Томаш поднял фальшивую кочку, перевернул и начал делать вид, что изучает внутренности.

— Да, вроде… — начал он.

Я понял, каким будет продолжение, но в этом случае его придется ловить за руку прямо сейчас, а мне это не выгодно, свою роль не сыграли — еще ни на кого нас не вывели. Да и кто их кураторы они вряд ли знают, потому нужно ждать сеанса связи и отслеживать, куда идет сигнал. Или иных телодвижений с их стороны.

— Да вот же, контакт отключен, — опередил я вердикт Томаша. — И источника питания нет. Ничего себе, может, грызун какой пробрался?

Как можно наивнее я хлопнул глазами и посмотрел на напарника. А он продолжал сверлить взглядом внутренности прибора, словно от этого все изъятые детали вернутся на место и он заработает.

— Ага, болотная крыса, — выдавил Томаш из себя наконец и поставил «кочку» на место. — Ничего не понимаю, работало же.

А я только сейчас понял, что поляки знатно лопухнулись с этой проверкой. Что им мешало вчера или даже ночью прийти сюда и восстановить прибор? Кажется, они даже не подумали об этом. Впрочем, у них может просто не быть нужных деталей. Или навыков для починки — они же не технари, как и я.

— Ребята, не молчите, что у вас там? — напомнила о себе Эвелина по рации.

— Детектор не работает, — ответил я. — Или ты нас видишь?

Долгая пауза.

— Нет, не вижу, потому и спрашиваю, — все же ответила она. Голос озадаченный, видимо, настраивалась на новую маску.

— У нас же есть запасной? — уточнил я.

— Да, разумеется. Кто-то один возвращайтесь за ним. Второй пусть остается караулить.

Томас только успел нажать кнопку вызова на рации, а я уже говорил:

— Уже иду.

— Давай я схожу, — заспорил поляк. — Ты побродил тут, конечно, но я-то эти места уже пять лет знаю.

— Тут по прямой не так далеко. Я быстро, — улыбнулся я и сорвался с места, не позволив ему высказать ее хотя бы один аргумент.

Тамаш что-то крикнул вдогонку, но я сделал вид, что не услышал. А когда отбежал подальше, остановился и достал другую рацию.

— Вы все слышали? — спросил я в нее.

Я зафиксировал кнопку вызова во включенном состоянии еще на подходе к неисправному датчику, чтобы друзья могли среагировать в случае необдуманных действий Томаша. Благо, он не стал нападать, а то мог бы, чтобы списать мою гибель на внезапное нападение. Я бы так и поступил. Интересно, почему он не стал? Может, видел меня в действии и решил, что со своим потенциалом и всего двумя специализациями не справится даже при внезапном нападении? Кто знает, что у него в голове.

— Да, хорошо, что меня там не было — не сдержался бы и набил лицо, — фыркнул Олег. — А ты молодец, отличная игра.

— Проверь, он точно не идет за тобой? — посоветовал осторожный Егор.

— Вроде нет, но он земельник, мало ли, что придумает, — заразился осторожностью и я. — Побегу дальше. Вечером выйду на связь.

— Удачи.

И я побежал дальше.

Эвелина уже ждала меня с запасным прибором, совсем не радостная от того, что теперь он будет работать. Я взял новую кочку, но не спешил уходить — сходил в уборную, попил воды. Все ждал удобного момента поговорить с ефрейтором. А она все не уходила, буквально не сводила с меня глаз, едва в туалет за мной не пошла. Вот на пути оттуда я и поймал одного из солдат, русского, года, может, на два меня старше.

— Федор, да? — уточнил я на русском.

Он кивнул, стоя по стойке «смирно».

— Вольно. Помоги мне. Отвлеки графиню на две минуты. Чем угодно. Очень надо. Долго объяснять.

— А как же…

— Сюрприз хочу девушке сделать, — подмигнул я.

Федор понял и заулыбался.

— Сделаю в лучшем виде, ваше сиятельство, — козырнул он и побежал в комнату отдыха.

Оттуда раздались неразборчивые голоса — его виноватый и ее раздраженный. Я не стал терять времени и побежал в пультовую, где сейчас как раз дежурил ефрейтор Смирнов. При моем появлении он подскочил и начал доклад, но я остановил его на середине первого слова.

— Смирнов, государственное дело. Мне нужно, чтобы вы последили за Эве… кхмм… поручиком Фредро. Потом доложите, что она делала, пока нас с Яворским не было.

