Я плеснул воды, выпил, чтобы остудить горячую кровь.

Нужно сегодня пойти и трахнуть пару тёлок. Собственно, зачем куда-то идти, приглашу к себе. А эту дерзкую Софью закрою в комнате. Пусть сидит, ждёт своего звёздного часа.

Сейчас же закрою. Я поставил стакан, быстрым шагом направился к комнате Софьи, распахнул дверь и… глаза вытаращил. Какого… хрена?

Она скинула грязную пижаму, стоит в одних трусах. Не сразу меня заметила. Зато я увидел во всей красе её маленькую, круглую грудь.

Софья охнула и прикрылась ладонями. А я не сразу сообразил, что пора бы и отвернуться.

— Так. Я сейчас тебя тут закрою… — говорю, отворачиваясь в сторону, — приду вечером, иди, возьми в кухне всё, что нужно, чтобы от голода не умереть и от жажды.

— Вы меня закроете? Это противозаконно…

— Давай, иди, бери, хватит разговаривать. Я и так много времени с тобой потерял. Сама виновата. Сидела бы спокойно, — краем глаза смотрю, как она достаёт что-то из своей сумки и натягивает.

Поворачиваюсь. Стоит… ещё лучше.

Это какое-то издевательство. Натянула обтягивающий сарафан и там снова вся грудь на виду. Тонкая талия, стройные бёдра.

Я не бросаюсь обычно на женские сиськи вот такого размера, но когда они всё время перед глазами, тут начинаешь задумываться, точно ли мне нравится полная грудь… может я когда-то ошибся и теперь живу с этой ошибочностью суждения.

Потому что грудь Софьи постоянно тянет на себя мой взгляд.

Девчонка прошла мимо меня, совершенно бесцеремонно. Совсем перестала меня бояться.

Через пять минут она вернулась. В руках держит небольшой поднос, на котором навалена всякая еда. Под мышкой держит бутылку воды. Поставила всё на стол и обернулась в ожидании, когда я её закрою.

— Буду вечером, — кинул, ещё раз прошелся взглядом по лицу, волосам, голым плечам, заднице и стройным ногам. Всячески избегая смотреть на грудь.

Взялся за ручку и захлопнул дверь. Повернул замок.

Теперь не выберется. Спокойно пошел к выходу.

Софья

Он ушел. Я села на кровать.

Сбежать не получилось, но почему-то это меня совсем не огорчает. Странное чувство, появилось. Где-то внутри я даже рада, что он меня поймал. Не хочется от него уходить.

Почему? Не знаю.

Вижу, как он на меня смотрит. Не верю, что он отдаст меня какому-то старому зеку. Вот не верю и всё. Он сам меня хочет. А что если это действительно так?

Что если он придёт однажды захочет заняться со мной любовью. А у меня никогда в жизни этого не было. Не знаю что делать. Я видела и фильмы и тайно смотрела разные видео, которые есть у папы. Вроде бы знаю всё, но как я буду себя вести, если Давид захочет заняться со мной… о чём я вообще?

Господи, что за дурацкие мечты. Он же сказал — я поеду в тюрьму.

И нет никакого другого решения.

Он должен меня отправить. Обязан.

Вздохнула, встала, взяла со стола яблоко и вернулась на кровать, взяла дистанционку.

Весь день я провела в комнате, смотрела телевизор, делала зарядку, танцевала, пела. Стучала пальцами по столу, представляя, что играю на пианино. Пальцы требуют играть. Мозг требует повторять и повторять мелодии, которые знаю наизусть, которые всосались в меня с сотней тысяч повторений. Хочу играть. Безумно хочу коснуться хоть каких-нибудь клавиш. Меня ломает. Выкручивает. Приходится воспроизводить звуки голосом, а пальцами стучать по столу.

Восемь часов, Давида ещё нет. Тоскую, закрытая в комнате. Уже и самой хочется его увидеть. Может что-то изменилось… может он решил меня не отдавать.

Около десяти часов хлопнула входная дверь. Послышались голоса. Я вскочила кровати и осторожно подошла к двери. Не знаю радоваться или бояться, что он, наконец, вернулся.

Слышу голос Давида и женский голос. Как-то неприятно стало.

Он что пригласил женщину, когда я тут нахожусь?

— Ого! Ты тут живёшь? Нормально! А где у тебя здесь туалет?

