Чтобы рассеять напряжение, тема сменилась легко, почти нарочито буднично:

– Слушай, а где тут можно выпить чего-нибудь?

– Выпить?

– Сегодня явно нужен стакан чего покрепче.

Эмили, задумавшись, назвала несколько мест. Выбор пал на "The Crown" – английский паб с тёмным деревом, низким светом и горьковатым запахом хмеля.

– Коронный стаут там на славу, – улыбнулась она, – а вот еда… ну, так себе. Это место для тех, кто приходит ради кружки, а не ради тарелки.

– То, что нужно. Сегодня главное – выпить.

Эти слова прозвучали как этакий ориентир невзначай: вечером собеседника можно будет найти там. Возможно, Эмили придёт – из любопытства или желания услышать больше. Но всё же надежда оставалась зыбкой.

В мыслях промелькнуло: "А если прямо пригласить её?.." Но тут же мысль была отброшена. Слишком двусмысленно – женщине от мужчины. Лишние намёки способны всё испортить, да и в будущем её роль могла стать куда важнее простой собеседницы. Нужен был её выбор, не чужое приглашение.

И как только в воздухе повисла ещё одна приманка, дверь распахнулась с грохотом. Доски пола жалобно скрипнули, и в комнату шагнул низкорослый коренастый индиец. В воздухе словно разлился запах крепких пряностей и чего-то жгучего.

То был вице-президент Шарма.

– Что так долго?! – рявкнул он, обдав Эмили тяжёлым взглядом.

В его голосе слышалась не простая раздражённость. Подозрение, острое и ядовитое, читалось в каждом движении бровей, в каждом огненном отблеске в глазах.

Эмили застыла, будто превратилась в камень. Ни слова не сорвалось с её губ. Казалось, воздух в комнате стал вязким, и каждый вдох давался с трудом.

– Попросил перепроверить факты.

Таково краткое пояснение прозвучало мягким тоном, а затем последовал лёгкий поклон – извинение в знак уважения к потраченному времени.

– Задавал много вопросов и, возможно, отнял у неё слишком много времени. Прошу прощения и благодарю, – слова прозвучали ровно, без излишней драмы.

Только после этого Шарма отвёл прицельный взгляд от Эмили и устремил его на собеседника. Язык щёлкнул, как по команде, и мужчина резко развернулся.

– Идёт со мной, – коротко бросил он.

***

Вечером по плану значился ужин с инвесторами. Тёплый свет, приглушённый гул разговоров, запах жареного мяса и терпкий аромат вина – стандартная сцена для неформальных переговоров, где решения иногда принимаются за тарелкой и бокалом.

Но Прескотт внёс неожиданную поправку.

– Твое присутствие здесь необязательно. Лучше возвращайся. Обсудим в Нью-Йорке, – сказал он спокойно, но с оттенком вежливого приказа.

В голове пронеслась мысль: не перегнули ли палку во время экскурсии? Может быть, Холмс усмотрела в вопросах явную диверсию и пожаловалась Прескотту. В глазах того мелькнуло что-то вроде извинительной тени – как будто решение принималось не единолично.

– Разумеется, сэр. Наслаждайтесь вечером, – прозвучал ответ с улыбкой, которую внешне приняли за покорность.

На самом деле – работа ждёт. Посмеивающий хохот раздался рядом. Шарма, скривив губу, глянул с явным презрением: кто-то без титула, отправленный домой. Такое самодовольство грело его эго.

В его воплощении – типичный карьерист: одна удачная продажа в лихолетье доткомов стала для него коронным трофеем, который он не устаёт демонстрировать. Пузырь лопнул – компания исчезла, но память о сделке осталась, и теперь она приписывается неудачно спрятанному таланту.

Шарма, видимо, решил не тянуть:

– Я забронировал ресторан. Чтобы не привлекать внимания, – разобьёмся на пять групп. Уходим с интервалом по пятнадцать минут. Внутри не употреблять слово "Theranos", имена не называть. Вне – называйте Холмс "Лиза", меня — "Санджай".