— Но…

— Вечером объясню, ефрейтор, — уже скороговоркой говорил я. — А доложишь ей, обвиню в гос. измене, понял меня?

— Так точно, ваше…

Я кивнул и вылетел из пультовой, пока Эвелина не заметила моих маневров.

— Я ушел! — крикнул ей, да и рядовому Федору, не помню фамилию.

Томаша я нашел на том же месте, где и оставил. Он бродил по выжженной поляне и пинал комья грязи. Выглядел он не самым счастливым человеком в мире. Ничего, я почти не сомневался, что пока бегал, они с Эвелиной обо всем договорились по рации на запасной волне. И вечером еще обсудят финальную версию… чего бы они там ни придумали. Мне оставалось надеяться, что ефрейтор все сделает и не попадется.

Поменять детектор труда не составило. И этим занимался я под чутким руководством «наставника». Конечно же он попытался «проверить» мою работу и незаметно отключить прибор. И конечно же я ему этого не позволил.

— Ты перепутал, этот контакт идет сюда, — поправил я и во второй раз присоединил все как надо.

— Да, верно, — неохотно признал Томаш и больше не лез, пока это не стало казаться подозрительным. — Ну все, идем, а то я тут продрог и есть уже охота.

Мы вернулись и после обеда я отвел ефрейтора Смирнова за поленницу под видом помощи ему с дровами.

— Рассказывай.

— Ох, ваше сиятельство, что же это получается-то… — начал он.

— Ты не причитай, а рассказывай, что видел, что слышал. У нас мало времени, — осадил я его.

— Ой… простите. Значит, так… — Смирнов прокашлялся и выпрямился, но я дал ему понять, что мы тут дрова рубим и грузим, чтобы в дом отнести. Теперь он говорил и складывал полешки на тачку, а я работал топором. — Вы правы были: сразу как вы ушли, она схватила чумаданчик и в лес мотанула. Я за ней. Близко подходить так-то не стал, да и по лесу ходить обучен. В общем, не заметила она меня. Гляжу, она чумодан открыла и копошиться в нем начала. Щелчки раздались, свистки всякие. А еще она веточки на земле выложила и от них чтой-та темное потянулось, ну магия. Понимаю, что рация это. Волшебная. Ну, думаю, ежели она сейчас доложит об починке, то это ж нехорошо будет. Вы ж не затем ее чинили. Ну я и пугнул ее. Она дернулась, собрала все и обратно побежала.

— Чемодан она из своей комнаты взяла?

— Агась. Эм… Так…

— Да понял я. Тебя звать-то как?

— Иван Алексеич, — удивился он, явно не привык к таким вопросам.

Мы как раз закончили и я помогал складывать последние поленья.

— Вот что, Иван Алексеевич, — понизил я голос. — Никому об этом разговоре ни ползвука.

— Эт я понял. Так она что, шпиёнка?

— Не знаю пока. Как раз за этим и пришел, чтобы выяснить.

— Говорите, ваша светлость, все сделаю, — посмотрел он на меня как на отца родного, едва глаза влагой не блеснули.

— Смотри и слушай — ее и барона. Правда, если они на польском говорить будут, смысла особо нет. Языка ты, вроде, не знаешь?

— Не знаю. Но тяперича учить буду усиленно, — решительно заявил он.

— Учи. Спасибо, Иван Алексеевич. Услышишь или увидишь что-то еще, осторожно расскажи. Других парней не впутывай, опасно, — строго предупредил я.

— Да и на них работать могут, — согласился ефрейтор.

— Подозреваешь кого-то? — нахмурился я.

— Да есть тута пара ребятишек мутных.

— Поляки?

— Они, родимые.

На том и закончили. Он подхватил тачку и повез ко входу на кухню. Я поднял куртку и пошел в дом.

После обеда составили отчет о поломке и отправили по факсу. А за ужином Эвелина взялась за выполнение приказа от кураторов. В какой-то момент я даже пожалел, что знаю о нем, приятнее провел бы время.

Так что с мысленной ехидной усмешкой наблюдал за тем, как она подкладывает мне лучшие кусочки мяса, просит поухаживать за ней, когда пустеет ее бокал. И даже десерта она мне положила самый большой кусок. Я изображал очарованного юнца, который поплыл от такого внимания красивой женщины. Томаш делал вид, что ничего не замечает, и ушел к себе как только доел, сославшись на усталость. Интересно, ему просто неловко или у них отношения, но он уступил ради дела? Но все равно этот спектакль забавлял лишь до поры, а когда начал надоедать, я подыграл Эвелине.