— Ладно…

…Когда под ногой Ит внезапно ощутил дно, он сперва даже не сообразил, что они, кажется, куда-то добрались, но вот Скрипач сумел сориентироваться первым — и встал на ноги.

— Ит!.. — крикнул он. — Мы… тут что-то… что-то есть!..

Ит остановился, и тоже поднялся на ноги — его качнуло, но больше от неожиданности.

— Мелко… — растерянно произнес он. — Рыжий, мелко… берег?..

— Или отмель… по фигу… главное, можно стоять… и что-то видно…

Это был действительно берег, точнее, переходящая в него широкая песчаная отмель — поняв, в каком направлении нужно идти, они побрели по мелеющей воде в сторону этого берега, к стоявшим в отдалении деревьям, едва различимым сейчас из-за пелены дождя.

— Ноги трясутся, — сообщил Скрипач. Он сидел на поваленном стволе, и пытался как-то унять дрожь. — И не только… я сам весь теперь… как эти ноги… и руки…

— Кроссовки утопили, — покачал головой Ит. — Надо подвигаться, может, согреемся. Давай попробуем походить. Как идея?

Он говорил отрывисто, короткими фразами — потому что тоже трясся мелкой дрожью, которая никак не унималась.

— Не хуже и не лучше всех других, — ответил Скрипач. Кое-как встал, глубоко вздохнул. — Так, пошли. Вон там вроде бы прогалина. Видишь, какая-то дырка между деревьями?

— Вижу, — кивнул Ит. — Вот же попали. Теперь четыреста километров босиком придется. Кошмар.

— Да не то слово, — согласился Скрипач. — Но откуда мы могли про это знать? Плотина, сирена… перекрытый Рол, сбросы воды… но главное, что выплыли. До сих пор не верю.

— И до сих пор трясет, в том числе от напряжения. Всё, идём потихоньку, — сказал Ит решительно. — Может быть, в лесу найдется место посуше.

Это оказалась не прогалина, а самая настоящая просека — неширокая, но очень чистая, словно здесь совсем недавно прошла какая-то техника, и подровняла растения — и кусты, и траву, и даже деревья. Ит и Скрипач недоуменно переглянулись, Скрипач пожал плечами.

— Дорога, — удивленно произнес он. — Причем в нужном направлении. Удивительно.

Ходьба, пусть и немного, всё-таки их согрела, а идти по просеке оказалось гораздо легче, чем по нетронутому лесу. Они на некоторое время нарастили темп, но долго быстро идти не получилось — усталость после штурма реки брала своё, к тому же у Скрипача снова заболела нога. Пошли медленнее.

— Надо укрытие найти, — предложил Ит. — И хотя бы немного отдохнуть.

— Надо, — согласился Скрипач. — Что-то тут лес уж очень чистый, тебе не кажется? Ни одного поваленного дерева не видно. Может, их убрали?

— Не знаю, — Ит остановился, огляделся. — Там, где мы из воды выбрались, такие деревья были. Давай пройдем подальше. Да и толку нам от этих деревьев в такой дождь? Всё равно всё насквозь мокрое.

— Как и мы сами, — подвел неутешительный итог Скрипач. — Вроде идём, а меня всё равно колотит. Но лучше идти всё-таки, наверное. Если сядем или ляжем, замерзнем ещё сильнее.

— Да, согласен, — кивнул Ит. — Действительно, лучше идти. Пока силы на это есть.

Скрипач в ответ устало вздохнул. Силы у них сейчас были на исходе, и оба отлично понимали, что заплыв в холодной воде, причем такой тяжелый, даром не пройдет. Особенно на фоне голодовки. Такими вещами не шутят. Нужно найти любое укрытие, и попробовать хотя бы немного согреться.

Просека уходила всё дальше и дальше в лес, они брели всё медленнее — и вдруг Ит заметил вдалеке какой-то слабый, едва различимый свет. Он замедлил шаг, потер глаза. Да, определенно, там, дальше, на просеке, что-то светилось. Неярко, слабенько, но светилось.

— Ит, идём, — позвал Скрипач. Он шел сейчас медленно, глядя под ноги, и сильно прихрамывая. — Идём, говорю, нельзя останавливаться.

— Там светится что-то, — сказал Ит.

— Где? — Скрипач, наконец, поднял голову. — Правда. Давай туда.

— Мы так и так идём туда, — Ит прищурился. — Надо, наверное, чуть ускориться.

