— Не думаю, что если кому-то действительно придет в голову вламываться к нам, то как мы спим, не будет играть большого значения, — буркнул я.

Вот только моё мнение, кажется, никого сильно не интересовало, потому что меня буквально силком уложили на постель рядом с Маришей. Подумать только! Если бы мне кто-то ещё полгода назад сказал, что я буду спать рядом с ведьмой, то я бы просто рассмеялся, а затем сломал наглецу нос. И вот он я!

На удивление, несмотря на свои предубеждения и страх, заснуть мне удалось достаточно быстро, хотя я был уверен в том, что буду полночи мучиться и переворачиваться с боку на бок. Пробуждение тоже было весьма приятным, я бы даже сказал домашним. Нос щекотал знакомый до боли запах булочек с ванилью, а стоило мне только открыть глаза, я замер в шоке, и было от чего.

Ведьма буквально распласталась на моей груди, а возле носа были её волосы, и именно от них пахло так приятно и знакомо. Но самым страшным было даже не это. Шокировала меня моя собственная рука, которая уверенно держала девушку за попу.

Это что, мы вот так спали?

Я тут же поспешил убрать руку и попытался повернуться, но Мариша тут же заворочалась и начала просыпаться. И что мне сейчас делать? Мысли заметались в голове, но ничего разумного не приходило. Может, просто сделать вид, что ничего эдакого не произошло, а завтра наотрез отказаться спать с Маришей в одной постели?

— Выглядите вы, конечно, просто потрясающе! Ведьма и её личное чудовище, — раздался ехидный голос сбоку, а я нервно дёрнулся, осознавая неизбежное. Даже если бы я попытался всё забыть и никогда больше не вспоминать, то мерзкий котяра точно не пойдёт на такие уступки.

— Геральд, тебе удобно? — с просонья голос Мариши был особенным, немного хриплым, но очень привлекательным.

— Ну, мне нормально, — только и смог тихо ответить я. А что ещё мне надо было сказать? Обижать своего врача как-то не очень дальновидно, но самое главное, это то, что было правдой. Если бы не муки о правильности всего происходящего, я должен был бы признать, что чувствую себя просто замечательно.

— Вот и хорошо, — всё так же тихо произнесла Мариша и, прежде чем уткнуться носом обратно мне в подмышку, натренированным жестом отправила подушку в полёт, сбив с ног Винсента.

Мне было совершенно очевидно, что миленький котик не потерпит такого обращения и обязательно затаит обиду, вот только Мариша совсем не беспокоилась. Более того, она вела себя так, будто ничего и вовсе не произошло.

Наверное, только поэтому я и позволил себе расслабиться, справедливо решив, что подушкой бросался не я, так что и переживать мне не стоит.

Так что, проснувшись и позавтракав, мы спокойно отправились в путь.Надо отметить, что путешествовать с Маришей мне нравилось. Возможно, потому что она была действительно интересным собеседником, общаться с которым мне было приятно. Ещё приятнее было с ней спать, но об этом я старался много не думать.

Всё шло просто прекрасно, мы медленно, но верно приближались к границе. Вот только на третий день я начал замечать, что мои ботинки как-то странно попахивают. Но что именно происходит, я понял только на пятый день путешествия, когда амбре стало воистину нестерпимым.

Мерзкий котяра справлял малую нужду в мою обувь. Он ничего не забыл и не простил. Просто мстил мерзко и исподтишка.

Моим первым порывом было устроить скандал и высказать Винсенту всё, что я о нём думаю. На мгновение мне даже показалось, что Мариша обязательно встанет на мою сторону и наваляет коту так, что он и думать забудет о том, чтобы делать гадости.

Вот только осознание того, что котик её фамильяр, и ведьма без него просто не сможет, достаточно быстро меня отрезвило.

Нет, я был бы совершенно прав, закатив скандал, вот только что дальше?

Она не может бросить Винсента, зато вполне может избавиться от меня, если котик её сильно достанет, а ведь он знает Маришу намного лучше, чем я.

