— Да, там тихо, — согласно кивнул Ит.

— Вот пусть и будет тихо, — решительно сказала Дана. — Если тихо, то, значит, так надо. Я постараюсь найтись, — поспешно добавила она. — Когда буду входить в систему, сразу начну думать только об этом. Ну, то есть о том, что вы должны будете меня увидеть, — объяснила она. — Потому что если там будет только дом и огород, то это всё лишено смысла.

— Согласен, — кивнул Ит. — Но давайте так. Если ты не сумеешь визуализировать себя в локации — сворачиваем это всё, и начинаем искать другой путь. Хорошо?

— Как скажешь, — пожала плечами Лийга. — Другой так другой. Однако, как по мне, этот вполне подойдет.

— Посмотрим, — сказал Ит в ответ. — Пока что у меня на этот счёт большие сомнения.

— У тебя всегда сомнения, — отмахнулась Лийга. — Но, смею тебе заметить, что в некоторых случаях лучше быть мастером поспешных решений, чем тормозом.

— Это почему же? — прищурился Ит.

— Потому что лучше делать, чем не делать, — строго произнесла Дана.

— Так мы вроде бы делаем, — напомнил Скрипач.

— Вот и славно, — резюмировала Лийга. — А теперь пойдемте спать, потому что завтра работать, и хотелось бы иметь свежую голову и ясные мысли, а не кашу. Все согласны?

— Все, — ответила Дана.

— Не нравится мне это, — тихо сказал Ит.

— А должно нравиться? — пикировала Лийга. — В прошлый раз, когда вы прошли сюда, вы ловили в локациях кайф? Правда?

— Не ёрничай, — попросил Ит. — Нет, конечно. Но тогда мы работали по теме, а сейчас…

— А сейчас вы тоже работаете по теме, и закончим уже этот разговор, — решительно произнесла Лийга. — Хватит. Идите спать, все. Немедленно.

— Хм. А участок-то изменился, — заметил Скрипач, оглядываясь. — Видишь?

— Ещё бы, — кивнул Ит. — Стал сложнее, детализация появилась. И дом вроде бы выглядит поменьше.

— Вот да, — согласно кивнул Скрипач. — Как это всё теперь… соразмернее, что ли? Не пойму. Оно всё гораздо более естественно сейчас смотрится.

— Стало больше похоже на правду, — ответил Ит. — И снова напоминает то, что происходило в прошлый раз, ещё на «Сансете», — он задумался. — Лет, конечно, прошло порядочно, из памяти кое-что исчезло, но, кажется, порядок формирования локации идентичен тем, прежним. Помнишь пространство Варвары Агаповой? Сперва было поле, потом появились следы машины, потом мы нашли места остановок, потом место, где они подобрали того жирного чинушу, или кто он там был, и только потом локация сформировалась окончательно, однако она ещё какое-то время формировалась внутри самой кабины.

— Да, размеры кабины гуляли, как хотели, — согласился Скрипач. — То большая, то поменьше, то есть свет повсюду, то нет.

— Или локация Киую, — продолжил Ит. — Первый этап — мы попали внутрь рисунка, причем это происходило два входа подряд, затем видели рисунок в сильно увеличенном виде, но издали, потом — момент убийства Киую, и лишь затем она пропустила нас в дом, и показала уже себя. Рыжий, это явное сходство, особенно с учетом того, что Стрелок составил Дану из компонентов Варвары и Киую.

— Ты как скажешь иной раз, так и хочется взять словарь потяжелее, и треснуть тебя по башке, — проворчал Скрипач. — «Составил Дану из компонентов». Создал, скомпилировал, воссоздал — но никак не составил.

— Какая разница? — Ит поморщился. — Не придирайся к словам. Ты ведь понял, что я имел в виду.

— Ну да, — пожал плечами Скрипач. — Сходство есть, в этом ты прав. Но тут всё-таки другая ситуация, и локация формируется иначе, не так, как прежние. Участок был в более ли менее готовом виде вчера, разве нет?

— Согласен, — кивнул Ит. — Но дом выглядел крупнее, а всяких кустов и деревьев было в разы меньше.

— И сарая не было, — Скрипач принялся оглядываться. — И малинника.

— И вон тех зарослей, — продолжил за него Ит. — И груды досок, и много чего ещё. Пошли смотреть.