— Ну уж нет, — покачал головой Скрипач. — У меня ускоритель того, испортился. Намок, наверное. Идем, как можем. Интересно, что это такое?

— Сейчас узнаем, — ответил Ит.

До источника света они добрались минут за пятнадцать — оказывается, свет вовсе не был слабым, просто его источник находился от них на порядочном расстоянии, и потому был плохо виден из-за деревьев и дождя. Когда дошли, обнаружили, что светится висящая в воздухе надпись, изрядных размеров, полностью перекрывающая поперек пространство просеки.

«Вы входите в слепую зону. Немедленно покиньте данную территорию. В случае нарушения запрета вы будете оштрафованы» гласила надпись. Сделана она была почему-то на всеобщем, впрочем, когда Ит подумал про английский язык, буквы тут же изменились. А еще через мгновение надпись стало можно прочесть на русском.

— Что ещё за слепая зона? — удивленно спросил Скрипач. — Не понимаю.

— Погоди, — попросил Ит. Обошел надпись, которая теперь превратилась в китайские иероглифы. — Это предупреждение о том, что дальше по просеке идти нельзя.

— Идти нельзя в ту сторону, с которой мы пришли, — медленно произнес Скрипач.

— Ну да, — кивнул Ит. — Так и есть. Слушай, а ведь мы такое здесь видели.

— Где? — нахмурился Скрипач. Потом хлопнул себя ладонью по лбу. — Точно! На нижних этажах в Саприи висят похожие хреновины, чтобы дети не лазили. А они всё равно туда лезут.

— И на этом их систематически ловят, — закончил за него Ит. — И штрафуют родителей. Странно, что сейчас тут никого нет. Мы ведь нарушили какую-то границу, когда прошли за надпись, верно? Или… погоди-ка, секунду. Мы прошли с той стороны. Как думаешь, что получится, если пройти с этой — обратно?

— А ей не по фигу? — справедливо заметил Скрипач. — Хотя давай попробуем. Вдруг кто-то примчится проверять?

— Давай, для очистки совести, — согласился Ит.

— Ох уж эти твои вечные очистки совести, — вздохнул Скрипач.

Они прошли через светящиеся буквы в обратном направлении, потом — в том, в котором шли раньше.

— Надо подождать, — предположил Скрипач. — До Саприи четыреста километров. Скорее всего, кто-то уже летит сюда, чтобы нас поймать.

— Думаю, да, — кивнул Ит. — Думаю, это будет патруль. Деньги, понимаешь ли, сами себя не соберут. Надо же им посмотреть, кто это тут такой наглый запрет нарушает. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

— Слушай, давай сядем, а? — попросил Скрипач. — Нога болит. И не только нога.

— Давай, — согласился Ит. Мысль о том, что можно хотя бы немного посидеть, ему тоже уже приходила в голову. — Только желательно не в лужу.

— А какая теперь разница? — Скрипач устало вздохнул. — Если честно, мне уже всё равно, не могу больше стоять.

Он сел на землю, Ит последовал его примеру.

— Так гораздо лучше, — сообщил Скрипач через минуту. Ит усмехнулся. — И ничего смешного, — с обидой в голосе сказал Скрипач. — Мы с тобой не железные. Я бы вообще лёг.

— Ну и ложись, — согласился Ит.

— Ну и лягу, — Скрипач и правда лёг на спину, положил руки под голову, и закрыл глаза. — Когда прилетят, разбуди меня, пожалуйста.

— Если сам не засну, — Ит тоже лёг. Усталость была такая, что ему уже было всё равно — дождь, холод. Неважно. — А мы молодцы с тобой, рыжий.

— Почему? В чём это мы молодцы? — спросил Скрипач, не открывая глаз.

— Полтысячи километров отмахали, и даже не утонули, — ответил Ит. — А было бы что жрать, и погода получше…

— … мы бы дошли до Саприи, и отправились бы ещё дальше, — закончил Скрипач. — Гулять, так гулять.

— Точно, — согласился Ит.

Катер, прилетевший через полчаса, оказался действительно патрульным — большой, ярко-оранжевый, с белой полосой по борту, он бесшумно скользнул между деревьями, и мягко опустился на мокрую траву. Над двигательными панелями, расположенными в верхней части корпуса, поднимался белесый дымок — панели были горячими, и дождевые капли, попадая на них, испарялись. Катер светился, и был сейчас больше всего похож на ёлочную игрушку, огромную, красивую, но совершенно неуместную в тёмном осеннем лесу, под ливнем, в который превратился дождь.