Но думать об этом сейчас не было времени, вместо этого я сосредоточился на ринге, на котором происходила настоящая кровавая бойня.

— Когда останавливают бой? — поинтересовался я несколько напряженно. Все же думать о том, что тут забивают живых до смерти, мне не хотелось.

— Пока один не сдастся, тут жесткие нравы, — ответил мне Вадир, а я не сдержался и закусил губу. Пускай я и был генералом и многое повидал на своем веку, и тем не менее мне не были безразличны простые понятия чести. Тут же они отсутствовали напрочь. Хотя чего еще можно было ожидать от подпольных боев. Я даже встал, чтобы видеть получше, благо мы были достаточно далеко, и этим никто не возмущался. Впрочем, в чем слабость металлического ежика я пускай и не сказал, но понял. Он был не боец в том смысле, что он мог только пользоваться своими колючками, но драться то ли не умел, то ли не мог. По большому счету, если его перевернуть на спину и взяться за него вдвоем, то его можно очень быстро одолеть. Вот только его противник явно этого не понимал. Ну что ж, это его жизнь и его выбор. Наконец прозвучал гонг, и арену начали чистить.

— Пошли вниз, наш бой уже совсем скоро!

Генерал Брун

К моменту, когда мы уже подошли к сцене, я уже прилично нервничал, и хотя Вадир сказал мне, что бой не будет серьезным, после всего увиденного было очень трудно сохранять спокойствие, особенно учитывая мои особенности. Но я постарался себя как можно быстрее успокоить тем, что Вадиру так же, как и мне, нужны деньги; у него нет резона пускать меня в расход.

И все же, когда я увидел амбала, который лишь немногим уступал мне в размерах, я немного вздохнул. По крайней мере, у меня не было необходимости бояться, что из какой-то его части тела что-то неожиданно выскочит. Кроме того, противник двигался весьма неуверенно, я бы даже сказал расхлябанно, как будто он только вчера стал мускулистым и сейчас совсем не знал, что ему с этим делать.

Вот прозвучал гонг, и мы вышли на ринг. Второй гонг, и мы могли сходиться, однако я совсем не торопился идти в атаку, наоборот, выжидал, внимательно наблюдая за движениями противника.

А вот он явно ждать не собирался: с каким-то диким ревом он просто бросился на меня, видимо в надежде снести меня своей скоростью и весом. Но это было глупо, потому что я в последний момент ловко ушел с дороги, а вот противник чуть было не вписался головой в один из столбов, которым была огорожена арена.

Это был хороший момент для того, чтобы напасть сзади, но я все еще медлил, справедливо опасаясь разного рода сюрпризов.

Но еще пару таких уходов от бровой атаки, и я понял, что Вадир в самом деле выбрал мне весьма посредственного противника.

— Давай уже! Чего ты вокруг пляшешь! Мы не на танцах! Вмажь ему как следует! — раздался женский вопль из толпы, а меня слегка передернуло. Все же мне все еще было сложно привыкнуть к подобному поведению от женщин. И вот эта реакция чуть было не стоила мне пары сломанных ребер.

Моего противника эти крики явно оскорбили до самой глубины его чувствительной души, поэтому он попытался вновь достать меня, на этот раз неловко вывернувшись, а я понял, что такой шанс упустить действительно нельзя, и потому огрел его под колени резким и хлестким ударом ноги. По арене разнесся крик, близкий к реву раненного животного.

Противник сдался после третьей попытки встать, я же выходил весьма довольным собой и не только тем, что смог выиграть, а скорее тем, что смог выиграть, не нанося излишних увечий. Все же мне никогда не была присуща чрезмерная жестокость, и у меня не было никакого желания устраивать кровавые побоища, сколько бы денег мне это не сулило.

Нет, несмотря на породу оборотня, я умел держать себя в руках и не позволять низким инстинктам брать верх над принципами чести и морали.