Да, действительно, в этот раз участок стал действительно более достоверным — если в прошлый раз он выглядел относительно пустым, сейчас стало видно, что он основательно запущен, требует ухода, вот только уход этот, кажется, никто не спешил участку предоставить. Дом, ставший, по словам Скрипача «адекватного размера», сохранил конструкцию, то есть он имел два полных этажа вместо привычной мансарды, возле дома появилась держащаяся на честном слове ветхая беседка, и бетонные растрескавшиеся дорожки, через которые прорастала трава. В дальней части участка, там, где в прошлый визит был только дощатый туалет, полускрытый кустами, появился потемневший от времени и основательно осевший сарай, который наполовину скрывал разросшийся старый малинник. С другой стороны малинника, у забора, валялись поросшие сорняками гнилые доски и бревна, причем досок и бревен этих оказалось неожиданно много.

— Они что-то разобрали? — Скрипач подошел к доскам, и принялся их разглядывать. — Смотри, а бревна-то нумерованные. Это сруб.

— Сгнивший, — покивал Ит. — Сдается мне, что это баня, рыжий. Разобранная и брошенная. Или, что наиболее вероятно, её разобранной купили, привезли, да так и не собрали.

— Вполне может быть, — согласился Скрипач. — Теперь это всё даже на дрова не годится. Труха.

— Ну, не совсем, — возразил Ит. — Что-то, возможно, и сохранилось, но баню из этого добра точно не соберешь. Жалко. Не люблю, когда материал пропадает.

— И не говори, — вздохнул Скрипач. — Так, а что там в сарае?

Как и ожидалось, в сарае царил полумрак, который скрывал беспорядок и запустение. У стены, рядом с входом, притаились лопаты, грабли, ещё какая-то утварь, а дальше начинался, по словам Скрипача, «склад забытых вещей», невесть откуда всегда появляющихся на любой даче. Обычно их привозят по принципу «в городе не нужно, а на даче пригодится», но почему-то ничего не пригождается, и вещи намертво оседают в сараях и на чердаках. Вот только здесь всё было, кажется, чуть иначе — Ит заметил это первым, и позвал Скрипача, который, пока Ит осматривал сарай, решил ещё раз пробежаться по участку.

— Рыжий, иди сюда, — позвал Ит. — Заканчивай рассматривать смородину, и погляди вот на это.

«Этим» оказались вещи, которые заинтересовали Ита, и спустя минуту Скрипач понял: да, Ит абсолютно прав, он всё понял верно. Вещи, запыленные, сломанные, грязные, были исключительно детскими. Они могли бы принадлежать девочке лет шести-семи — если, конечно, кто-нибудь отмыл все эти предметы, а затем починил.

Детский столик без ноги, и детский же стульчик с отломанной спинкой. Комод, украшенный переводными картинками, с разбитыми ящиками. Велосипед «Бабочка», с искореженным багажником и без переднего колеса. Кукла, пухленькая, кудрявая, в нарядном платье, но до невозможности грязная, и без правого глаза. Лыжи с мягкими креплениями, одна сломана пополам, вторая — с большой трещиной. Игрушечные тарелки и чашки, пластиковые, выцветшие, и побитые. Лошадка на палочке, с оторванными ушками и рваной уздечкой. Вещей было много, очень много, кажется, груда игрушек, мебели, и всего прочего не просто занимает большую часть сарая, нет, игрушки уходили куда-то вглубь, и картина выглядела так, словно сарай был не два метра на три, как в реальности, созданной локацией, а имел размеры спортивного зала в какой-нибудь школе.

— А вот такое мы уже видели, — заметил Ит. — Ну, то есть не мы. Берта с Эри видели подобную картину. Ещё на «Альтее». Холл в кинотеатре, помнишь?

Скрипач покивал.

— Да, он был внутри больше, чем снаружи, и тут та же история, — согласился он. — На счет девочки мы все, кажется, действительно угадали. Это вещи ребенка. Значит, Дана была права, когда сказала про возраст. И Лийга тоже права.

— Но почему они в таком виде? — справедливо спросил Ит. — Если следовать логике, то Дане на момент, в котором мы находимся, было лет шесть. Примерно. Может быть, немногим больше, но именно что немногим. В таком возрасте дети вовсю играют, и, конечно, никто не стал бы ломать игрушки своего ребенка, и засовывать их в сарай. Что-то тут не то.