— Направо вон туда, — отвечает Давид и идёт в направлении кухни, отчётливо слышу стук его туфель.

Я притихла за дверью.

Он прошел мимо. Стукнули шкафы, потом что-то хлопнуло, кажется, пробка от шампанского. Затем каблуки девицы.

— Налей мне скорее, у меня во рту всё пересохло, — говорит довольным визгливым голосом.

— Давай, Лола, смочи горло и начинай, — довольный голос Давида.

— Милый, не торопись, у нас вся ночь впереди.

— Уже одиннадцать, а ты ещё ничего не сделала… иди сюда, — довольный и пьяный голос Давида.

Дальше какая-то возня, стук, хохот, а потом вздох и долгий стон Давида.

— Давай детка, отсоси, как ты умеешь… с оттяжечкой…

Блин! Чёрт!

Я испуганно отпрыгнула от двери.

Что они там… как что. То самое.

— Ой, — я присела на край кровати.

Это что они там сейчас делают…

Да, именно. Дальше пошли разные звуки.

Стараюсь не слушать, затыкать уши, отойти подальше, вжаться в угол у окна, отвернуться и не видеть дверь, сквозь которую это всё сейчас раздаётся.

Только ничего не помогает. Ничего.

Тогда я подошла к кровати, взяла пульт от телевизора и нажала на кнопку. А потом на регулятор громкости… до самого конца…

Давид

Селена уже практически сунула член в рот, уже обхватила его губами, я толкнул его ей в глотку… и вдруг какой-то шум, музыка, голоса.

— Блядь, — я дернулся.

— Это что? — Селена смотрит на меня снизу вверх.

— Да… это… соседи, продолжай, — пытаюсь не упустить момент и не начать думать о чём-то ещё кроме минета, — продолжай.

— Но там кто-то есть… — нахмурилась Селена.

— Да похер, — я надавил ей на голову, — я сказал, продолжай, я блядь тебе бабки плачу, — злобно насадил её голову на мой резко начавший падать член.

Сука. Он теряет силу. Только оттого, что эта чёртова девка за стеной сделала телевизор погромче. Явно же мне назло, чтобы у меня нихуя не получилось.

И это у неё получается.

— Я не могу, он вялый, — оттолкнулась от меня Селена.

— Да блядь, какого хрена ты делаешь, я тебя зачем сюда притащил?

— Ты не сказал, что за стеной будет кто-то ещё! Там что твоя мама? Я так не могу.

— Вот сука! Тогда пошла отсюда, давай, вали нахер! — я разозлился, недополученное удовлетворение привело к взрыву агрессии. — Пошла на хуй, давай, сука!

— Ладно… я пошутила, — она остановилась в проёме дверей, явно понимая что недополучит по баблу.

— Всё, вали! — я взял её за предплечье и потащил к двери, открыл, вытолкнул шлюху и захлопнул дверь.

— Да пошел ты! — она показала фак в камеру, но меня это уже не особо интересовало.

— Ну, сука! — я ринулся к комнате, в которой закрыл Софью.

Открыл дверь, влетел в комнату, схватил пульт, который она держит в руке, кинул его об стену. Телевизор орёт, я подошел, схватил его обеими руками и кинул об стену. Он с грохотом ударился и упал на тумбу на которой стоял.

Только сейчас я резко остановился. Глядя на разбитый, чёрный экран. Дрожь ярости начала отпускать. Я мысленно досчитал до трёх и медленно повернулся…

Собирался увидеть всё что угодно, страх, упрямство, слёзы, ужас или что-то ещё… но улыбку — нет.

Она улыбается. Стоит и улыбается.

Я понял, она это специально сделала. Постепенно, намеренно сводит меня с ума.

Знает ли она об этом?

Я сделал два шага в направлении Софьи. А она не двигается, с улыбкой на губах ждёт пока я подойду.

Провокация.

Потянул ноздрями, вдохнул побольше. Чтобы остановить то, что зарождается прямо сейчас. Усмехнулся. А ведь у неё получилось. Вот же, маленькая дрянь.

Я не должен, не должен. С трудом унимаю дыхание.

Сука. Я хочу её трахнуть. Прямо сейчас хочу. Поставить на колени и отодрать… Сука!

Она… она знает, что я хочу. Знает. Маленькая сучка.

Сцепил челюсти, развернулся и пошёл из комнаты, хлопнул дверью.