Я знал, что этот дурак оклемается достаточно быстро, уже через неделю он сможет нормально ходить, а если запустить регенерацию оборотней, чья кровь в нем несомненно была, то через пару недель сможет и вернуться к боям. Хотя я очень надеялся, что этого времени ему хватит для того, чтобы обдумать, чем ещё он бы хотел по жизни заниматься и зарабатывать себе на жизнь. Ведь у него, в отличие от меня, не было проблем с законным пребыванием в Ведьмаке.

— Это было очень хорошо, — Вадир не преминул радостно постучать меня по спине, а мне пришлось заставить себя улыбнуться, хотя, как любой оборотень, я терпеть не мог, когда до меня дотрагиваются посторонние.

— Сколько мы заработали? — поинтересовался я сухо.

— Могли бы больше, если бы было кровавее или дольше, но чуть больше тысячи точно!

Я быстро пересчитал на наши деньги и присвистнул, это было приличное месячное жалование старшего офицерского состава. Даже если я отдам с этой суммы половину, то денег у меня будет более чем достаточно. По крайней мере, на первое время точно.

— Послушай, я хотел спросить тебя про врачей, — я решил начать издалека, пока мы с Вадиром выбирались к выходу.

— А что с врачами? Ты болен? Тебя как-то задело? — тут же распереживался мужчина, но я не испытывал никаких иллюзий, вряд ли он переживал обо мне лично, скорее его очень волновал новый хороший источник дохода.

— Нет, но все равно хотелось бы, чтобы был кто-то доверенный, на всякий случай.

— Ты прав, у арены есть свои врачи, но слухи о них ходят разные, да и деньги они дерут немалые, дай мне подумать над этим вопросом, уверен, что я смогу тебе найти если что кого-то хорошего, — поспешил успокоить меня Вадир.

Вот только мне нужен был врач и чем быстрее, тем лучше для всех.

Ведьма Мариша

Амина стала появляться дома ещё реже, и я не могла её в этом винить. Вот только последствия такого поступка меня не радовали. Ведь сейчас все внимание магиссы сосредоточилось на мне, а точнее на моих лекарских навыках, которые, по её мнению, хромали сразу на две ноги. Она искренне недоумевала, как меня вообще выпустили из академии, и приходила к выводу, что это было сделано специально, чтобы я калечила людей и тем самым обеспечивала работой тех, у кого руки не растут из пятой точки.

Это было особенно обидно, учитывая, что я была одной из лучших учениц. Вот только привидение не хотело даже предполагать, что в академии так обучают. Она считала даже подобные предположения чем-то оскорбительным.

Но у меня не было не только Амины, но и клиентов. К моему огромному разочарованию даже объявление Винсента не привело ни к каким результатам. Об одном странном мужчине, который явился ко мне, чтобы я написала ему бумагу о том, что у него аллергия на шерсть, а потому он может избавиться от кошки своей жены, даже вспоминать не хочется. Как, впрочем, и то, во что все это вылилось, учитывая, что и магисса, и Винсент присутствовали при этом приёме.

Одно было точно: этот чудик этот приём запомнит надолго. А вот мне предстояло что-то делать с вещами посерьёзнее, а именно с тем, что дата первой выплаты академии приближалась с огромной скоростью, а что делать дальше, я просто не представляла. Пятьсот серебряных ведьмочек — это очень внушительная сумма.

От накатывающей депрессии я даже перестала заскакивать к Вадиру, так и варилась в собственном соку под яд и возмущения призрака. Но сегодня оставаться дома я просто не могла. Магисса и Винсент устроили очередной концерт, а Амины, которая могла хоть как-то их угомонить, не предвиделось, так что мне не оставалось ничего другого, как накинуть лёгкий плащ и отправиться куда-нибудь, где пения моего кота не будет слышно. Надежд на то, что в пабе будет лучше, у меня не было совсем, но там хотя бы нет фамильяра и призрака. Это уже было бы значительным улучшением ситуации.

— О, Мариша! Какие судьбы? Давно тебя не было. Как твои дела? — поинтересовался Вадир, протягивая мне бокал с сиропом бузины, а я попыталась выдавить из себя улыбку. Признаваться в собственных неудачах было стыдно.