под сосну, и весь разговор. Но ведь сам Медведев приказал — беречь. Пойми, он же меня вывел из строя! Когда я вернусь в часть? Когда летать начну? Вот ты, ты тоже летчик, а сколько ты уже партизанишь с Медведевым?
Б о к с е р. Второй год. Мне врачи запретили летать. Чего доброго, на Большой земле еще и воевать запретят. Мое место здесь.
Л е й т е н а н т. Может, он и тебя сбил тогда?
Б о к с е р. Меня никто не сбивал. Ночной полет. Партизаны не могли обнаружить себя. Не могли зажечь костров. А я вез радиста. Мне нужно было долететь. Смотрю — огни. Когда понял, что это не партизаны, а немецкие позиции, развернулся, выключил двигатели, перешел на планирование. У них же звукоуловители. Я не мог рисковать. На бреющем ушел к себе. Дотянул почти до лагеря. Но садиться пришлось в лес. Самолет сохранить не удалось. Ну и руки. Разрабатываю помаленьку.
Л е й т е н а н т. Ты только послушай, что он говорит: вы, говорит, не воины! Вы не умеете драться в честном открытом бою! Вы не солдаты! Сидите в лесу, нападаете из засады. Понимаешь? Дикари, говорит.
Б о к с е р. Чего от них ждать. Бандиты. Фашисты. Убедились уже.
Л е й т е н а н т. У него на щеках — шрамы. Получил в студенческие годы. «На честном поединке рыцарей»! А? Рыцарь отыскался! Хотя рыцарский крест у него есть. «Вызываю любого из вас. На шпагах. На пистолетах. В воздухе один на один! На кулаках!» Ты понимаешь? Партизаны осаждают Медведева: дай хоть шашку, хоть штык! Я говорю: дайте мне, товарищ Медведев, самолет! Я его на глазах у всей Белоруссии подожгу!
Б о к с е р. А что командир?
Л е й т е н а н т. Смеется. Верю, говорит, только он нам нужен целый и невредимый. Не говоря уж о самолете — не тратить же на него боевую машину.
Б о к с е р. Еще что сказал командир?
Л е й т е н а н т. Сказал: поговорите с Боксером. Если он согласится, пусть в воспитательных целях проучит «рыцаря».
Б о к с е р. Я никого в жизни не бил. Я боксер.
Л е й т е н а н т. Враг же он!
Б о к с е р. Врагов надо убивать, когда война.
Л е й т е н а н т. Он диплом показал. Чемпион Баварии. Возит с собой. Вместе с фотографией невесты.
Б о к с е р. Чемпион Баварии, говоришь? А весит он сколько?
Л е й т е н а н т. Здоровый, черт. Третью неделю на партизанских харчах: центнер верный весит. И каждый день гимнастику делает. Под конвоем. Буйвол, одним словом.
Б о к с е р. Вес подходящий.
Л е й т е н а н т. Там добровольцев навалом. Но они же любители. Изувечат без правил-то.
Б о к с е р. Ну, если в воспитательных целях…
Л е й т е н а н т. Как руки?
Б о к с е р. Руки? Стрелять могу. Крюки идут. Особенно левый. Утром немного проминаюсь. Ребята мне мешок набили из немецкого мундира. Молочу помаленьку. Вверх руки не поднимаются.
Л е й т е н а н т. Так для войны подходяще.
Б о к с е р. Голову защищать будет трудно.
Л е й т е н а н т. Может, в каске выйдешь?
Б о к с е р. От каски шум. Вот что, у него шлем есть?
Л е й т е н а н т. Вряд ли. Он когда драпал, поскидал все с себя.
Б о к с е р. Дашь ему свой. А я свой надену. Будем в шлемах. Из гуманных соображений.
Л е й т е н а н т. Беспокоишься за свою голову? Правильно.
Б о к с е р. Чудак! Я на свою голову только и надеюсь. А вот его зашибить боюсь! Медведев мне этого не простит, в тыл отправит. Под суд.
Затемнение. Потом тот же блиндаж. Здесь никого нет, только висят две формы: партизанская — ватник, гимнастерка с капитанскими погонами — Боксера и форма пленного — немецкая летная форма со споротыми погонами. Слышны бурные возгласы партизан: «Ваня! Бей наповал!», «Голову, Ваня!», «Ваня! В дых!», «Меня пустите!». Грохот, стрельба. Командирский голос: «Прекратить!» Через некоторое время входят Б о к с е р и Л е й т е н а н т.
Б о к с е р (снимая шлем и стаскивая перчатки). Его сюда не пускать. Не могу переносить его запах. Пот у него противный. Бывает.