Нет, если я хочу, чтобы Мариша задержалась рядом, то мне надо придумать какую-то другую линию поведения.

В результате, на шестой день нашего путешествия, когда мы остановились в небольшом городке на ярмарке, я прикупил себе новую обувь, а котику — пару бутылок вина. Хотя в глубине души считал алкоголь злом.

Вот только Мариша не так давно заметила, что только так с этим кошаком и можно договориться. Ну что же, я был готов договариваться.

— Неужели у волка мозги начали работать? Это лечение помогло или же просто приближение родных территорий? — съязвил кот, стоило мне только поставить перед ним дары, которые я сам считал весьма и весьма спорными.

Моим первым порывом было грубо ответить или даже лучше просто двинуть этого мерзавца как следует. Так, чтобы мозги встали на место. Вот только я не был дураком, я был опытным генералом и мне было прекрасно известно, что перед операцией подразделение должно забыть все свои распри и обиды и начать действовать как единый организм.

Винсент очевидно не был ещё знаком с этой концепцией, но я пообещал себе, что он ещё с ней познакомится и в самое ближайшее время. А пока мне нужно было, чтобы котик, если не помогал нам преодолеть границу, то хотя бы просто не мешал. Этого уже будет более чем достаточно.

— Я решил зарыть топор войны, думаю, это пойдёт нам обоим на пользу, — как можно спокойнее заметил я.

— Я уже в этом не уверен. Чем ближе мы к границе, тем меньше мне нравится идея с переездом, — нахмурился кот, а мне пришлось сделать несколько глубоких вздохов, прежде чем ко мне вернулась возможность вновь выражать свои мысли словами, а не ругательствами.

— То есть ты хочешь сказать, что тут вам будет лучше? — как ни старался, я не смог сдержать язвительность в голосе.

— Нет, хорошо тут после всего, что произошло, не будет. Мариша слишком правильная и честная. Загнобят её или вообще на тот свет отправят! Но видишь ли, в чём дело: тут это известное зло, а значит, понятно, как его можно если не обойти, то минимизировать, а вот то, что нас ожидает у оборотней, никому не известно.

— Я ручаюсь, что у вас всё будет хорошо, — проговорил я, отчаянно стараясь не скрипеть зубами. Получалось у меня не очень.

— И кто ты такой, чтобы давать подобные обещания? — Винсент многозначительно вскинул свою кошачью бровь, а я уже еле сдерживался от того, чтобы случайно не удавить этого красавчика. Особенно обидно было потому, что в его словах было зерно правды.

— Я не глава клана, но занимаю достаточно высокую позицию, чтобы защитить Маришу, если это понадобится, — прохрипел я, еле сдерживая гнев.

Повисла долгая, многозначительная тишина.

— Ну, посмотрим, — наконец заявил этот наглый кошак. — Ты давай, иди уже! Нечего над душой стоять!

Ведьма Мариша

Мне нравился Геральд. Это был точно такой же неоспоримый факт, как и то, что утром солнце встаёт, а вечером садится. И нравился он мне не как пациент, а как мужчина. Более того, с каждым проведённым днём я не могла не отметить, что это чувство только крепло. Я влюблялась в оборотня, и меня это волновало намного больше, чем тот факт, что я собираюсь предать ведьм, сбежать к оборотням и оказаться в совершенно незнакомом мне месте с другими нравами и традициями.

Каждый вечер был для меня ни с чем не сравнимой сладостью, потому что я засыпала рядом с Геральдом, а каждое утро было невыносимой мукой, потому что я вновь и вновь обнаруживала себя буквально распластавшейся на оборотне в самых непристойных позах. Но даже стыд не заглушал того, что мне буквально не хотелось от него отрываться.

Наше общение было так же приятным, и если бы не как обычно мерзкое поведение Винсента, то вся поездка превратилась бы в один сплошной праздник. Только его сарказм и постоянные подколки, которыми он не прекращал разить Геральда, заставляли меня вспомнить о том, что всё это происходит на самом деле и не является выдумкой.