— Пригласишь к себе? — спросил я, когда мы оказались у двери в ее комнату.

— Кофе у меня нет, — игриво заявила она. — И соли тоже.

— Зато есть кое-что более интересное, — заметил я более глубоким голосом и заглянул в глаза.

— Да? Ну, идем. Покажешь, — сверкнула она глазами и открыла дверь.

А я глаза закатил, когда она повернулась спиной. Как же наивно и пошло. Если бы не необходимость, ни за что не клюнул бы на такой подкат. Возможно, потому что я предпочитаю делать первый шаг, а не быть добычей.

Но хоть в постели Эвелина оказалась не так плоха, как в съеме. В меру агрессивная, достаточно темпераментная и изобретательная. Но не Ольга.

Да, так уж получается, что всех женщин я сравниваю с великой княжной. Не знаю, как так вышло, но только с ней мне по-настоящему хорошо и не лезут мысли о других женщинах. Возможно, причиной тому знание, что наши отношения не закончатся «и жили они долго и счастливо». Пройдет еще каких-то три-четыре года и ее выдадут замуж за какого-нибудь императора или князя. Если не султана. Все годы обучения мы словно бы крали часы блаженства у судьбы. И, вероятно, урвем еще немного в будущем. Но это и все. Нет, я не любил ее, как и она не любила меня. Я не скучал по ней в разлуке и не вздыхал томно подобно тому, как это описано в стихах. Вероятно, острота эмоций связана именно с невозможностью наших отношений. Немного грустно, но такова жизнь.

— Ты где? — разрушила мою меланхолию Эвелина.

— Здесь, — мгновенно переключился я и провел рукой по ее плечу.

— Мне показалось, что ты уснул. Все было так плохо?

О, неужели наша графиня страдает от низкой самооценки? Или только изображает? В любом случае на этом надо играть.

— Ты великолепна, — улыбнулся я и поцеловал ее в плечо. — Но вообще я задумался, да. Мне казалось, что вы с Томашем…

— Что⁈ Еще чего, — едва не рассмеялась она. — Нет, даже в мыслях не было.

Ее удивление выглядело довольно естественным, чтобы поверить в его искренность. Я собирался продолжить, но Эвелина опередила меня.

Она завела пустой разговор о моей учебе, предположила, что я оставил там толпу девушек с разбитыми сердцами. Я прекрасно понял, куда она ведет, и охотно поддержал тему. Тем более через нее планировал вывести разговор на тему, нужную мне.

— Думаю, так везде, — лениво потянулся я. — В университетах заводят полезные связи на будущее. И не все эти связи деловые. Семьи можно связать не только удачным торговым или производственным контрактом, но и брачным союзом. Вот только меня это не касается.

— Да, я слышала, но думала это только слухи, — с наносным сочувствием протянула она. — Неужели правда, что ты лишился родового поместья? Наверное, нелегко тебе было.

— Мне было двенадцать, но я прекрасно понимал необходимость такого шага. Этого не произошло бы, если бы отец не продал зачем-то все предприятия, что приносили семье доход, а старший брат не подчистил счета перед тем, как предать страну и скрыться на Альбионе.

— Да, понимаю. С таким клеймом тебе было тяжело, наверное? — продолжала Эвелина игру в сочувствие.

— Я быстро дал понять, что не разделяю идей брата, которого и не видел никогда.

— Ах да, ты же спас царевну Ольгу, — припомнила она.

— Я был не один.

— Кажется, кто-то из твоей компании сейчас тоже здесь, на соседней базе?

Какой невинный вопрос. И какой опасный. Я никак не мог перехватить инициативу и перевести разговор в нужное мне русло.

— Да, мы выбрали одно направление и нас решили не разделять. Если кто-то хорошо сработался, это глупо, — ответил я небрежно и поспешил задать вопрос, пока не получил очередной от нее. — А ты с Томашем как тут оказалась?

— Обычно. После университета меня отправили сюда, а он уже служил тут, — графиня всем видом давала понять, что тема ей не интересна.

— Но между вами разница всего в год. Неужели вы не знали друг друга в универе?

— Знали, но так, как говорят у вас, «шапочно».