Некоторые инвесторы озадаченно переглянулись. Кажущаяся паранойя: будто за каждым углом прячутся репортёры и корпоративные шпионы. Но страх перед утечкой – вполне реальная эмоция для тех, кто годами отстаивал "секреты производства", которых на деле не существует.

Запугивание сотрудников и потенциальных свидетелей – часть обороны. Преследование тех, кто заступает за разглашение "коммерческой тайны", уже имело место, о чём прямо сказал Рэймонд Мосли. Суды и иски – громкий молот, который умеет отрезвлять.

Но чрезмерная охрана одного фронта часто ослабляет другой. Когда одна мысль приобретает значение культа, мелкие щели в баррикаде остаются незаметными – и именно там зреет возможность для незаметной диверсии.

Вечерняя ода осторожности, которой дышала команда Холмс и Шармы, открывала и шанс: если подойти тихо, аккуратно и терпеливо, можно вытащить то, что охраняется с фанатичной ревностью. Пора приводить в порядок план тихой атаки – медленной, но верной.

Опора лишь на собственные силы в поиске осведомителя выглядела бы безрассудством. Подобные дела требовали руки профессионала, того, кто умеет рыться в тенях и извлекать оттуда нужные крупицы истины. Заранее был собран список частных сыскных агентств в Силиконовой долине, но первые четыре визита закончились пустотой: ни подходящих людей, ни даже намёка на нужный опыт.

Пятая дверь встретила тяжёлым скрипом петель и запахом дешёвого табака, въевшегося в стены. За столом сидел мужчина с настороженным взглядом – тот, кто сразу показался иным.

– Знаете компанию под названием Theranos? – вопрос упал в тишину, словно камень в воду.

На лице собеседника мелькнула едва заметная тень – он знал.

– А какое у вас к ним дело…? – голос звучал осторожно, словно каждое слово отмерялось по капле.

Прежде чем вдаваться в подробности, потребовалось убедиться в отсутствии пересечений: не работал ли этот человек раньше на Холмс. Подозрительный прищур, долгая пауза. В такие моменты в воздухе чувствовалось напряжение, будто тонкая струна вот-вот лопнет.

Если бы у него имелась связь с самой Холмс, всё могло обернуться плохо. Достаточно было бы прошептать:

– Кто-то интересуется компанией, славянин, – и догадаться о том, кто именно, не составило бы труда. Но вероятность оставалась низкой: у Theranos имелась на контракте крупная юридическая фирма с собственным штатным следователем, и вряд ли посторонним поручили бы внутренние проверки.

После долгого выдоха мужчина наконец произнёс:

– Есть правило – конфиденциальность клиентов. Нельзя вот так с бухты-барахты задавать подобные вопросы….

Ответ встретился спокойной улыбкой. Чемодан щёлкнул замком, и на стол легла увесистая пачка купюр. Удар бумаги о дерево отозвался гулко, словно печать.

Глаза детектива распахнулись.

– Десять тысяч наличными. Сразу. Есть конфликт интересов?

Горло мужчины дёрнулось, он с трудом сглотнул.

– Было дело – нанимали для расследования, связанного с Theranos. Но прямых контактов с ними не имел.

Удача наконец показала лицо. Именно такой человек и был нужен: знакомый с объектом расследования, но не обременённый обязательствами. Такой опыт мог ускорить поиски, дать подтверждение слухам, а в будущем – и свести с ключевыми фигурами.

Детектив перевёл взгляд с денег на собеседника:

– Что требуется конкретно?

– Информация о бывших сотрудниках компании и причинах их ухода.

Брови собеседника приподнялись:

– Нелёгкая задача.

– Для этого и нужен специалист. По десять тысяч за каждого человека. Сразу вперёд.

Взгляд мужчины снова загорелся – подобное предложение превышало обычные расценки в несколько раз.

– Работа – под завесой полной тайны. Срок два месяца. Доклады постепенно, по мере готовности. Всё устроит – будут новые поручения.

Улыбка, жадная и уверенная, медленно расползлась по его лицу.

– Первый отчёт смогу передать уже через три дня.

Такая поспешность говорила лишь об одном – след был найден заранее. Вероятно, прежним клиентом оказался кто-то из бывших сотрудников Theranos.