— И ты так горела желанием попасть на болота?

— Нет, — сморщила она носик. — Я хотела южнее, там горы и такие виды шикарные. Но мне сказали, что если хочу остаться в Польше, то место только тут.

— И тебе не хотелось посмотреть мир? Например, отправиться еще южнее, на границу с Арабским Халифатом или на восток, к Японской Империи? У них интересные Подмиры и культура.

— Но я глубоко изучала Ад, а не восточные и южные Подмиры. К тому же я не хотела уезжать далеко от дома — у меня в Щецине друзья.

Вот оно что. Друзья, значит. Интересно было бы увидеть их.

— А ты как оказался на болоте? — успела на снова перевести разговор на меня.

— Не захотел мерзнуть на северной границе, — рассмеялся я. — Слушай, а давай в выходной съездим в Щецин, а? Покажешь мне город. Я там проезжал, но мало чего увидел, а он красивый. И сможем там побыть только вдвоем. А то мы, кажется, смутили Томаша. Да и солдаты рядом.

— А… — Эвелина явно не ожидала такого поворота и замерла на секунду. Видимо, искала повод отказать. — Ну… да, давай. Если совпадем.

Я изобразил радость влюбленного парня и повалил ее на кровать.

Где-то на границе России с Княжеством Чешским.

Из окна замка открывался вид на пасторальную картину с горами вдали, аккуратными деревенскими домиками и полями с пасущимися овечками. Здесь, южнее Польши, весна уже одела все в зеленые наряды и солнце согревало засеянную землю.

Но те, кто находился в кабинете замка, не обращали никакого внимания на буйство красок и жизни за окном. Лысеющий мужчина с львиной бородкой сидел за столом с идеально прямой спиной и смотрел на женщину перед собой.

— Почему тролли еще не снами? — Голос его звучал раздраженно и властно. Говорил он на британском с легким польским акцентом. — Даже карлики с ним, хотя никогда не любили его. Но тролли! Они же тупые. Великанов удалось переманить, хоть они с ним и родня, почему эти все еще с ним и портят нам жизнь⁈

— Ты как со мной разговариваешь? — прошипела она в ответ и уперлась руками в стол. Ее желтые глаза метали молнии, губы сжимались так плотно, что рот походил на тонкую кровавую полоску. — Это я вытащила тебя из той дыры, где ты сидел. Я дала тебе денег. Ты выполняешь МОЙ план. И ты смеешь у меня требовать? Будь благодарен, что все это вообще происходит.

Под ее взглядом мужчина вжался в спинку кресла и вцепился в подлокотники до белых костяшек пальцев. Он знал, что злить ее опасно, но в последнее время произошло слишком много провалов, потому и не сдержался. И теперь опасался последствий.

— Я благодарен, — выдавил он. — Просто… я так долго ждал…

— Ты хочешь стать королем? Хочешь поднять Речь Посполитую с колен? — Он быстро кивнул. — Тогда не смей указывать мне.

— Но…

— Что?

— Но это ведь ты пришла ко мне, — осмелился он возразить и нервно провел языком по губам. — Без тебя я мог только мечтать. Это ты пришла и предложила план. Значит, тебе нужно, чтобы Польша снова стала самостоятельным царством.

— Это лишь один из моих планов. Не получится тут — не беда. Получится в другом месте, — надменно улыбнулась она. — Так что не зазнавайся, князь. Радуйся, что карлик так и не открыл рот. Собери команду. Три человека. Сильных магов, а не прошлый сброд.

— Да, миледи, — ответил он уже ей в спину. И вздрогнул от хлопка двери.

С каждым днем становилось все теплее и теплее. Дожди, правда, шли часто, но и это не проблема. А значит, пора приступать к давно задуманному. Пока Михаил Меньшиков чувствовал себя таким же статистом, как и четыре года назад в истории спасения великой княжны. Подумаешь, поучаствовал в поимке нарушителей и обороне базы. Но там все участвовали, а Димка вообще отличился, сняв чародеев за забором. И с Лешим договорился именно он. Так теперь Татищев внедрился к предателям. Или кто там эти поляки?